Холодные объятия - Дженнифер Арментроут

Мы выстоим.

Когда мы вернулись, Эббот уже ждал нас.

Как только мы переступили порог дома, он предстал перед нами – высокий и грозный, как здоровенный лев, подкарауливший газель. Он лишь мельком взглянул на меня, даже не спрашивая, перегрелась я на солнце или захворала, и повернулся к сыну.

– Нам нужно поговорить, – произнес он сквозь зубы. – Наедине.

Зейн взглянул на меня, и я пожала плечами, полагая, что он хотел поговорить о стычке в кинотеатре. Вяло махнув ему рукой, я проскользнула мимо Эббота и направилась к лестнице. Лишь краешком сознания я испытывала разочарование от того, что Эббот не расспросил обо мне. Похоже, я уже привыкала к его равнодушию.

Оказавшись в своей комнате, я быстро скинула позаимствованные шмотки и переоделась в собственную пижаму. Был ранний вечер, но я уже изнемогала от усталости. Убрав еще влажные волосы в пучок, я нырнула под одеяло и уставилась на свой сотовый телефон, размышляя, стоит ли предупредить Рота о том, что Стейси и Сэм теперь знают, кто он на самом деле.

Мои пальцы зависли над сенсорным экраном. Да, он должен знать. Это справедливо, и это единственное, что побуждало меня связаться с ним. Я написала коротко и по существу.

Стейси и Сэм знают, кто мы такие.

Прошла минута, и выскочил его ответ. Вот те на!

Церковь Детей Божьих. Святая Вода. Я. Не очень хорошее сочетание. Но все обошлось.

На этот раз его ответ пришел незамедлительно. Ты в порядке?

Я кивнула и только потом догадалась – вот же идиотка! – что он меня не видит. Да. И, подумав, добавила: Бэмби тоже.

Прошли минуты после моего последнего сообщения, и я поняла, что Рот не собирается отвечать. Я не знала, злился ли он, что мы разоблачили его, но что-то мне подсказывало, что на самом деле ему плевать. Я перекатилась на край кровати, чтобы положить телефон на тумбочку, когда он ответил.

Наверное, не стоило ходить в кино с Каменным, а?

Я уставилась в телефон, негодуя и в то же время радуясь тому, что только это, кажется, и беспокоило Рота. Как будто не все равно, была я с Каменным – э-э, с Зейном – или одна. Я не ответила, решив, что дальше наш разговор покатится под гору.

Экран телефона опять вспыхнул, но на этот раз пришло сообщение от Зейна.

Гостей принимаешь?

Я посмеялась тому, что, находясь под одной крышей, мы общаемся эсэмэсками.

Конечно.

Захожу.

Я повернулась к двери, и уже в следующее мгновение она приоткрылась. Я с трудом поборола улыбку.

– Ты что, ждал в коридоре?

– Может быть. – Зейн успел переодеться, и теперь на нем были черные спортивные штаны и белая рубашка. Он сел на кровать рядом со мной. – Как ты, держишься?

– Да. Просто устала.

Он вытянулся на боку, положив щеку на локоть.

– Адский был денек.

– Что сказал Эббот на все это?

Тень пробежала по его лицу.

– Ничего особенного.

Я тотчас поняла, что за этим стоит гораздо большее, и приподнялась на локте.

– Что ты от меня скрываешь?

– Ничего. – Зейн рассмеялся, но я уловила некоторую натянутость. – Расслабься, Букашка Лейла. Сегодня и без того хватило геморроя.

– Но…

– Все нормально. Остынь. У меня свободный вечер, и я хочу провести его с тобой. Спасти остаток нашего свидания, – сказал он, поигрывая краем моего рукава. – Хорошо?

Возражения уже вертелись на кончике моего языка, но, по сути, он был прав. Нам и без того хватает дерьма, которого не расхлебать и до конца недели. Что напомнило мне про завтра.

– Так мы идем обшаривать дом завтра вечером?

– Ага.

Я откинулась на спину, наблюдая за ним. Густые ресницы закрывали его глаза, когда он водил пальцем по жилке на моем запястье. Я не чувствовала бушующих в нем эмоций; но, в конце концов, и в моих чувствах царил сумбур.

В тишине, повисшей между нами, мои мысли вернулись к той фотографии, что показывал парень в кинотеатре.

– Могу я задать тебе вопрос и попросить честно на него ответить?

Он выгнул бровь.

– Я попробую быть честным.

Я пропустила его слова мимо ушей.

– Как ты думаешь, то, что я сделала с той женщиной, отличается от того, что делает Лилин?

Его ресницы вспорхнули, и открылись глаза пронзительного цвета кобальта.

– Это совершенно разные вещи, Лейла. Ты была ребенком и сделала это неосознанно. Но Лилин делает это намеренно.

– Ты прав, но… – Я понизила голос до шепота. – В прошлый четверг я снова попробовала душу женщины. Да, это произошло при странных обстоятельствах, но я это сделала.

– Мы даже не знаем, правду ли говорил этот придурок, – возразил он. – То, что он назвал имя той женщины, еще не значит, что это действительно она. И даже если это она, нет никаких доказательств, что ты повлияла на ее жизнь таким образом. Так что не вижу причин верить ему.

– Ты действительно так думаешь? – Мне бы хотелось разделить его уверенность.

– Да. – Он помолчал. – А насчет четверга… о каких странных обстоятельствах идет речь?

Я уставилась в потолок. Не могла же я рассказать ему, не раскрывая того, что творилось в подвале дома на Пэлисейдс. А ведь я дала обещание.

Зейн вздохнул.

– Я думал, что между нами больше нет тайн.

– Я знаю. Но если я скажу, тебе придется доложить своему отцу и… в том, что произойдет, буду виновата я. Любая кровь будет на моих руках.

– Ты думаешь, что я все ему рассказываю?

От меня не ускользнуло раздражение в его голосе.

– Нет, но я думаю, что есть вещи, которые ты не сможешь утаить от него, и я не хочу ставить тебя в дурацкое положение.

Он перевернулся на спину, и желваки задергались на его скулах. Но его пальцы по-прежнему обвивали мое запястье. Прошло какое-то время.

– Я знаю, что происходит у тебя в голове. Ты сравниваешь себя с Лилин.

Да, верно, но это еще не все.

– Ты не такая. – Он повернул голову в мою сторону, встречаясь со мной взглядом. – В тебе нет и капли зла.

Черт возьми, как бы мне хотелось поддаться успокоительным речам Зейна, но, когда я закрывала глаза, передо мной возникало лицо Ванессы Оуэнс, а за ним маячило лицо Дина. Что, если?.. Я боялась даже закончить эту мысль, позволить ей пустить корни и прорасти во мне.

Он протянул руку, подзывая меня.

– Иди ко мне?

Я закусила нижнюю губу и придвинулась к нему, положив голову ему на грудь. Его сердце билось ровно под моей щекой. Он обнял меня за талию, крепче прижимая к себе.