Трибуле - Мишель Зевако

– Завтра к вам придут. Вы последуете за этим человеком…

– Как я его узнаю?

– Он вам скажет: «Во имя рыцаря Святой Девы».

Леду поклонился. Лойола, взглянув последний раз на Леду, вышел.

В этом взгляде почувствовался проблеск странной симпатии.

Лойола медленно возвращался к Зловонной Норе.

Он вернулся к половине одиннадцатого.

В задумчивости он вошел в коридор и открыл дверь выбранной им комнаты.

Войдя внутрь, он хотел закрыть за собой дверь, но она почему-то оказала сопротивление. Лойола обернулся и увидел человека в плаще и глубоко надвинутой на глаза шапке. Лойола был храбрым человеком, поэтому он сохранил хладнокровие:

– Что вы хотите? – спросил он.

– Поговорить с вами, месье Лойола, – ответил неизвестный.

– Кто вы?

– Сын Этьена Доле!

Пришелец закрыл дверной замок, снял плащ и бросил его на стул.

– Я и не знал, – сказал Лойола, не обнаружив каких-либо эмоций, – не знал, что у месье Этьена Доле есть сын.

– Хочу объяснить вам, месье, почему я воспользовался этим словом, – сказал молодой человек с пугающим спокойствием.

Лойола не знал этого человека. Но он как тонкий знаток оценил гибкую фигуру и отважные глаза Лантене. Наши читатели, безусловно, узнали его с первых же слов.

– Предвижу, – сказал Лойола, – что наша беседа может затянуться. Извольте пресесть.

Лантене отрицательно покачал головой. Он только нервно оперся рукой о спинку кресла.

А в то же самое время Лойола быстрым движением, доказывающим привычность такого рода действий, освободился от сутаны, резко отпихнув ее ногой в угол. Оказалось, что под сутаной он скрывает военный костюм. Грудь прикрывала замшевая кираса; на ногах – сапоги, на боку – шпага, и рука его с небрежной игривостью легла на серебряную рукоятку кинжала, который монах носил на поясе.

– Ну, а вы позвольте мне использовать право всякого усталого человека отдохнуть в кресле.

Лойола уселся поудобнее. Он скрестил ноги, направил свой ироничный взгляд на Лантене и сказал:

– Слушаю вас, месье… хотя ваш способ представляться людям, особенно в такой час, скорее необычен. Итак, что вы намерены мне сказать?

– Месье, – ответил ему Лантене, – вижу, вы стараетесь вызвать на моем лице удивление, предполагая, что оно появится, когда я увижу вас в рыцарском одеянии…

– Тогда как вы предполагали застать беззащитного монаха?

– Я и в самом деле думал встретить обычного монаха. Вы ожидали, что я удивлюсь. Такое удивление у меня вылилось в радость, потому что теперь я, месье, смогу убить вас без всяких угрызений совести.

– Ах, так вы пришли с намерением убить меня?

– Да, – четко ответил Лантене. – По меньшей мере, если мы не сможем договориться…

– В чем я сомневаюсь, друг мой, – спокойно сказал Лойола, который вытащил из ножен свой кинжал и демонстративно чистил лезвием свои ногти. – Но вы представились сыном месье Доле…

– Вы скоро поймете значение этого слова, месье Лойола. Я чтил Этьена Доле как учителя. Я обязан ему тем малым, что я знаю. Когда я слушал его, месье, огонек знания отбрасывал светлые сполохи во мрак моего невежества… Но это не всё… У этого блестящего ученого есть дочь. Я люблю ее, и она меня любит. Дата нашей свадьбы уже назначена. Эта любовь, месье, стала единственным смыслом моей жизни. Великий человек, которого вы бросили в Консьержери, оказал мне честь, приняв меня в зятья и открыл передо мной свой дом. Я вошел в его семью. Теперь вы понимаете, что я имею право называться сыном Этьена Доле?

– Не отрицаю этого вашего права, месье…

– Меня зовут Лантене.

– Лантене? – спросил со странной улыбкой Лойола. – Мне кажется, что я где-то слышал, как о вас говорили… Подождите-ка… Да… Это был господин граф де Монклар!

– Возможно, – холодно проговорил Лантене.

– Главный прево интересуется вами, молодой человек. Впрочем, это его дело – активно заниматься всякой парижской нечистью: бандитами, мошенниками, забияками. Вижу, что месье Доле повезло с выбором зятя. Дочери знаменитого еретика как раз годится в мужья прославленный бандит! Гармония просто поразительная… Да, да, месье Лантене, выходец со Двора чудес, вы полностью достойны дочери месье Доле, узника Консьержери. Всё это тесно связано.

Лантене не прерывал монаха, спокойно выслушивая его оскорбления.

– Месье Лойола, – сказал он, когда испанский монах закончил говорить, – только что я, уверяю вас, испытывал настоящую радость, удостоверившись, что вы не простой монах, каким я вас себе представлял. Уверяю вас, что я успокоился, увидев, что вы при шпаге и кинжале. Что вы хотите? Сознание бандита отличается своими странностями. А сейчас позвольте мне сказать вам, месье, что я испытываю еще большую радость.

– Какова же причина этой радости?

– Отправляясь разыскивать вас, я ожидал увидеть монаха, но монаха, обладающего высшим разумом. Мне говорили, да и сам Доле утверждал, что Лойола относится к людям с широким горизонтом… Правда, месье, вы пытаетесь раздавить меня видимым презрением, потому что настоящего презрения вы ко мне не испытываете. Вы пытаетесь установить связь между именем главного прево и моим. Эта связь унизительна. Я увидел вас куда более мелким, чем мне о вас говорили. Ваш разум, месье, совершенно ординарен. Вот почему я радуюсь. Ведь мне было бы жалко уничтожить действительно высокий и прекрасный разум.

Лойола прикусил губу и пошевелился.

– Более того, – закончил Лантене, – если бы вы обладали возвышенным умом, который все у вас предполагают, вы бы разделяли другую философию, а не ту, которая вас привлекает. Вы бы не проповедовали смерть невинных, которые не верят в то, во что вы верите или прикидываетесь, что верите…

– Молодой человек, – строго сказал Лойола, – не касайтесь опасных проблем…

– Вы правы, месье. Перехожу к цели моего визита. Ненависть, которую вы питаете к Этьену Доле…

– Я прерву вас! – воскликнул Лойола, вставая. – У меня нет ненависти к Доле…

– Месье, у каждой шутки есть свои границы. Вы перешли грань гнусности. Но я вполне допускаю, что у вас нет никакой ненависти к моему несчастному учителю. О! Я знаю всё, что вы могли бы сказать по этому поводу… Если бы только религиозный интерес толкал вас, если бы ваши личные чувства здесь не играли никакой роли… Итак, мы установили, что Доле вы не ненавидите, но хотите его убить… Я, месье, вас не ненавижу, но люблю Доле. И хочу помешать вам убить его…

– И как же вы хотите это проделать?

– Сделаю вам честное предложение.

– Посмотрим, что за предложение…