Белые и синие - Александр Дюма

— В нашем отборном батальоне все те, кто был смещен Обри.

— Великолепно! Это люди не разума, а действия, но именно такие нам нужны.

Молодой офицер встал, пристегнул саблю, застегнул мундир, потушил лампу и пробормотал:

— О удача, удача! Буду ли я держать тебя в руках? Они спустились и направились к Конвенту.

Баррас заметил, что молодой человек оставил ключ от своей комнаты в двери; это говорило о том, что у него нечего было красть.

Пять часов спустя, то есть в восемь утра, дела обстояли следующим образом: приказ доставить артиллерию в Париж поступил в Саблонский лагерь вовремя; в Мёдоне наладили производство патронов, орудия были установлены в конце центральных улиц, и некоторые пушки замаскированы на случай, если часть линий будет преодолена.

Два восьмифунтовых орудия и две гаубицы были выдвинуты на огневые позиции на площади Карусель для того, чтобы бить по окнам домов, из которых попытаются открыть огонь по площади.

Генерал Вердье возглавил оборону дворца; в случае блокады члены Конвента и пять тысяч человек были обеспечены продовольствием на несколько дней.

Орудия и войска были расставлены вокруг Конвента: в тупике Дофина, на улицах Рогана и Сен-Никез, во дворце Эгалите, на мосту Революции, на площади Революции и Вандомской площади.

Небольшой кавалерийский отряд и две тысячи пехотинцев были оставлены в резерве на площади Карусель и в саду Тюильри.

Таким образом, великий Национальный Конвент Франции, который свергнул восьмивековую монархию, расшатал все троны, заставил содрогнуться Европу, изгнал англичан из Голландии, пруссаков и австрийцев — из Шампани и Эльзаса, отбросил испанцев на шестьдесят льё за Пиренеи, подавил два восстания в Вандее; великий Национальный Конвент Франции, который только что присоединил к Франции Ниццу, Савойю, Бельгию и Люксембург; Конвент, армии которого обрушились на Европу, перешли Рейн, словно это был ручей, и грозили преследовать орла дома Габсбургов до самой Вены, — этот Конвент удерживал в Париже лишь часть Сены от улицы Дофины до Паромной улицы и на другом берегу реки — участок между площадью Революции и площадью Побед, располагал лишь пятитысячным войском и почти безвестным генералом для защиты своих позиций от всего Парижа.

В некоторых местах, в частности на Новом мосту, часовые секций и Конвента стояли так близко друг от друга, что могли переговариваться между собой.

Утром произошло несколько мелких стычек.

Секция улицы Пуассоньер остановила артиллерию и людей, посланных навстречу секции Кенз-Вен.

Секция Мон-Блан захватила продовольственный обоз, направлявшийся в Тюильри.

Отряд секции Лепелетье завладел банком.

Наконец, Морган во главе отряда из пятисот человек, из которых почти все были эмигрантами либо шуанами, носившими сюртучные воротнички и зеленые помпоны на шляпах, устремился к Новому мосту, в то время как секция Комеди Франсез спускалась по улице Дофины.

Около четырех часов пополудни примерно пятьдесят тысяч человек окружили Конвент.

Воздух был насыщен горячим дыханием и яростными угрозами.

В течение дня члены Конвента проводили переговоры с секционерами. И те и другие прощупывали друг друга.

Около полудня народному представителю Гара было поручено доставить постановление правительства в секцию Неделимости.

Он взял с собой конвой в тридцать всадников, половину из которых составляли драгуны и половину конные егеря. Люди из батальонов секции Музея и Французской гвардии, собравшиеся к Конвенту и стоявшие возле Лувра, принесли ему оружие.

Новый мост охранялся республиканцами во главе с тем самым Карто, среди подчиненных которого в Тулоне был Бонапарт и который был весьма удивлен тем, что теперь сам оказался под его командованием.

У моста Менял Гара столкнулся с батальоном секционеров, преградившим ему путь. Но Гара был решительным человеком; он достал из кобуры пистолет и приказал своим тридцати кавалеристам обнажить сабли.

Завидев пистолет и заслышав лязг металла, секционеры пропустили отряд. Гара было поручено убедить секцию Неделимости перейти на сторону Конвента. Однако, несмотря на его настоятельные просьбы, секционеры заявили, что решили сохранять нейтралитет.

Он должен был выяснить в батальонах секций Монтрёй и Попинкура, кого они намерены поддерживать — секционеров или Конвент.

Поэтому он направился в предместье. В начале главной улицы он увидел монтрёйский батальон под ружьем.

При виде народного представителя батальон дружно закричал:

— Да здравствует Конвент!

Гара решил забрать его с собой. Но солдаты поджидали попинкурский батальон, который тоже был на стороне Конвента. Однако Гара доложили, что двести человек батальона секции Кенз-Вен, оставшегося позади, просят разрешения присоединиться к защитникам дворца.

Выяснив местоположение батальона, Гара направляется к нему и расспрашивает солдат.

— Вставай во главе, — говорят ему, — и мы пойдем за тобой.

Гара ставит во главе батальона пятнадцать драгунов, позади — пятнадцать егерей, с пистолетом в руке встает впереди небольшого войска, и двести человек, лишь пятьдесят из которых вооружены, движутся по направлению к Конвенту.

Они прошли мимо монтрёйского батальона; попинкурский батальон еще не подошел. Монтрейцы хотели выступить одни, но их командир потребовал приказа Барраса.

Вернувшись в Тюильри, Гара послал ему этот приказ с адъютантом. Батальон тотчас же выступил и пришел вовремя, чтобы принять участие в сражении.

Тем временем Карто принял командование отрядом, с которым ему следовало охранять Новый мост. У него было лишь триста пятьдесят человек и два артиллерийских орудия.

Он передал Бонапарту, что не сможет продержаться с такими мизерными силами.

Ответом ему была записка с единственной строчкой, написанной неразборчивым почерком:

«Тем не менее Вы будете держаться до последнего вздоха.

Бонапарт».

Это был первый письменный приказ молодого генерала: по нему можно судить о четкости его стиля.

Однако около двух часов пополудни хорошо вооруженная колонна численностью в тысячу — тысячу двести человек, состоявшая из секций Единства и Гренельского фонтана, направилась к части Нового моста, прилегающей к улице Дофины. Здесь она была остановлена передовыми отрядами кавалерии.

И тут один из секционеров, державший в руках великолепный букет, перевязанный трехцветной лентой, вышел из строя.

Карто послал своего адъютанта с распоряжением, чтобы колонна остановилась, если только у ее командира нет приказа Комитета общественного спасения или главнокомандующего Барраса.