Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Сейчас Каст понял, что усовершенствования этого нового поколения давали более простой доступ в череп жертвы. Больше не нужно было просверливать отверстие. Несмотря на то, что сам был в опасности, Каст бросился другу на помощь. В глазах Ханта светилась паника и ужас… и что-то глубже — тихая мольба оборвать его жизнь сейчас, пока он еще принадлежит сам себе. Каст прыгнул к нему с мечом, не зная точно, что он собирается делать. Но, пока он медлил с мечом в руке над своим другом, оставшаяся часть существа просочилась в череп Ханта.

Слишком поздно. У него не было другого выбора.

Каст опустил клинок — но, прежде чем меч ударил, что-то приземлилось сзади на его шею, обжигая тысячью огней. Каст упал на Ханта, онемение распространилось с его шеи вниз. Меч выпал из его онемевших пальцев.

Он понял, что может двигать только губами и глазами. Он задыхался, пытаясь дышать, но словно какой-то огромный камень давил ему на грудь.

Затем дверь камеры распахнулась. Он увидел, как к нему подходят босые ноги, ловко обходя тварей с щупальцами. Он узнал эти лодыжки и крошечные перепонки между изящными пальцами. Сайвин заговорила хрипло:

— Собери сималтра. Нам нужно как можно больше, если мы хотим захватить и замок, и левиафана.

— И вторую партию яиц? — Это был Врент, капитан стражи.

— Они будут здесь к наступлению ночи. Так что мы должны получить остров, отрезав все средства связи, и идущего полным ходом левиафана к рассвету. Новые яйца должны быть распространены среди боевого флота, прежде чем он достигнет Блэкхолла.

Услышанное не умещалось в голове Каста. Демоны намеревались отправиться с Алоа Глен под масками верных друзей и распространить заразу среди всего флота. Увенчается их план успехом или нет, но это нападение ослабит флот и посеет недоверие в тот самый момент, когда больше всего нужно объединить силы.

Он старался придумать способ предупредить остальных. Но как? Его терзания, должно быть, отобразились на его лице. Сайвин опустилась на колени рядом с ним. Она держала одну из сималтра в руке.

— Не волнуйся, любовь моя.

Она наклонилась к нему.

Каст выдохнул одну последнюю мольбу:

— Сайвин…

— Слишком поздно умолять, любовь моя.

Несмотря на ее слова, Каст заметил легкую дрожь в ее левом глазу. Он молился Небесной Матери, чтобы был услышан. Он знал, что это возможно для одержимого — освободиться на краткие мгновения. Эльфийский капитан с оскверненного корабля смог предупредить Мерика и разбить свой корабль. Даже Сайвин сделала это тогда, в библиотеке. Сейчас ему было нужно, чтобы она сделала это еще один раз — всего лишь на мгновение.

Он встретил взгляд Сайвин, когда она протянула к нему руку с чудовищем. Он смотрел в ее глаза, пытаясь найти в них ответ, какой-то намек, как спастись. Должна была быть причина, по которой врагу понадобился Рагнарк. Он был уверен, что дело было не только в силе дракона. Учитывая все приложенные усилия, здесь должна была быть иная цель.

И он поймал отблеск того ответа, который искал. В глазах демона явно светились два чувства: страх и облегчение.

Он начал понимать. Они боялись дракона! Что-то, связанное с Рагнарком, ставило под угрозу их план.

Каст справился с тяжестью, давившей на грудь, и сделал глубокий вдох. Он собрал всю любовь и силу, что осталась в его душе, и произнес слова, которые, он надеялся, Сайвин могла понять:

— Ты нужна мне!

Вновь ее левый глаз дернулся. Рука, державшая шевелящую щупальцами сималтра остановилась, едва заметно дрожа.

— Ты нужна мне, Сайвин… — взмолился он снова.

— Каст? — голос был слабым, шепот на ветру, но для него он был подобен грому.

— Сейчас, любовь моя… Ты нужна мне сейчас!

Ее другая рука поднялась, неуверенно двигаясь к нему. Затем эта рука тоже остановилась. Сайвин сидела на коленях, застыв в безмолвной битве, с двумя вытянутыми руками — на одной ладони чудовище, что отравит его разум, на другой — спасение.

Каст пытался двигаться, но его тело не могло сопротивляться яду. Все, что он смог сделать — поднять шею, оторвав от каменного пола щеку, предлагая ей свою драконью татуировку. Это забрало остатки его силы. Ему не хватало дыхания, чтобы говорить, лишь его глаза умоляли исполнить желание его сердцу. Но вновь любовь проиграла железной хватке демонической магии.

Что-то умерло в глазах Сайвин. Рука, держащая чудовище вновь двинулась вперед. Хищная улыбка искривила ее губы, Каст попытался отклониться, но его тело было словно тяжелый якорь, не дававший ему сдвинуться с места. Сималтра коснулась его. Едкая слизь твари обожгла его лицо. Он закрыл глаза, понимая, что проиграл.

«Сайвин, я люблю тебя. Сейчас и навеки».

Он ждал, когда же отравляющий зеленый газ отправит его в забытье, заберет его прочь от его ужаса и потери. Но прежде чем он смог сбежать из реальности, пламя, в тысячу раз более обжигающее, чем прикосновение сималтра, опалило другую его щеку. Он почувствовал пальцы на своей шее, огонь распространялся от них, отмечая границы его драконьей татуировки.

Шепот долетел до него сквозь боль, и стал бальзамом, обратившим агонию в экстаз:

— Ты нужен мне…

Тайрус и остальные отступили к костру. Густой туман наползал с моря, укрывая прибрежные утесы и сжимая мир до границ небольшого сквера. Даже деревня оказалась проглочена туманами.

Но истинная угроза не могла скрыться так легко. Нескончаемое шипение, полное голода и жажды крови приходило эхом со всех сторон. Сквозь туман тут и там мелькали темные фигуры.

— Если этот супчик станет еще гуще, — пробормотал Блит, — мы собственное оружие-то в руках не разглядим.

— Сохраняйте бдительность, — предупредил Тайрус. Он поднял меч. — Пелена тумана может быть таким же благом для нас, как и для гоблинов.

— Как это? — прошептал Хурл. — Ты думаешь, мы сможем ускользнуть?

— Дракил — морские твари. Если мы сумеем пройти через деревню и отступить в лес за ней, чудовища не смогут нас преследовать.

Стикс потер свои палицы друг о друга, как люди потирают руки, чтобы согреть их.

— Если мы не сможем пройти через деревню, то нам придется прорваться сквозь нее.

Позади Стикса Флетч опустился на одно колено, натягивая тетиву и направляя стрелу на дракил, что подобрались к самым границам сквера.

— Почему они не нападают на нас? — тихо спросил житель степей.

Некоторое время никто не отвечал, затем заговорил Хурл:

— Этот сквер. Они чувствуют, что что-то здесь не так. Их чутье острее нашего.

— Мать Небесная, — выпалил Блит, — не надо больше этого лепета про проклятого Каменного Волхва.