Пуговицы - Ирэн Роздобудько

Она сказала, что должна написать письмо мужу и отослать ему свою кредитную карточку. Но отправит на мой адрес — с тем, чтобы я отдала письмо и карточку, когда она будет уже далеко. Она не хотела навлечь на него беду.

Я пыталась ее отговорить. Но в своем решении она была непоколебима.

Что мне остается?

Сложный разговор с Маклейном. Мне жаль его, ведь человек он добрый и любит ее неистово. Да и как ее можно не любить?

Не молиться за нее?

Железная Ворона все берет и берет ее рисунки.

Оказывается — все сохранила. До единого…

Шотландия. Тейн Энжи

…Аэропорт Абердин покрыт оспой мелкого дождя.

И все вокруг пахнет ароматом влажной земли. Пахнет, как в лесу.

И такое же безлюдье в этот утренний час.

Кроме нескольких десятков тех, кто летел в самолете, — в зале больше никого.

Толпятся у транспортера, выхватывают чемоданы, а из чемоданов — куртки, ветровки, кофты: здесь прохладно.

Северная Шотландия нечасто радует теплом.

У нее был только маленький ручной чемоданчик и тот — полупустой.

Идя гулкими коридорами аэропорта, она купила в палатке «дьюти фри» зеленую куртку, закуталась в нее. Но это не помогло умерить дрожь. Когда она прекратится — одному Богу известно, может, теперь и никогда.

Главное — не думать.

Все мысли остались в воздухе, запутались, перетекли одна в одну, как облака, приняли другие формы — и теперь улетают в никуда.

Некий воздушный кусок боли.

Джош спасен от позора. Как он переживет ее исчезновение, даже думать не хочется…

Счастливые супруги на красной дорожке. Хорошо, что не нарушила течение этого десятилетия. Нашла в себе силы…

Збышек Залески с его преступными перспективами…

Мелани?

Удивительно!

Как тогда, когда-то давно, так и теперь на ее пути — старушка.

Но в доме на горе Анна Тарасовна, с ладонями, измельченными черными параллелями и меридианами, скрюченными, как знак вопроса: «Откуда ты свалилась на мою голову?»… Эта — миссис Мелани Страйзен, калифорнийская миллионерша…

Той было лет восемьдесят. Этой не меньше.

Но дожила ли Тарасовна до девяноста? Где она сейчас, что с ней сейчас? Есть ли кому воды подать?

Вспомнилось, как будто было вчера: «Если я устану от жизни, если буду иметь выбор, где закончить свои дни, я вернусь! Даже если буду жить на другом конце света…»

Далеко же придется возвращаться.

Но время еще есть.

И дней впереди ох как много.

И пейзажи за окном такси, везущего в Тейн, — так похожи на те, другие, виденные в последнее время только в снах.

Широкие зеленые луга с рапсовыми полями, тянущиеся за горизонт. Овцы — лохматые, толстые, большие и маленькие, стада тучных белых коров.

Только дома отличаются.

Все они из черного камня, похожие на средневековые. Вокруг них нет деревьев — только газоны, как зеленые ковры. Скорее всего, это и есть травяные ковры, которые меняют раз в месяц. Никто не косит, не выкапывает сорняки, не сажает в огороде картофель. И огородов нет. Перед домами заасфальтированные площадки.

Два часа езды — и одно и то же: пригород с черными домами под готическими крышами.

Зеленые луга, синие озера.

Одно из них легендарное, где живет неизвестное чудовище, — Лох-Несс.

Переехали мост.

— