Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина - Елена Поликарпова

Сравнение шахматной игры, в которой мастерами являются евреи Запада, и карточной игры, где виртуозами выступают китайцы, показывает, что исход может быть неопределенным, так как многое в карточной игре зависит от джокера (им может быть исламский мир, Россия или еще какой-нибудь игрок на мировой сцене). Если использовать методы дифференциальных корпоративных игр, то можно сделать вывод о том, что Китай переиграет Запад в своих стратегиях. Необходимо иметь в виду, что китайские представления о победе совсем иные, нежели у европейцев: «Если в принятых на Западе играх пат – это ничья, то в китайских облавных шашках воспрещение маневра противника, лишение его возможности активных действий, сковывание хода есть “бескровная” победа над противником через “обволакивание его в пуховое одеяло” китайского присутствия со всех сторон»629.

На Западе ничего подобного в черно-белых «правилах игры на вылет» не существует. Такого рода представление об игре китайцы используют в своем проникновении на Запад с его англосаксонским порядком, где они внешне подчиняются законам действующей там демократии, внутри своих общин действуют по своим правилам. «На практике, просачиваясь внутрь англосаксонского порядка, занимая места в рядах полиции и иммиграционной службы, подтягивая соплеменников, развертывая повсеместно свои кланы, китайцы обволакивают западный закон сетями своих кровных связей, причем с участием и добропорядочных бизнесменов, и их клерков, и бандитов из китайских “триад”, и простых “китайских кули”, то есть всем множеством не фигур, а одинаковых в функции “пешек”»630. В общем китайский планировщик использует мягкую стратегию «обволакивания» своего соперника, когда китайцы тихо и бесшумно оседают в Америке, что в перспективе придаст ей китайский цвет. В свое время Цзян Цзэминь сформулировал китайскую стратегию на XXI в. – «вперед, на Восток», то есть движение китайских иммиграционных потоков в Америку. Такой вариант событий не исключен, если иудейский планировщик, созданный «невероятными» евреями, не найдет выход из этой перспективы. Скорее всего, они постараются избежать столкновения с китайской цивилизацией, которая по ряду параметров им близка, и найдут эффективный способ взаимодействия с нею.

При рассмотрении перспектив взаимодействия Америки и Китая необходимо принимать во внимание концепцию «китайского мирового порядка» – выражение специфики этноцентризма в его китайском варианте, согласно которому «отвергается сама возможность существования оригинальных ценностей вне некоего самодостаточного и непревзойденного, в первую очередь по морально-этическим параметрам, китайского суперэтноса»631. «Китайский мировой порядок» как система по своим масштабам не только сопоставим с системой международных отношений государств Запада, но и обладает глобальной целостностью и универсальностью. Данный комплекс китаецентристских представлений сложился несколько тысяч лет назад, определяя взаимодействие Китая с другими народами раньше, однако с ним приходится сталкиваться в настоящем и не исключены его рецидивы в будущем.

Выше уже шла речь о том, что пространственно-временная модель мира в китайском мышлении носит конечный характер, что самоназвание Поднебесной звучит как «Срединное государство», что «варвары» живут на окраине конечного мира и являются «вассалами» китайского императора, имеющего мандат Неба. Более того, следует иметь в виду то существенное обстоятельство, что в Китае с древнейших времен, как нигде в мире, уделялось весьма пристальное внимание и придавалось огромное значение истории. Ведь «уже в начале Чжоу историю воспринимали как “зеркало”, по которому можно учиться на уроках прошлого и использовать его опыт для настоящего и будущего»632. Поэтому в Китае тщательно сохраняли и дотошно изучали архивные материалы, которые используются в том или ином подходящем случае. Комплекс представлений «китайского мирового порядка» сложился в эпоху империи Чжоу, где существовала вассальная зависимость, некоторые из вассалов назначались чиновниками, выполняющих приказы правителя. Даже в конце Западной Чжоу ван приказывает одному из своих чиновников:

