Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне - Жан-Кристиан Птифис

Продолжение этого рассказа нужно искать в синоптических Евангелиях. Римские солдаты привлекли к делу одного зрителя по имени Симон Кирениянин, «шедшего с поля». Эта подробность еще раз подтверждает, что события происходили в канун Пасхи: именно накануне праздника работать заканчивали к полудню, а в день самой Пасхи любая деятельность запрещалась, особенно работа в полях. Марк уточняет, что этот Симон из Кирены был «отцом Руфу и Александру», и эти двое, конечно, были знакомы тем, для кого Марк писал свое Евангелие. Павел в своем Послании к римлянам упоминает некоего Руфа, члена христианской общины. Один ли и тот же это человек? Мы не знаем, поскольку это имя было достаточно распространенным. Отметим лишь, что Марк писал свое Евангелие лет через тридцать после смерти Иисуса. Таким образом, Симон Кирениянин мог поделиться своими ценными воспоминаниями с двумя сыновьями: Руфом (эллинизированная форма еврейского имени Рубен) и Александром (распространенное греческое имя в Палестине). Те, обратившись в христианство, возможно, пересказали его слова другим членам общины. Никто, впрочем, не поставил под сомнение участие Симона в Страстях.

Симон был евреем, родом из Кирены — центра области Киренаика в Северной Африке. Явился ли он на праздник как паломник? Или был членом эллинистической общины киренаиков? У киренаиков в Иерусалиме была своя синагога с гостиницей при ней. Лука пишет, что Симон нес крест, а Иисус шел сзади него. Симон не охотно и не по доброй воле нес этот груз, который осквернял его в праздник Пасхи. То, что он смог взять этот крест у Иисуса, означает, что приговоренный, вопреки римскому обычаю, не был привязан к орудию своей казни. Это согласуется с фразой Иоанна, что Иисус нес свой крест сам, то есть без принуждения.

Кем были плакальщицы, о которых говорит Лука, — женщины, которые рыдали, пели похоронные плачи и били себя в грудь, следуя за процессией? «Дщери Иерусалимские! — обратился к ним Иисус. — Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» Это последнее предупреждение Галилеянина, и оно произнесено в знакомом нам характерном для Иисуса апокалиптическом стиле. Пусть плакальщицы подумают не о нем, а о себе! Приговор судьбы уже утвержден: катастрофа приближается. Иисуса не слушали, и теперь уже никакие причитания не спасут Иерусалим от разорения. Когда кара обрушится на Иерусалим, лучше будет не иметь детей, потому что дети не смогут себя защитить!.. И в самом деле, при трагической осаде Иерусалима 37 лет спустя среди осажденных иудеев творились ужасные дела, были даже случаи людоедства. Есть свидетельства, что в те дни богатая женщина Мария, дочь Елеазара, собственными руками убила своего грудного сына, зажарила его на вертеле и съела!

Некоторые толкователи сомневаются, что сцена с плакальщицами произошла в действительности. Этот эпизод построен на отсылках к Священному Писанию и похож на пророчество Иисуса о гибели Иерусалима. Один из толкователей отмечает: «Похоронный плач исполнялся сразу после смерти и на похоронах. Кроме того, эти проявления горя запрещались по отношению к казненным». Однако Лука, не слишком хорошо знакомый с обычаями Палестины, в этом случае точен. В Святом городе существовала община иерусалимских женщин и девушек, которые были обязаны сопровождать осужденного, издавая при этом горестные крики.

А вот историю о святой Веронике следует считать легендой. Эта сострадательная женщина якобы утерла лицо Иисуса платком, и на куске ткани чудесным образом запечатлелся его лик. Сразу вспоминается Туринская плащаница и таинственный отпечаток на ней. Имя Вероника, наполовину латинское, наполовину греческое, происходит от слов vera icona, «истинное изображение». В 705 г. папа Иоанн VII привез в Рим «плат Вероники», который и сейчас хранится среди других реликвий в соборе Святого Петра. Этот сильно потемневший к нашему времени святой лик на самом деле, кажется, — копия лица с плащаницы, а плащаница тогда хранилась в Эдессе и называлась Мандилион.

