Косые тени далекой земли - Осака Го

Рюмон приставил руку к глазам, рассматривая огромные скалы вдалеке, на которых расположился ряд будто игрушечных домиков с белыми стенами.

Они вдвоем стояли некоторое время словно завороженные, наслаждаясь этим видом.

Забыв обо всем, они не заметили прихода Кадзама, который, присоединившись к ним, тоже стал разглядывать скалистый обрыв.

– Никогда не видел потока такой силы. Знаете, обычно Гуадалевин – чуть больше мирного ручейка.

– Ты закончил уже свои дела?

– Да. Трактирщик – мой старый приятель, он и Хоакина знал. Я зашел сказать ему о несчастье.

– Ты бы не торопился, поговорил с ним спокойно. Адрес Бенавидеса я уже знаю, поэтому смогу и сам его найти.

– Ничего, я к нему еще зайду. Сегодня мы решили собрать старых приятелей, поминки устроить, – проговорил Кадзама и двинулся вперед.

Они вошли в старый город и, едва успели пройти несколько сотен метров, как Кадзама остановил какой-то мужчина с маленькими усиками, стоявший перед магазином сувениров. Эти двое, очевидно, были знакомы и, пожав руки, мужчины разговорились.

На прилавке были расставлены седла, медные инструменты, литые колокольчики, пестрые одеяла и тому подобные предметы. В магазинчике торговали вовсе не сувенирами, а конной упряжью.

Рюмона заинтересовал подвешенный к потолку кнут, похожий по форме на трость. Его рукоятка была туго обтянута кожаным шнуром. Сам кнут был чрезвычайно крепким, вроде пенькового каната, который для прочности пропитали воском. Рюмон для пробы взмахнул им и с удивлением обнаружил, что кнут довольно увесист, как будто внутри него находился железный прут.

Продавец сказал:

– Это кнут для погонщиков ослов, сеньор. Купите в подарок сеньорите, вместе с колокольчиком. Я вам скидку сделаю.

Рюмон купил кнут и колокольчик на шнурке и подарил их Тикако.

– Спасибо. Останется на память.

Тикако спрятала колокольчик в сумку, а кнут взяла в руки и стала помахивать им на ходу.

На лице Кадзама заиграла улыбка.

Тикако остановилась и уставилась на него:

– Что, интересно, тут смешного?

– Если бы вы знали, из чего сделан этот кнут, – проговорил Кадзама, довольный собой, – вы бы ни за что не стали им так задорно махать.

Тикако удивилась:

– Из чего же он, по-твоему, сделан?

– Из бычьего пениса. Чтобы изготовить такой кнут, берут несколько пенисов, сушат их, а затем вытягивают и свивают вместе.

– Да ты что? – ошарашенно проговорила Тикако, глядя на кнут.

– Я слышал, что любой, даже самый упрямый осел бежит как ошпаренный, стоит его хлестнуть такой штукой. Можете попробовать хоть на Рюмоне.

Тикако покраснела и бросила в него кнут.

И тогда Кадзама рассмеялся, показывая свой серебряный зуб. Так он не смеялся уже давно.

Рюмон тоже засмеялся с чувством некоторого облегчения. Ему было тяжело смотреть на горевавшего Кадзама.

Улица Эспириту Санто, значившаяся в записке Торреса, находилась на краю старого города.

Они нашли дом, на стене которого стоял номер один, но на двери висела табличка: «Манюэль Чавес». На всякий случай они проверили два соседних дома, но ни на одном из них имени Бенавидеса не оказалось.

– Либо он куда-то переехал, либо умер, – подавленно проговорил Рюмон.

Тикако достала карту города и развернула ее.

– Об этом можно узнать в мэрии.

Кадзама указал кнутом на бар неподалеку:

– Чем ходить в мэрию, проще спросить вой в том баре.

Хозяин бара «Караско» оказался невысоким мужчиной с выпученными глазами по имени Диего. На нем была розовая рубашка и зеленый свитер.

– Старик Хасинто? Да он уже давно отсюда съехал. Постойте-ка… ну да, с тех пор как умерла его жена, то есть уже два года назад!

– Так, значит, он еще жив? – с надеждой спросил Рюмон.

Диего пожал плечами:

– Ну, во всяком случае, я что-то не слыхал, чтобы он умер.

– Не скажешь ли, где он сейчас? Мне обязательно нужно кое-что у него узнать.

– Съезди в Пилетскую пещеру, там его и найдешь. Как у него жена умерла, старик Хасинто уехал туда. Он там работает управляющим. Злой такой стал, нелюдимый.

– Пилетская пещера? – Рюмон вопросительно посмотрел на Кадзама.

Тот отпил пива и кивнул:

– Пещера, знаете ли, ледникового периода. В начале века там на стенах рисунки пещерных людей нашли. Теперь эта пещера – ни много ни мало изюминка всех туристических программ по этим местам.

У Тикако возбужденно заблестели глаза.

– Ой, а я и не знала, что в Андалусии есть пещера вроде Альтамиры,[92]– проговорила она.

– В Альтамиру уже давно закрыли доступ туристам, а в Пилетскую пещеру доступ свободный. Я тоже несколько лет назад был там разок.

– А где она, интересно, эта пещера находится? – спросил Рюмон.

Кадзама провел кнутом по полу:

– Километрах в двадцати к юго-западу от Ронды. Рюмон перевел взгляд на Диего:

– Как ты думаешь, мы его застанем, если выедем сейчас?

– Если он в пещере, придется ждать его снаружи. Спросите у Пакито, он вам скажет, где подождать.

– А кто такой Пакито?

– Он работает у старика помощником. Тощий такой, как ощипанная курица. Вы его сразу узнаете.

Рюмон попросил Диего вызвать такси.

Услышав, что место назначения – Пилетская пещера, водитель такси нажал на газ с нескрываемым удовольствием.

Выехав за пределы города, машина, будто сорвавшись с цепи, помчалась по лужам ведущей сквозь горное ущелье дороги. Кадзама объяснил, что эту дорогу построили несколько лет назад, чтобы облегчить путь в деревню Бенаохан. Пилетская пещера находилась недалеко от этой деревни.

Минут через двадцать Кадзама сделал водителю знак остановиться. Дорога здесь была узкая и шла вдоль обрыва.

Сидевший рядом с водителем Кадзама опустил стекло и показал пальцем на текущую внизу Гуадивалло и скалистый склон на противоположном берегу, за железнодорожными путями.

– Вон там – Куэва дель Гато.[93]

У подножия скалы виднелось широкое отверстие. Из него с неистовой силой извергался мутный поток и вливался в Гуадивалло.

Рюмон тоже опустил стекло и залюбовался пещерой.