Темная сторона Луны - Сергей Дорош

Наши низшие всегда умели прятаться в лесу, и было в этом нечто сверхъестественное. Ричард и Эдмунд Харролы появились первыми, со стрелами на тетивах. Следом – их воины, десятка два лучников. Нас обступили плотным кругом.

– Предатели, – зарычал Ричард. – Продались бордовым!

– Полегче, братишка, – ответил Бьярни. – Меня-то в предательстве никто не заподозрит.

– Наемник, – зло бросил Эдмунд.

– Так, осадите, братцы. – Я решил, что мне настало время вмешаться. – Здесь все свои.

– Луи, крыса теневая, мы тебе верили! Тебе и твоему братцу!

– Где ты, Эдмунд, здесь увидел предателей? – Вперед шагнул Хансер. – Хочешь кого-нибудь убить? Убей меня, если тебе от этого станет легче.

– Только хочу напомнить, – заметил Бьярни, – за голову Хансера бордовыми назначена самая высокая цена.

– А что с вами делает друид в таком случае? – не успокаивался младший брат.

– Верное подозрение, – едко ответил я. – Это же самые старые союзники Воинства Небесного и Бордового домена.

– Эдмунд, надевай в бой шлем, – тяжело вздохнул Бьярни. – Тогда, может быть, остатки мозгов сохранишь.

– Северный ублюдок! – Эдмунд вскинул лук.

– Остынь. – Ричард, наоборот, опустил оружие. – Они правы, мы погорячились. Просто прошлись бы вы по пепелищам хуторов…

– Уже прошлись. – Хансер бросил сабли в ножны. Низшие тоже прятали стрелы в колчаны.

– Ладно, мы к охотничьей избушке, – сказал я. – Думаю, нам по пути. А тебе, Эдмунд, скажу, что в нашей ситуации не стоит спрашивать, откуда взялись союзники, а лучше поблагодарить Бога за то, что они есть.

К избушке мы вышли около полуночи. Здесь посреди леса раскинулся настоящий укрепленный лагерь. Ограда из сухих веток колючих кустарников, на деревьях – площадки для лучников и навесные мостики. Взять такие укрепления, обороняемые нашими низшими, было посложнее, чем непривычный им замок. Я уже тогда подозревал, что избушка совсем не проста, может и вражеских чародеев заблокировать, и не захватишь ее, подобно оборонным системам Замка, не обернешь против защитников. Она сама принимает решения. А без магии атакующие будут вынуждены просто лезть на штурм под ливнем стрел. Высшие, конечно, быстры и могучи, но от залпа двух десятков лучников с разных сторон спасся бы только Бьярни, и то за счет своей крепкой шкуры, а совсем не благодаря мастерству.

Ричард послал вперед гонца тайком от нас, вернее, от большинства из нас. Я-то, понятно, был в курсе дела. Вильгельм и Рудовой встречали нас у ограды. Оба хмурые, сосредоточенные. Вильгельм, даром что носил прозвище лучника, с мечом тоже был неплох. Ну а Рудовой – и подавно. На Бьярни они посмотрели с недоверием, на друида – с откровенной враждебностью.

– Понятно, – спокойно, словно бы сам себе, сказал Иллюминат прежде, чем прозвучали приветствия. – Пойдемте, служители острой стали, расставим все точки над «i».

Вильгельм и Рудовой переглянулись. Видно, наш наставник умудрился их смутить. Не ждали они, что пришлый друид не будет ждать, пока за него вступятся доменовцы, а сам возьмет переговоры в свои руки.

– Пойдем, – согласился Рудовой. – От доброй беседы никому еще худа не было.

– Но учти… – Вильгельм хотел что-то добавить, но Иллюминат перебил его:

– Не надо угроз, вождь лучников. Я и так прекрасно понимаю, что нахожусь в центре вашего лагеря и имею дело с двумя опытными воинами.

– Отец, стрелы его не берут, – поспешил предупредить Эдмунд. Заметил-таки, каналья. Хотя на его месте этого только слепой бы не заметил.

– Успокойся, хлопче, мы ж не биться идем, – сказал Рудовой. – Не чую я вражды в сем друиде.

– Ты можешь ошибаться, – заметил Ричард.

– Что-то в нем есть, что подсказывает: пожелай он – многие из нас уже были бы мертвы.

В тот момент я поразился проницательности Рудовоя, высшего в первом поколении (привычка Лазурного домена считать поколения – прошу простить меня тех высших, кого она оскорбляет), но никто точнее его не мог оценить силы противника. Врожденное чутье, развитое Марсом.

Я уж не знаю, о чем они там говорили. Следить за Иллюминатом, сами понимаете, благородные сеньоры, не хватило у меня ни наглости, ни смелости.

Ты долго прожи́л, скажет кто-то потом.

Как так получилось? К чему удивляться?

Так каждый сумеет, кто помнит о том,

Что лучше не лезть, если можешь попасться.

Ни Вильгельм, ни Рудовой не рассказывали об этом разговоре ничего. Вернулись они необычайно задумчивые. Впрочем, кое-что предположить можно. Эти высшие дураками никогда не были, в войне понимали побольше многих. Друид просто изложил им все как есть. И они признали, что не в их положении отказываться от какой-либо помощи.

И вот мы собрались в избушке – совсем как тогда, когда навсегда распрощались с Орсо. При мысли о погибшем друге взгляд мой непроизвольно обратился к друиду. Убийца Орсо… и наш спаситель. Хоть разорвись! С одной стороны, он прикончил моего друга, а этого в Лазурном не прощают. С другой, он искренне покаялся, да и был тогда невменяемым. И что мне делать? Оставить все как есть. Выбор разумного человека, а не оголтелого фанатика. И я вызову на дуэль любого, кто из-за этого назовет меня трусом.

Мы сидели вокруг стола, и никому не было тесно, и опять стульев оказалось столько же, сколько нас. Только друид задумчиво стоял у окошка (что он там сквозь слюду разглядел?) да сыновья Вильгельма подпирали стену. Оно и понятно, все равно оба в рот отцу заглядывают, так что мнение их не суть важно. Совет, черт меня побери! О чем советоваться? Низшие вопят о мести, Хансер мечтает о восстановлении домена, Бьярни – у того мечта погибнуть в бою с подлецами, поправшими все правила чести. Хоть я мечтал бы, чтобы подлецы погибли в схватке со мной. Тайви – вообще полчеловека: не отошла от горя и вряд ли скоро отойдет. Гюрза – ей все домены до свечки, она не сводит своих прекрасных глазок с Хансера. Руи растерян, Аркадия – подавлена, а Иллюминат еле заметно улыбается. Забавно ему, видите ли. Что чувствовали наши несущие спокойствие, по глазам и не скажешь. И додумались же собрать этот совет! Нормальные люди спят давно! Я устал, в конце концов, и накормить нас никто не догадался.

Да и о чем было говорить? Сидят все, смотрят друг на друга, как потерянные. Оно и понятно: привыкли, что все решения принимает Совет. Старые, мудрые, а теперь большинства нет в живых, а остальные – кто в застенках, кто переметнулся на сторону победителей. И получалось, что сильных в тактике у нас хоть пруд пруди, а стратегия – ушла гулять.

– Низшие мне все равно не подчиняются, – наконец нарушил молчание Хансер. – Потому спрошу у вас, Вильгельм и Рудовой: что дальше делать намерены?

– Мстить, – хмуро ответил лучник. – Я и мои стрелки бордовым не подчинимся! Лучше смерть!

– Кому мстить? И как? Низших вырезать?