Принцессы Огненного мира - Яна Алексеева

– Кхм, извини… те… Я не понимаю, что случилось… – Как же хорошо, несмотря ни на что.

– Ничего особенного, – раздался еще один голос, – побочный эффект моих чар.

Я осторожно скосила глаза в сторону. Эрреани. Невозмутимый, идеальный, прекрасный, невыносимый. В светлом ореоле единственного магического огонька, с трудом разгоняющего тьму.

– И что же это за эффект?

– Вы более не бесплодны.

Я сглотнула. Быть того не может… Не может этого быть! Спокойнее, тише… Чудес не бывает. Или… все-таки да?

– Пра-авда?

Полукровка довольно кивнул. На миг задохнувшись от нахлынувшего восторженного холодка, я спросила:

– А сами чары?

Тут Князь усмехнулся, показав клыки.

– Все прошло отлично… Кроме одного момента.

– Это частности, – с великолепной небрежностью отмахнулся рукой чародей.

– А я так не считаю, – очень спокойно произнес вампир.

– И я тоже, – влился в диалог еще один голос. – Но ты, Вереск, свое наказание получишь позже. А сейчас иди.

В поле зрения попала Владычица. Озабоченно заглянула мне в лицо. Качнула головой:

– Наша вина, но я рада, что все обошлось. Помните, покой, покой и еще раз покой, не менее десяти дней… Я, кажется, повторяюсь? – Она улыбнулась светло и нежно. – Все мои… подданные уже ушли. Вам тоже пора.

Мой Князь кивнул, подхватил меня на руки и легко встал. Темные скалы и черное небо покачнулись и переместились куда-то в сторону. Я устроилась поудобнее в уверенных руках. Покой? Ну что же, неплохо.

Несколько плавных шагов, и вокруг нас неожиданно воздвиглась золотистая сеть. Я еще успела заметить, как нежится в чьих-то объятиях бывшая герцогиня, и разобрать ее слова:

– Еще увидимся!

И все исчезло.

Чтобы возникнуть вновь. Серое небо, светлые стены столичного святилища. Темнота, расцвеченная огнями. Вампир неторопливо двинулся к домам, не давая мне даже шевельнуться. Да и не хотелось. Безумие немного улеглось, голова прояснилась. Но надежды вперемешку с горячечными мечтами заставляли алеть кожу. Не мешала даже дергающая боль в животе.

Ну что, поговорим?

– Князь?

– Да, принцесса?

– Я потеряла вашу плеть.

– Очень жаль, но не думаю, что вам именно сейчас стоит виниться во всех сделанных ошибках, – сухо заметил вампир.

– Что? Мне лучше знать все же, когда и что делать! – Я возмущенно дернула ногой.

– Тшш, не дергайтесь, принцесса. Уроню. К тому же хотя вы, несомненно, правы, что отстаиваете свою самостоятельность, только не надо подвергать себя при этом неоправданному риску. Я решительно против. Отныне мне придется лично следить за тем, что с вами происходит.

– И долго вы собираетесь этим заниматься? – Горы благие, что он говорит? И что я хочу услышать теперь?

– Всю оставшуюся жизнь… А теперь помолчи. Тебе надо поспать.

Я послушно закрыла глаза. Хорошо, как хорошо. А в голове уже роились планы. Первым делом – подарок…

Равналь Сегер искренне считал себя везунчиком.

Ну подумайте сами! Трактир «Драконье крыло», хозяином которого он был, стоял на перекрестке трех трактов: Северного, идущего через Тирланд в Харрию, Западного, или меронийского, и Южного, уходящего к Великим горам в земли нелюдей.

И его трактир за годы войны не был ни разу разорен или сожжен. Сложенный из толстых бревен дом пощадили буйные победоносные альрунцы, разъяренные эльфы и проклятые вампиры. Только после отхода заключивших полноценный мирный договор орков хозяин не досчитался некоторых запасов.

Но и это еще не все…

Его самого, к началу войны справившего шестидесятилетие, в армию не забрали, но увели двух сыновей. Он не верил в чудо, особенно после ранней смерти жены, но… Оба вернулись живыми и здоровыми. Ну относительно, конечно.

Оба были ранены, и не раз, но шрамы только украшают мужчин.

Жена старшего сына после его ухода раньше времени разродилась двойней. Внук и внучка выжили и сейчас радовали деда проказами и шутками.

Кстати, то, что его самого, невестку и внуков не загребли как шпионов нелюдей, Равналь тоже относил к чудесам. Сприлль была на четверть светлой эльфийкой. Естественно, она этого не демонстрировала, скрывая светлые волосы, но в ближайшем городе многие знали, кого приютил трактирщик.

Младший сын порадовал отца, вернувшись не в одиночестве. Смуглая темноволосая харрийка. выходившая Рисвена после ранения, согласилась разделить с ним путь. И в начале осени порадовала семейство еще одним внуком.

В общем, жаловаться на судьбу было не за что.

До войны на пустыре между городом, трактиром и стеной леса, за которым пряталась дривленская граница, каждый год устраивалась большая ярмарка.

Ну и теперь, в первую за десять лет мирную осень, с благословения короля и бургомистра, было решено возобновить эту традицию. Вот только… зачем было приглашать на нее нелюдей?

Не то чтобы их боялись, ибо пережили свой страх, умирающий в корчах при виде пылающих на горизонте пожаров, скорее испытывали неловкость оттого, что победитель увидит, как бедны проигравшие.

В былые времена торговые ряды тянулись от города до самого выпаса, принадлежащего трактиру. Полосатые палатки, фургоны, тряпичные шатры и балаганы жонглеров.

Изобилие поздних фруктов и овощей, ювелирные, оружейные, кожевенные ряды сливались с барахолкой и загонами с пригнанными на продажу животными. Толпы народа, пришедшего просто поглазеть, неторопливые купцы, суетливые посредники и основательные крестьяне, привезшие излишки урожая. Каждой вещи, даже самой экзотической, находился покупатель. Шум, гам и веселье царили в середине осени на пересечении трех трактов.

А сейчас…

Без слез не взглянешь.

Едва-едва четыре ряда торговцев, да и те какие-то скучные. Посетители нервные, подозрительные, торговался не желают. И выбор не чета прежнему.

Вот поэтому и не рассчитывал трактирщик на особую прибыль. Даже наоборот. Только бы необходимого к зиме докупить да как следует гостей принять.

И цену брать с них скромную. Добро, оно потом окупается с лихвой.

А убыток… Так всех денег не заработаешь. Зато совесть мучить не будет, да внуков воспитывать можно будет, не отводя глаз.

Но тусклые мысли, как и нерадостная атмосфера, продержались недолго.

Ровно до того момента, как через три дня после торжественного открытия ярмарки, на котором ни одного не-людя, кроме сборщика налогов, не наблюдалось, чуть в стороне не были разбиты разноцветные орочьи шатры.