Пророчество Лета - Анна Бахтиярова

— Это нийша! Вон идёт! Глядите! — завопил детский голосок.

— Не показывай пальцем! — зашипел кто-то постарше.

— Но я видел, как она спускалась из дома Димира!

— Тише же! Проклянёт!

Мари нервно обернулась. На неё с неприкрытым любопытством глазела ватага бедно одетых мальчишек. Вместе с интересом на детских лицах читался страх. Но не такой, чтобы заставить удрать прочь. Стихийница поспешила дальше. Детвора последовала за ней. На расстоянии, но неотступно. Мари понадобилось усилие воли, чтобы не перейти на бег. Это стало бы доказательством слабости и неизвестно, на какие подвиги подтолкнуло бы местную ребятню. Отбиваться от детей с помощью погодного дара не хотелось.

В голове царил хаос. Девушка отлично помнила, как засыпала в спальне после разговора с матерью. Неужели, опять внушение?! По телу пробежал холодок. Одно дело оказаться в соседнем ряду на рынке, и совсем иное — проснуться на другом конце города! А, главное, как её заставили уйти из дома? Приказали накануне сбежать посреди ночи? Скорее всего. Посторонним в жилище Лиры не пробраться. Его защищает особая магия.

Вывод не понравился категорически. Впрочем, провалы в памяти и чужие приказы были сейчас не главной проблемой. Стихийница успела пройти четыре квартала, а дети не отставали, продолжая выкрикивать странное слово "нийша", и теперь на мнимую оборванку оборачивались взрослые. В отличие от ребятни, они не боялись девушку, а глядели вслед с отвращением.

— Смотрите, как глазами по сторонам шныряет. Небось, жертву выискивает.

Мари встретилась взглядом с коренастым мужичком с небритым лицом. Злой хриплый голос напугал до дрожи. В нём явственно прозвучала угроза.

— Не дайте ей никого проклясть! — пронзительно взвизгнула седая женщина в поношенном пальто и сером шарфе, в несколько слоев обмотанным вокруг горла.

Поднялся одобрительный гул. Стихийница почувствовала себя зверьком, преследуемым охотниками и гончими. Пальцы привычно напряглись, готовясь сплести оборонительных узор, но проснулось благоразумие. Для всех Мари Ситэрра находится в Зимнем Дворце. Сам Дот Циаби видел, как она идёт по зеркальному коридору в белый зал. Откройся правда, в лучшем случае все решат, что она покинула зараженный Замок, подвергнув опасности окружающих. А в худшем... Нет, об этом точно думать не хотелось.

Мари подарила людям яростный взгляд, вызвавший судорожные вздохи, и уверенно зашагала дальше. Кем бы ни были эти нийши, наверняка, они личности опасные. Не каждый решится связываться. Увы, стихийница переоценила чужой страх. Успела сделать лишь дюжину шагов, как вслед полетел камень. Он не задел, но проскакал по булыжникам совсем близко. Зато следующий был брошен прицельно. Угодил в плечо. Девушка вскрикнула от боли и позволила рефлексам взять верх над осторожностью.

И вовремя! Главная опасность толпы в стадном инстинкте. Каждый боится сильного противника, но едва одному хватает смелости начать атаку, в неё кидаются все. Однако груде камней не было суждено долететь до цели. Со стороны почудилось, их остановили поднятые руки нийши. Но это был мощный северный ветер, вырвавшийся из ладоней Принцессы Зимы.

За грохотом поверженных "орудий" последовала тишина. Не слышно было даже дыхания, хотя на улице собралось полсотни людей. Они в ужасе глядели на оборванку, показавшую настоящее волшебство. Мари смотрела на заставшие лица, не скрывая гнева. Ей хватало стихийников, пытающихся вытереть об неё ноги. Желание наказать обидчиков было столь сильно, что кровь пульсировала в висках. Казалось: ещё чуть-чуть и брызнет фонтаном наружу.

— Пошли прочь! — прошипела девушка угрожающе. Поднесла левую ладонь к губам и показательно дунула на неё.

Эффект превзошел ожидания. Никто не видел, как правая рука нийши сложила узор в три движения. Шквалистый морозный вихрь, пронесшийся по улице был воспринят проклятьем в отместку за нападение. Дружно взвыв, местные жители кинулись врассыпную.

— То-то же! — припечатала Мари и сжала зубы. От боли в плече на глаза наворачивались слёзы. Усугубили травму резкие движения при плетении узоров.

Девушка пошла дальше. Больше никто не пытался преследовать чужачку. Люди задернули занавески на окнах и закрыли ставни. Улочка выглядела нежилой, заброшенной. Но Мари всё равно ускорила шаг. Хотелось поскорее оказаться в доме Лиры. В безопасности. Рассказать матери о новом провале в памяти и дать осмотреть пострадавшее плечо.

Через несколько кварталов стихийница услышала трубы. Назвать неприятный звук игрой, не поворачивался язык. Они гудели издалека, но очень громко и настырно, призывая не иначе, как на войну. Заподозрив неладное, Мари поспешила вперёд. Местные жители высыпали из домов и лавок и переспрашивавших друг друга о случившемся. На незнакомку в одежде нищенки никто не обращал внимания. Улочка, где Мари приняли за таинственную нийшу, осталась далеко.

Надрывный звук вывел на квадратную городскую площадь с памятником длинноволосой женщине из черного камня. Работа была грубоватой, хотя скульптор явно старался сделать молодое лицо красивым. На трибуне левее памятника стояли четверо армейцев. Один держал в руках свиток, остальные трое упражняли легкие, отчаянно дуя в трубы. Горожан вокруг собиралось все больше с каждой секундой. Пришедшие раньше, устав от жутких звуков, прикрывали уши ладонями.

Наконец, главный эу сделал знак коллегам и те, к облегчению толпы, опустили трубы.

— Прослушайте объявление! — громко и пафосно провозгласил он. — Как вы все знаете, в эту субботу пройдут гулянья в честь дня нашего славного города! В этом году строжайше запрещено пускать фейерверки! Нарушителей ждёт пожизненное заточение без права на помилование.

Народ одобрительно зашумел.

— Правильно-правильно! — крикнул мужчина в кепке набекрень. — В прошлый раз три дома сгорело!

— И лавка мясника! — поддержала женщина в оранжевом платке.

— Ничего! — ухмыльнулся кто-то в гуще толпы. — Поделом ему. Цены задирал!

Раздался смех, а Мари покачнулась. Происходящее было совершенно неправильным. Стихийница отлично помнила, что в Шеруме день города отмечался в мае. Лира рассказывала им с Далилой, как жители гуляют три дня подряд, наслаждаясь теплой Весенней погодой. Но ведь сейчас октябрь! Это какая-то шутка. Или...

— Простите, — Мари обратилась к первому встречному. — Скажите, какой это город?

В ответ она ждала изумления и расспросов. Но не грубости, смешанной с яростью.

— Как ты смеешь обращаться ко мне, ничтожество?!

— Я... я...

Стихийница запоздало разглядела на запястье мужчины в костюме из черного бархата зеленый браслет гу — третьего по престижности сословия по "шкале радуги". Для ду, а тем более бу, он сам был никем. Но в бедном квартале, в окружение ту, почувствовал себя знатью. А уж девушка с красным браслетом была для него хуже самого отвратительного насекомого.

— Проваливая, грязная шу! — приказал слуга кривящегося господина, хотя сам происходил из ту. Он толкнул девушку в плечо. В то самое, куда угодил камень.