Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Опричнина. От Ивана Грозного до Путина - Дмитрий Винтер

Опричнина. От Ивана Грозного до Путина - Дмитрий Винтер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 92
Перейти на страницу:

При этом в XVII в. соборы были более демократическими по своему составу, в отличие от более аристократических соборов века XVI.[967]И. де Мадариага считает, что соборы XVI собирались от случая к случаю, четкой системы избрания депутатов не было, и первым собором как настоящим сословно-представительным институтом был собор 1598 г.[968]Дж. Флетчер также пишет (его сведения относятся, как уже говорилось, к 1588–1589 гг.), что «предлагать билли… относительно какого-нибудь общеполезного дела (как это делается в Англии) русский Собор вовсе не дозволяет русским»[969]. К. Валишевский намекает даже, что собор 1550 г. не был выборным, а выборность приписали ему задним числом по аналогии с соборами первых Романовых, избиравшимися в совсем другой исторической обстановке[970].

Не исключено, что пан Валишевский приписывает собору 1550 г. невыборность по аналогии с соборами времен Опричнины; и мистер Флетчер явно говорит о соборах послеопричных – соборы доопричные еще какие «билли» предлагали, у нас была возможность в этом убедиться! Однако соборы первых Романовых действительно были более демократичными по составу. Если собор 1598 г. состоял из 100 духовных лиц, 50 бояр, 300 служилых и лишь 36 представителей третьего сословия («тяглых»), то на соборе 1613 г. одних только последних было не менее 500 человек[971].

Вообще, идея ограничения верховной власти «стариной», «всей землей» или Боярской думой витала в воздухе еще с послеопричных времен. Так, даже горячий поклонник самодержавия В. Н. Татищев вынужден был признать, что еще в 1598 г. бояре хотели, чтобы Борис Годунов «по предписанной ему грамоте крест целовал, чего он учинить или явно сказать не хотел»[972]. Понятно, будет вам бывший опричник, прошедший «самодержавную школу» Ивана Грозного, вам крест целовать! Как говорится, не на того напали! Теперь же ситуация была иная.

Сведения о присяге царя Михаила Федоровича не только за себя, но и за свое потомство подтверждают, во-первых, «Псковский Летописец», во-вторых, такой, мягко говоря, не любящий Московское царство автор, как бежавший на Запад и написавший резко негативное сочинение о Московской Руси «первый диссидент» дьяк Григорий Котошихин, которого трудно обвинить в приукрашивании российской действительности, а в-третьих – многие из историков XVIII в. – тот же В. Н. Татищев, Страленберг и многие другие.

Таким образом, если при Годунове имели место лишь некоторые признаки демократизации (насколько применимо это слово к Средневековью) Земских соборов, причем только в части их социального состава и выборности, то по-настоящему процесс начал набирать силу при первых Романовых – в том числе и в плане функций соборов. По сути, страна возвращалась к доопричным Земским соборам образца 1550 г. Более того, у нас нет никаких сведений о том, что Иван Грозный в первый, «либеральный» период своего правления давал какие-то крестоцеловальные записи, аналогичные присяге Михаила Романова.

А вот утверждение К. Валишевского о том, что «Михаилу ничего не стоило взять свое обещание обратно», ничем не подтверждается. Вернее, подтверждается примером Анны Ивановны, которая, как известно, изорвала «Кондиции», ограничивавшие ее власть, и стала самодержавной государыней[973], однако этот автор забывает добавить, что это было уже в 1730 г., после Петра I, который прошелся по связанным с русской «стариной» правам и свободам похлеще Ивана Грозного. Но о Петре чуть ниже…

И весь XVII век данное Михаилом Федоровичем обязательство выполнялось[974]. Н. И. Костомаров (тоже приверженец «классического» взгляда, что корни русского либерализма бессмысленно искать ранее середины XVIII в.) сомневается в том, что такое обязательство имело место, но и он вынужден признать, что «на деле происходило так, как если бы и в самом деле царь дал эту запись»[975]. Гораздо больше свидетельств в пользу того, что обязательство было. Но даже если Костомаров прав, то тут речь идет пусть не о законодательном, но о латентном (в стиле европейского абсолютизма) ограничении власти, о котором говорил А. Л. Янов.

Короче говоря, Романовы постепенно превращались снова в европейских абсолютных монархов, проводивших соответствующую политику. Начнем с самого важного – частной собственности. Конечно, процесс европеизации растянулся (мы еще скажем, почему) – например, процесс признания приоритета частной собственности занял полтора века, считая от указа царя Михаила Федоровича о признании поместья наследственной собственностью при условии службы владельца (1627 г.; в 1649 г. это положение закреплено Соборным уложением; кстати, о трансформации поместий в вотчины, ставшей нормой после Смуты, говорит и Янов)[976]и до Жалованных грамот Екатерины II дворянству и городам о неприкосновенности частной собственности (1785 г.) Но тенденция была налицо задолго до Петра.

Опять-таки заботами о купце-частнике была проникнута торговая политика царя Алексея Михайловича (1645–1676). Так, в 1649 г. правительство второго Романова отказалось продлить торговый договор, заключенный еще Иваном Грозным (и неоднократно продлевавшийся, расширявшийся и углублявшийся его преемниками) с английской Московской компанией. Договор был выгоден английским купцам и русской казне, но невыгоден русским купцам, о которых Романовы, в отличие от Ивана Грозного, заботились иногда даже в ущерб казне. Формальным поводом для отказа в продлении договора послужили английская революция и казнь короля Карла I Стюарта (как писалось в царской грамоте, «так как англичане всею землею короля своего Карлуса убили до смерти, то за такое злое дело не бывать англичанам в Московском государстве»).

В 1679 г. было введено подворное налогообложение. Чтобы оценить значение этого шага, надо вспомнить, что в старой Московии налогообложение было коллективным: потребная сумма налагалась на посад, слободу или общину в целом, а расклад денег между индивидуальными плательщиками предоставлялся им самим. При этом сам механизм формирования системы контроля был достаточно демократичным и свидетельствовал о перекладывании части функций государства на общество. Вот образец царского указа по этому поводу: «Велели есьми во всех городах и волостях учинить старост излюбленных, кому меж крестьян управа чинити… которых крестьяне меж себя излюбят и выберут всею землею… от которых им продаж и убытков и обиды не было, и рассудити бы их умел… и… доход оброк собирать умел и к нашей казне привозил без недобору»[977].

1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?