Пророчество Лета - Анна Бахтиярова

Веста полагала, четырех недель им с Хортом хватит, но дни утекали беспечной водой. Мари считала обман ошибкой. К концу октября подданные потребуют свободы, и любая попытка задержать их, может привести к бунту. Стихийники не потерпят новых отговорок, а кто-то, наверняка, заподозрит, что их водят за нос. Тайная Принцесса мрачно смотрела на календарь на стене, мысленно вычеркивая день за днём. До погрома во Дворце осталось меньше недели.

Но если отсутствие лекарства вызывало боль, то другая новость довела Мари до белого каления. Оказалось, Веста и не думала отдавать приказ об аресте Ирга Тори. Пожилой погодник оставался на свободе и разгуливал по посёлку, словно Далила не рассказывала о его вероятной причастности к смерти Веры Сейл. Тайная Принцесса мысленно обругала мать. Что и требовалось доказать! Веста не желала верить в виновность любимчиков. Ирг и Кларисса оставались неприкасаемыми.

— Не спеши осуждать маму, — посоветовал Инэй, когда дочь, шипя рассерженной гусыней, поделилась выводами. — Тори под пристальным наблюдением. Его нельзя арестовывать без веских причин. А показания беглой преступницы — не основание. Их даже упоминать нельзя. Ведь официально Весте неизвестно местонахождение Вилкок.

— Подумаешь! — хмыкнула Мари сердито. — Несколько месяцев назад я провела ночь в темнице ни за что. Родственничку Дронана не требовались доказательства, чтобы обвинить меня в нападении на Верну Лоэ.

— Фион Лили поплатился за поспешность, — отрезал Инэй и поднял ладони, останавливая новые возражения дочери. — Я понимаю, к чему ты ведешь. Но твоя мама старается действовать по закону и справедливости.

— Но Тори — преступник! И у него есть сообщница! Женщина, голос которой слышала Далила из-за коридора! Вдруг они снова кого-то убьют?!

— Ты вновь думаешь о Клариссе Сторн? — спросил отец не без лукавства.

Мари не стала отвечать. Её подозрения, по-прежнему, не воспринимали всерьез. В душе девушка признавала, что они не обоснованны. Но отринуть их не получалось. Инстинкты требовали не доверять придворной даме матери.

...Сегодняшний день ничем не отличался от остальных. Разве что Далила выглядела спокойнее, на бледных в последние недели щеках появился лёгкий румянец. Накануне Инэй сообщил Мари новости о Ное. В наказание за свадебный договор с незримой стихийницей он снова оказался под замком. Но не в темнице, а дома. В роли тюремщика , как и прежде, выступил его отец — Герман Ури. Известие было не утешительным. Но теперь подруги хотя бы знали, что парень цел и не заточен в подземелье.

— Ру Фритт сказала, завтра в городе большая ярмарка, — поведала Далила, втыкая иголку в специальную подушечку. — Она собирается посмотреть привозные ткани. Обещала взять нас с собой.

— Хорошо, — кивнула Мари равнодушно.

Её не радовала предстоящая прогулка. Совершенно бесполезное занятие. Лишившись возможности готовить лекарства, большую часть дня стихийница проводила за чтением. Благо библиотека в доме Лиры оказалась богатой. В ней нашлось много книг об истории людских городов, изучаемой в Академии вскользь. Мари уединялась с очередным томом в особой комнате, на которую наткнулась на третий день после изгнания из посёлка.

Это была детская. С зелено-белыми стенами. С качающейся колыбелью для младенца и игрушечными листьями со снежинками, висящими над ней. Спальня выглядела так, словно её оставили вчера, и ребёнок, живший в ней, вот-вот вернётся в свою постель. Но, насколько Мари знала, детей в этом доме не было. Кроме неё самой. Шестнадцать лет назад.

— Да, это твоя детская, — подтвердила догадку Лира. — Мама запретила её трогать. Она проводила там часы напролёт. Королю это не нравилось. Он хотел всё переделать, считал жена сильнее мучает себя, но Веста была непреклонна. Мы боялись, она лишится рассудка. Твоя гибель в Эзре...

Мари оборвала хозяйку.

— Почему вы мне это говорите? Хотите сделать больнее?

Лира всплеснула руками.

— Конечно, нет! Мне горько смотреть, как пропасть между вами расширяется. Королева... она только учится быть матерью. И убедила себя, что тебе это не нужно. Твоя скрытность стала новым доказательством. Но ведь это не так, верно?

Девушка тогда промолчала. Она сама плохо понимала, что чувствует.

Сегодня Мари тоже пришла в детскую, решив не мешать Далиле работать. Её присутствие отвлекало подругу, вызывало желание поговорить. Но тайную Принцессу захлестнула меланхолия, общаться не хотелось. Но с чтением тоже не сложилось. Девушка отложила книгу и посмотрела на колыбель, в которой спала первые три недели после рождения. В ранних детских воспоминаниях не было ни дома, ни постели. Кроватью нередко служили гнилые доски или плащ на голой земле. А теперь перед глазами стояло качающееся чудо. Как напоминание о жизни, которую отняли.

Мари представила себя крохотную в колыбели и молодую черноволосую женщину рядом. Картина получилась размытой и почти ненастоящей. Далекой от реальности.

Интересно, какими бы были их с Вестой отношения, если б не вмешалась Вирту?

В дверь постучали, и порог, как по заказу, перешагнула Королева в закрытом темно-зеленом платье с коричневой вышивкой. Волосы, чуть приподнятые заколками-листьями над висками, струились по спине волнами.

— Лира сказала, ты здесь, — проговорила Веста, оглядываясь.

Мари почувствовала неловкость, будто вторглась в убежище матери.

— Мне нравится эта комната. Но если ты против....

— Нет. Разумеется, я не против, — Королева устроилась рядом на диване. — Я лишь хотела кое-что сказать. Подумала, ты должна знать. На срединной территории состоялись выборы главы независимого совета. Утром закончился подсчет голосов.

Веста примолкла, поджав губы.

— Майя?

— Да, — Королева кивнула. — Я рада за тётушку. Она справится лучше Роксэль. И всё же...

— Книга тайных браков, — подсказала Мари.

— Верно. Теперь вопрос времени, когда Майя узнает о моем замужестве. Нас с ней ждёт непростой разговор.

— Ты скажешь обо мне?

Веста посмотрела на дочь с грустью.

— Однажды я расскажу всю правду. Но не уверена, что это случится сейчас. Всё будет зависеть от первой части беседы, от реакции тётушки на известие о моем муже.

Мари закатила глаза. Она сильно сомневалась, что Майя обрадуется. Пожилая советница недолюбливала Инэя, известие о родстве с ним станет большим сюрпризом.

Веста понимающе улыбнулась.

— Да, я предчувствую бурю, — Её Величество разгладила невидимые складки на юбке. — Мне пора возвращаться в посёлок. Дела ждут.

Но Мари схватила мать за руку.

— Постой.

На целое мгновение захотелось поговорить по душам, попытаться соединить края пропасти. Но смелости не хватило.

— Ирг Тори, — проговорила Мари глухим голосом. — Знаю, ты не хочешь обсуждать погодника со мной. И верить в его виновность. Но вспомни, он был в твоем доме в день, когда Ерида едва не умерла из-за отравленного чая.