Викинг. Бог возмездия - Джайлс Кристиан

Тропинка петляла по березовому лесу, с ветвей продолжало капать – ведь дождь закончился совсем недавно, – затем выровнялась возле скалы, рядом с которой стояла ржавая железная жаровня. Сигурд оглянулся и отметил, что даже если б огонь в ней поднимался высоко в небо, березы помешали бы заметить маяк со стороны моря.

Две серые вороны сидели на вершине старой березы и громко каркали, и Фьёльнир им что-то ответила, но не попыталась взлететь – она понимала, что ее нога привязана к веревке, намотанной вокруг руки Сигурда.

– Ты уверен, что мы пришли в правильное место? – спросил юноша у Улафа.

Тот кивнул и указал копьем на бук, листья которого оставались зелеными, хотя Сигурд уже чувствовал запахи приближающейся осени.

– Когда я в детстве впервые пришел сюда, на этой ветке болтался повешенный мужчина, – сказал Улаф. – Убийца, наверное. Или это было жертвоприношение.

– Как жаль, что с нами нет Асгота, – сказал Свейн, – он обожает такие истории.

– Я вижу дым, – сказала Вальгерда, показывая на небо над группой деревьев впереди.

Она не ошиблась – темное пятно расползалось, точно ржавчина, на фоне серого неба с застывшими тучами. Перед ними расстилался луг с высокой травой, и это их удивило – ведь в таких местах обычно паслись овцы, и трава просто не успевала вырасти.

– Может быть, ярл Поджигатель умер много лет назад, – предположила Вальгерда, – и поэтому о нем давно ничего не слышно?

– Может быть, – согласился Сигурд, подумав, что, возможно, они снова напрасно потратили время.

До пира Хауст Блот и свадьбы Руны с подлым сыном ярла Рандвера оставалось совсем мало времени. Но Сигурд еще не был готов к схватке с врагом, и от этих мыслей сердце у него сжалось. Наконец они прошли через лес и застыли на месте – зрелище, представшее их глазам, было подобно удару веслом по лицу.

– Ты не говорил, что мы направляемся в Бильскирнир, дядя, – сказал Свейн.

Они стояли не шевелясь, стараясь осмыслить увиденное.

– Мир кажется огромным, когда ты по колено взрослым, – сказал Улаф, охваченный, как и остальные, благоговением. – Тогда я об этом особо не думал.

Перед ними высилось огромное темное сооружение с прохудившейся крышей. Определенно не Бильскирнир, жилище Тора, но место, которым мог гордиться бог. Дом ярла Хакона Брандинги.

Их заметил раб, который нес два ведра и сразу побежал к дому, в спешке расплескивая молоко.

– Давайте войдем и представимся хозяевам сами, – сказал Сигурд, и Фьёльнир каркнула, уставившись на него одним серо-стальным глазом. – Но помните: даже если ярл предложит нам мягкие меха и лучший мед, мы не останемся здесь на ночь.

Разочарованный Свейн повернулся к Вальгерде.

– Мы спали в доме карла возле Молдфола, когда толстый карл и его вонючие друзья попытались прикончить нас во сне, а это плохие манеры – тут со мной согласится любой.

Вальгерда кивнула, и по ее губам пробежала тень улыбки.

– Им следовало дождаться, когда вы проснетесь, и только после этого начать вас резать, – сказала она.

В ответ Свейн нахмурился, не совсем поняв, что она имела в виду, потом пожал плечами и сказал, что Флоки убил всех.

– Еще до того, как я окончательно проснулся, – добавил он.

– Да, но для нас все закончилось удачно, – признал Улаф, вспомнив про «Морскую свинью», оружие, серебро и юношу, способного убивать, даже не вспотев, – и все это они забрали с собой. – Но я согласен с Сигурдом: нам лучше не оставаться здесь на ночь. – Он тряхнул головой. – Складывается впечатление, что в наши дни никому нельзя верить.

Именно по этой причине другая часть команды осталась за заросшим соснами холмом, к западу от дома ярла Хакона. Появление с такой маленькой, но прекрасно вооруженной свитой показывало ярлу-поджигателю, что Сигурд его не боится, что он щедро делится своей добычей, и его воины могут похвастаться достойным зависти оружием и доспехами. Или выставят Сигурда воином, перед которым разбегаются враги, – именно таким был в молодости ярл Хакон.

– Ему не покажется странным, что у нас есть бринья, а у тебя – нет? – спросил у Сигурда Свейн, когда они только собирались навестить незнакомого ярла.

Юноша улыбнулся другу, гордившемуся бриньей, которая досталась ему от Эскиля, побежденного поединщика Гуторма.

– Он подумает, что такому превосходному бойцу, как я, бринья не требуется, – ответил он.

– Или твои друзья такие хорошие воины, что тебе она не нужна, – предположил Свейн, и Сигурд решил, что это звучит ничуть не хуже.

И все же не помешает спрятать других воинов так, чтобы ярл Хакон не знал о них. «Пусть враг видит меч в твоей руке, но не скрамасакс за спиной», – подумал он, стоя вместе со своими спутниками на расстоянии броска копья от дома ярла. Они были вооруженными чужеземцами, и Сигурд не хотел подходить ближе без приглашения, но понимал, что теперь, когда их увидели, им не придется долго ждать.

– Почему у меня появилось предчувствие, что мы направляемся в волчье логово? – спросил Улаф, почесывая бороду, напоминавшую воронье гнездо.

– Мне кажется, быть членом твоего отряда опасно, – заметила Вальгерда, и во рту у Сигурда появился неприятный привкус; он вспомнил о Локере, которого убил и сбросил в море.

– Если старый ярл не захочет принимать участия в нашем походе, мы позволим ему умереть на соломенной подстилке и покинем это странное место, – сказал юноша.

Он посмотрел в сторону западного леса, над которым два ворона атаковали орла, по очереди стараясь отогнать его, и их карканье далеко разносилось под затянутым серыми тучами небом.

Сигурд надеялся, что Флоки Черный, Солмунд, Бьярни, Бьорн и остальные где-то рядом.

– Ну вот, идут, – пробормотал Улаф после того, как они простояли целую вечность – или так им показалось – перед высоким домом ярла, словно погибшие воины, которые ждут, найдется ли им место на скамьях в Вальхалле.

Огромная входная дверь распахнулась, и наружу вышла толпа воинов, которые, щурясь при свете дня, пусть он и был серым, надулись, как петухи, – впрочем, так поступают перед возможной схваткой все воины.

– Клянусь задницей Тора! Вон тот выглядит старше Солмунда, – прошептал Свейн.

– Из чего следует, что он видел, как парни вроде тебя приходят и уходят, и, весьма возможно, помогал им уйти, – прорычал в бороду Улаф.

– Они старики, – сказала Вальгерда.

Она не ошиблась, потому что у многих были седые волосы и снежно-белые бороды, частично заплетенные в косы с серебряными кольцами, бренчавшими, точно волны, набегавшие на берег.

Всего Сигурд насчитал одиннадцать воинов весьма преклонного возраста, а двое и вовсе согнулись под тяжестью прожитых лет; но все были вооружены, как сам Тюр, и гордились этим. У каждого имелась бринья, и бо́льшая часть колец ярко блестела. Улаф не удержался и сказал, что никогда не видел такого количества кольчуг в одном месте. В руках каждый воин держал копье и меч, а когда чужаки приблизились, то мгновенно построились в ряд, образовав «стену щитов».