Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР - Юрий Богданов

Сам министр внутренних дел Круглов С.Н. направил на имя Берия Л.П. докладную записку о хозяйственно-трудовом устройстве спецпереселенцев с Северного Кавказа, находившихся в Казахской ССР. В ней говорилось, что на территории Казахстана было расселено 103683 семьи в составе 399165 человек т — чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев. В результате принятых мер по закреплению спецпереселенцев на постоянном месте жительства, большинство из них хозяйственно устроены, и основная масса трудоспособных людей привлечена к трудовой деятельности. Отношение спецпереселенцев к труду вполне удовлетворительное. Многие перевыполняли установленные производственные нормы и являлись передовиками сельского хозяйства и промышленности. Наряду с трудовым устройством проведена значительная работа по обеспечению спецпереселенцев жилищами. В результате принятых мер большинство семей обеспечены нормальными бытовыми условиями, хотя часть спецпереселенцев всё ещё временно проживала в домах колхозников в порядке уплотнения. В целях улучшения материального положения подавляющему большинству спецпереселенцев бесплатно выдали молочно-продуктовый скот, а также выделили приусадебные участки и индивидуальные огороды. Для улучшения продовольственного снабжения правительством систематически оказывалась помощь. В отдельных районах Казахстана из-за неурожая спецпереселенцы переживали в 1945 году серьёзные продовольственные затруднения, в связи с чем, постановлением правительства в текущем году им отпущено 3,8 тысячи тонн зерна, которого хватит до нового урожая. Органами внутренних дел проведена значительная работа по розыску и воссоединению разрозненных семей. Серьёзное внимание было обращено на устройство беспризорных детей, инвалидов и одиноких стариков. В целях дальнейшего улучшения хозяйственно-трудового устройства спецпереселенцев проводившиеся мероприятия намечено было продолжить [45].

Но не везде дела обстояли столь благополучно. Вот что сообщил 20 июня 1946 года начальник УМВД Иркутской области в своей докладной записке о хозяйственно-трудовом устройстве расселенных здесь спецпереселенцев — «власовцев». Отметим, что к категории репрессированных лиц под условным наименованием «власовцы» (указывавшемся всегда в кавычках) относили не только солдат воевавших на стороне Германии под командованием генерала Власова Российской освободительной армии (РОА), но и граждан СССР, служивших в национальных воинских формированиях немецкой армии (легионеры) или в местных полицейских органах на временно оккупированной территории нашей страны.

Согласно учётным данным, в Иркутской области в числе упомянутого контингента находилось 5028 человек, среди которых женщин и детей не было. Для использования в качестве рабочей силы УМВД их передало: на предприятия и стройки Министерства угольной промышленности восточных районов — 4070 человек; на завод Министерства строительства топливных предприятий — 250 человек; на работы в системе треста «Иркуттранслес» Министерства путей сообщения (МПС) — 708 человек. Проводившиеся проверки показали, что абсолютное большинство «власовцев» выполняли нормы от 100 до 200 процентов. Однако примерно пятая часть этого контингента нормы недовыполняла как по причине плохой организации труда руководителями производства, так и вследствие собственного недобросовестного отношения к работе. Значительное влияние на подневольных рабочих оказывала слишком низкая оплата их труда. Даже при выполнении полутора норм заработок квалифицированных рабочих не превышал 250–350 рублей, а после вычета налогов, платы за коммунальные услуги, по подписке на заём на руки выдавалось 150–200 рублей, «на которые при отсутствии личного подсобного хозяйства существовать трудно». В ряде случаев вместо зарплаты выплачивались только мизерные авансы. При такой обстановке «власовцы» попадали «в крайне тяжёлые условия», зачастую не имея средств даже «на выкуп хлеба». В силу этого значительная часть спецпоселенцев «вынуждена после своей основной работы прирабатывать в других организациях «вечеровками» или продавать последние вещи с себя». И это все усугублялось ещё «фактами бездушного, грубого, доходящего до рукоприкладства отношения со стороны администраторов к «власовцам». Конечно, отношение к «предателям» в определенной мере можно было понять. Один прораб строительства комбината «Востоксибуголь» при обращении к нему рабочих отвечал: «Вы — «власовцы», вам дали шесть лет, вы замаранные и не имеете права много говорить и должны работать. Если не будете работать, я вас заставлю работать под винтовкой», и, получая талоны на дополнительное питание передовиков производства, большую часть использовал для себя. В таких случаях на полях докладной записки делались пометы руководством МВД: «Написать письмо в Министерство», использовавшее данных подневольных рабочих, и «Лиц, нарушающих революционную законность, привлечь к уголовной ответственности». Спецодежда «власовцам», работавшим на строительствах, почти не выдавалась, ордера на промтовары предоставлялись «в малом количестве». У многих спецпоселенцев не было одеял, простыней, лишней смены нательного белья и обуви. Произведенной проверкой состояния жилищно-бытовых условий было установлено, что «значительный процент расселённых по общежитиям «власовцев» находится в крайне тяжёлых жилищных условиях». В общежитиях грязно, «наличествует» большое количество клопов, тараканов, мух, «борьба с которыми не ведётся». В силу этого «приходящие со смен рабочие не имеют нормального отдыха», спят на чердаках, на улице, на балконах, на полу в коридорах, «от клопов обливают вокруг постелей водой». Сушилки при общежитиях отсутствуют, мокрые рабочие костюмы развешиваются в жилых комнатах, «выделяя испарения, создают духоту». Кипятильников или общих котлов для приготовления чая нет. Каждый из рабочих индивидуально готовит для себя пищу, «кушают на своих грязных койках». К спецпереселенцам прибыли 15 семей, «которые с большим трудом обеспечиваются жилплощадью и находятся в крайне тяжёлых жилищно-бытовых условиях» [45].

По этой докладной записке заместитель министра внутренних дел СССР Чернышов В.В. издал распоряжение «о немедленном улучшении хозяйственно-трудового устройства спецпереселенцев-«власовцев». Досталось в ней и автору докладной: «Со стороны УМВД Иркутской области должных мер к устранению на месте отмеченных недостатков не принималось, а информация о существующем тяжёлом положении в хозяйственно-трудовом устройстве «власовцев» представлена в МВД СССР со значительным опозданием». Министерство внутренних дел потребовало от Министерства угольной промышленности восточных районов «немедленно принять меры к созданию нормальных жилищно-бытовых условий спецпереселенцев». Начальнику УМВД Иркутской области московское руководство предложило поставить вопрос в обкоме ВКП(б) «о немедленном принятии действенных мер». По всем случаям нарушений «революционной законности» провести расследования и виновных привлечь к уголовной ответственности [45].

Возможно, Министерство внутренних дел сумело бы в достаточной мере наладить жилищно-бытовые условия и трудовое использование имевшихся спецпереселенцев, но и в послевоенный период депортации значительных масс людей, не внушавших доверия Советской власти, продолжились. Так, летом 1947 года было предписано выселить из западных районов Украины, а затем и из Прибалтики семьи осуждённых, убитых и находившихся на нелегальном положении «активных националистов и бандитов», в общей сложности 75 тысяч человек. При этом постановлением Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 года «О ссылке, высылке и спецпоселениях» МВД предписывалось установить строгий режим в местах расселения спецпоселенцев, исключив какую-либо возможность побегов, организовать точный учёт и правильное трудоиспользование. Этим же постановлением вся работа с агентурой «по выявлению среди спецпоселенцев шпионов, диверсантов, террористов и других вражеских элементов» передавалась из МВД органам МГБ СССР.