Троцкий и заговор в Красной Ставке - Сергей Войтиков

№ 4.12

Выписка Особого отдела ВЧК из белогвардейской газеты «Утро Юга» — со статьей Н. Всеволодова «Разгром Южных советских армий»

16 сентября 1919 г.[680]

Сов. секретно

Выписка из белогвардейской газеты

Разгром Южных советских армий

12 марта 1919 г. войскам советских армий Южного фронта был отдан приказ о переходе с рассветом 16 марта 1919 г. в самое решительное наступление на Новочеркасск.

Характерно, что штаб фронта, отдавая этот приказ, не имел ни малейшего понятия ни о расположении частей 9-й армии, ни тем более частей 8-й армии, которая должна была наносить главный удар от Луганска. Благодаря стихийной непогоде связь штаба фронта с 8-й и 9-й армиями, а также между штабами армий и дивизий была утеряна.

Штабы армий в течение недели не знали, что делалось в дивизиях и даже где таковые находились.

А в это время 16-я дивизия 9-й армии совершала весьма опасный фланговый марш, сменяя части 12-й дивизии 8-й армии на фронте от устья р. Калитвы до ст. Митякинской.

12-я дивизия только головными частями стала подходить к ст. Луганской, опаздывая почти на 5 суток. Кавалерию 16-й дивизии и отдельную кавалерийскую бригаду 9-й армии нигде не могли разыскать, а ведь она была предназначена для преследования противника, которого еще надо было разбить.

При таких-то обстоятельствах должна была начаться атака 8-й и 13-й армий, от которой Гиттис ожидал решения участи всей кампании.

Но зоркое командование Добровольческой армии предупредило эту атаку. 15 марта н.с., т. е. ровно на сутки ранее, Добровольческая армия, вырвав инициативу из рук противника, сама перешла в наступление, атаковав его к юго-востоку от Луганска. Эта атака оказалась для советской армии роковой.

В однодневном бою 2-я бригада 21-й дивизии 8-й армии, изображавшая вершину клина «Макензеновской фаланги», была разбита наголову. Остатки ее в беспорядке бросились бежать на Луганск и по дороге увлекли за собой части Инзенской дивизии, брошенные из резерва.

Советское командование еще 17 марта 1919 г. пробовало было восстановить положение решительным переходом в наступление на фронте всех армий, но было уже поздно. Инициатива всецело перешла в руки командования Добровольческой армией.

Гиттису пришлось уже не наступать, а отбиваться: не бить, а парировать могущественные удары Добровольческой армии, посыпавшиеся на ударную советскую группу один из другим.

Прорвавшаяся кавалерия Добровольческой армии углубила прорыв до самого Луганска, наводя всюду на советские войска панику и смятение.

Советское командование сильно растерялось и стало разыскивать «волчью дивизию» Шкуро и танки.

О дивизии генерала Шкуро и советских войсках знал каждый красноармеец. Говорили, что эта дивизия пленных не берет; одета она в волчьи шапки и волчьи шкуры; впереди дивизии развивается знамя с изображением волчьей головы, а на обороте которого надпись: «Смерть коммунистам». Указывали, что в атаку эту дивизию всегда ведет сам генерал Шкуро. Около имени последнего сложилось много легенд. Одно имя этого генерала наводило на красноармейцев непонятный страх и трепет. Появление дивизии всегда было связано с поражением советских войск.

Командование фронтом как бы поддерживало и способствовало развитию этих слухов и 17 марта 1919 г. срочной телеграммой запросило все армии о местонахождении «волчьей дивизии генерала Шкуро».

В этой телеграмме за подписью Гиттиса указывалось, что от своевременного обнаружения дивизии генерала Шкуро зависит исход операции, завязавшейся у Луганска.

Или в армиях у страха глаза были велики, или нашлись злые шутники, но только к 20 марта 1919 г. ото всех армий (не исключая 10-й) дружно поступили срочные донесения, что «волчья дивизия генерала Шкуро обнаружена на их фронте». Иначе говоря, таинственная дивизия генерала Шкуро была одновременно обнаружена на фронте всех шести советских армий.

Не лучше было и с танками. Командующий 10-й армией генштаба Клюев донес, что на ст. Ремонтная обнаружено 80 малых танков с английскими командами. Указанные заведомо неверные и противоречивые донесения еще более сбили с толку Гиттиса и создали неуверенную и крайне нервную обстановку.

Та же участь постигла и Московскую дивизию. Не успев закончить сосредоточение у Луганска, эта дивизия, введенная в бой по частям малыми пикетами, быстро растаяла в море атак и, в буквальном смысле слова, «была разбита по частям».

12-я дивизия к 20 марта 1919 г. едва лишь начала появляться, головными частями у ст. Луганской, почему Гиттис во избежание нового отдельного поражения не решился пустить ее в бой.

В это время на левом фланге 9-й армии бездействовала и лишь молча присутствовала на поле сражения при разгроме 8-й армии, на правом фланге 13-й армии генштаба Геккера и 2-я Украинская армия втянулась в ожесточенный бой с левофланговыми частями армии генерала Май- Маевского, в том числе и с дивизией генерала Шкуро.[681]

Крепко вцепившись в две дивизии 13-й армии, дивизия генерала Шкуро прочно приковала их к одному месту, не позволив оказать помощь трем советским дивизиям, которые громились у Луганска.

К 1 апреля 1919 г. Гиттис окончательно признал свое поражение и в пространном донесении в Серпухов сообщил о переходе им впредь до нового сосредоточения ударных сил к обороне.

Новый план Гиттиса была рассчитан на следующее: части 9-й армии должны были занять слабыми частями 14-й дивизии линию р. Лонна от устья до ст. Каменской; все остальные силы армии — 16 и 23-й дивизии сосредоточить у ст. Гундеровской и Новобожедаровки и совместно с 12-й дивизией у Митякинской атаковать правый фланг армии генерала Май-Маевского с фланга и тыла.

Благодаря умышленному распоряжению штаба 9-й армии, ударная группа была сосредоточии, вопреки приказу фронта, не у Новобожедаровки, вблизи 8-й армии, а у Усть-Белокалитвеной, удаленной от 8-й армии на 100 верст с целью нанесения ей отдельного поражения.

Так оно и случилось: 11 апреля 1919 г. части 23-й дивизии под командованием начдива 23-й Голикова переправились на правый берег Лонна и сначала заняли станцию Репное, а потом, изолированные и окруженные со всех сторон, были разбиты и, потеряв свою артиллерию, отброшены назад.

Поражение 8-й и 9-й армий дало возможность командованию Добровольческой армии усилить свои фланги против 13-й и 10-й армий и достигнуть самых решающих успехов.

С появлением же танков на флангах 13-й армии начался полный развал.

26 мая 1919 г. командующий 13-й армией генштаба Геккер донес во фронт, что отступающую армию остановись нет сил: люди митингуют, арестовывают своих комиссаров и командный состав, были случаи расстрелов, с поля сражения исчезают целые команды и батальоны, штабы полков и даже бригад: из района Славянска целая бригада самовольно оставила фронт, арестовала командный состав, а вскоре такое же донесение последовало и от командующего 8-й армией генштаба Любимова.