Римлянам не нравился обычай коллективного плача, и, несомненно, они его запрещали. Но разве можно было расставить солдат по всему Иерусалиму, наводненному десятками тысяч паломников? Лука говорит о великом множестве народа. Толпа была скорее любопытной, чем агрессивной. Это доказывает, что не все в Иерусалиме разделяли злобу первосвященников на Иисуса.

В окружении римских солдат процессия вышла из города. Дойдя до дороги на Вифлеем, она повернула к северу и направо — к возвышенности Джераб. Посередине Джераба, среди холмов, возвышается скала высотой примерно 10 м. Ее название Голгофа и переводится как «место черепа», по-арамейски она называется gulgolta, а по-латыни — calvaria (отсюда происходит слово calvaire — страдание). Согласно одной из тех легенд, которые любили благочестивые иудеи, в этом месте захоронен череп Адама, первого человека. Эта высокая скала расположена среди древних каменных карьеров. Из-за низкого качества ее камня ее не тронула кирка рабочего. Свое название Голгофа, несомненно, получила из-за своей округлой формы, придающей скале сходство с черепом. В Иудее местам часто давали названия по частям тела: ketef (плечо), dahr (спина), hatn (живот).

Принято считать, что храм Гроба Господня располагается как раз на Голгофе, и, как в своей работе продемонстрировали Андре Парро и Альбер Сторм, нет причин в этом сомневаться. Под храмом и его южной папертью обнаружены остатки древних карьеров. В 1885 г. неподалеку этого места нашли несколько гробниц I в., одну из которых ошибочно назвали «могилой Иосифа Аримафейского». В Евангелии от Иоанна есть дополнительные сведения, которые подтверждаются существованием Садовых ворот: на том месте, где был распят и погребен Иисус, находился сад. Это уточнение само по себе любопытно: карьер после прекращения в нем работ легко сделать садом. Несколько примеров этого есть в окрестностях Вифлеема.

После Воскресения Голгофа стала местом паломничества. Его посещали, чтобы увидеть место, где некогда стоял крест, а также располагавшуюся в нескольких шагах от этого места пустую гробницу. Здесь молились и читали о Страстях Христовых. После 2-го Иудейского восстания в 135 г. — того, которое возглавлял Бар-Кохба, — император Адриан, желая навеки уничтожить Иерусалим, а вместе с ним и христианскую веру, приказал засыпать Голгофу и гробницу Иисуса огромным количеством земли и щебня. На этой платформе император велел построить окруженную колоннами дорогу, форум и храмы в честь Венеры и Юпитера. Это место стало одним из украшений нового города — Элии Капитолины. При императоре Константине не стали искать более удобное место для строительства храма Гроба Господня. Многие поколения иудеохристиан так стойко хранили в памяти старые традиции, что вместо этого древний форум уничтожили, хотя работы по очистке Голгофы были очень большими и стоили дорого.

Помимо сопровождавшего шествие приговоренных конвоя, который должен был противостоять возможным нападениям, на Голгофу была послана команда из четырех тщательно отобранных палачей во главе с офицером. Взойдя на скалистую вершину Голгофы, солдаты «дали Иисусу пить уксуса, смешанного с желчью; и отведав, не хотел пить». Так пишет Матфей. Марк считает, что римляне дали Иисусу «вино со смирною». Хотя Лука и Иоанн не упоминают об этом эпизоде, он, видимо, произошел в действительности. У иудеев существовал обычай давать страдающим приговоренным некий анестетик, чтобы уменьшить их муки. В Вавилонском Талмуде сказано: «Осужденному разрешается выпить частицу ладана в чаше вина, чтобы сознание покинуло его… Это задача почтенных иерусалимских женщин». Почтенные женщины — это женщины из той общины, о которой было сказано немного раньше. Сами ли римляне проявили к узнику сострадание? Или они позволили дочерям Сиона передать Иисусу этот напиток? Второе тоже возможно. Правила предписывали солдатам соблюдать местные обычаи. В таком случае осужденному действительно предложили вино со смирной, как говорит Марк. Матфей, говоря о вине с желчью, был вдохновлен псалмом 68 (редкий случай, когда Священное Писание влияет на описание реальных событий). Однако Иисус отказался от наркотического напитка. Он хотел до последнего сохранить ясность рассудка и не отступил перед страданиями.