Здесь четко просматривается доктрина о «Сыне Неба» как мироустроителе и властителе Вселенной и «варварской периферии», которая стала фундаментом конфуцианства об исключительности «хуася» и неполноценности «варваров». Значимость конфуцианства для китайской цивилизации отечественный синолог Л.С. Переломов характеризует следующим образом: «Если евреев, лишенных на долгие века своей территории, как нацию сохранила только Книга, то китайская цивилизация смогла состояться тоже благодаря Книге, но реализованной в государственности уже на рубеже нашей эры»634. Сейчас руководство Китая взяло курс на внедрение рациональных идей раннего конфуцианства во все сферы жизнедеятельности китайской цивилизации.

В пользу того, что Китай способен управлять всем мировым сообществом свидетельствует решение им сложнейших проблем управления, возникших в эпоху империи Чжоу. Ведь чжоуские правители столкнулись с трудноразрешимой проблемой управления обширными завоеванными территориями, когда перед ними было два выбора635. Первый состоял в том, чтобы разделить земли между своими вассалами, предоставив им фактическую автономию в обмен на преданность и помощь в случае войны. Второй выбор заключался в создании централизованной системы управления, контролирующей огромную территорию посредством громадного бюрократического аппарата, который непосредственно подотчетен правителю и его канцелярии. «Столкнувшись с необходимостью выбора между царствованием над псевдо-независимыми феодальными государствами или над высокоорганизованной официальной иерархией, чжоуские правители не нашли для себя приемлемым ни то, ни другое, и не приняли ни того, ни другого.

Государство было “гибридным”, в чем, быть может, даже они не отдавали себе отчета полностью. С точки зрения теории это, казалось бы, невозможно и неминуемо должно привести к беде. Но реалии политики и истории зачастую опровергают теорию. Вполне возможно, что именно посредством такого способа управления, со всей его непоследовательностью, только и можно было достичь, казалось бы, невыполнимой цели – поддержания в единстве множества разных земель и подданных. Если судить по изменениям, которые происходили в этой системе, можно утверждать, что она обладала большой гибкостью, а гибкость в условиях, при которых чжоусцы пришли к власти, без сомнения была великой добродетелью. В ту эпоху, как и в любую другую, находились те, кто нападал на систему, как изнутри, так и извне. Однако режим, претерпевающий постоянные изменения, как правило, не страдает в течение долгого времени от одних и тех же болезней, что затрудняет их использование его противниками»636. В случае доминирования Китая в XXI столетия эта «гибридная» модель государственного управления может быть использована снова в модифицированной форме.

Не случайно, сейчас отчеканена формула, что «XXI столетие – это век Китая». Если Америка представляет собой, как отмечалось выше, исторический эксперимент в чистом виде, то Китай – гигантскую социокультурную лабораторию637. Америка существует всего каких-то двести лет и представляет собою эфемерную конструкцию, а история Китая насчитывает пять тысяч лет и ему присуща необыкновенная прочность. Можно утверждать, что в отличие от Америки как исторического эксперимента, представляющего собою некий миг по историческим масштабам, в Китае как колоссальной социокультурной лаборатории фактически были промоделировано множество возможных путей развития человечества. Действительно, достаточно привести в пример эпоху Великих географических открытий, которой так гордится Европа, так как Колумб и последовавшие за ним другие великие мореплаватели (да Гама, Магеллан, Кук) оказываются отнюдь не первопроходцами. Тщательные многолетние исследования бывшего командира подводной лодки Британского флота Г. Мензиса позволили отдать пальму первенства в открытии Нового света китайцам638. В начале XV столетия их флоты плавали по Мировому океану, где они открывали новые острова и земли. Самая грандиозная экспедиция в составе четырех флотов началась в 1421 г. и вернулась в Китай осенью 1423 г., они прошли Тихий океан и достигли Австралии, пересекли, обогнув Африку, Атлантический океан, добрались до Северной и Южной Америки и Антарктиды.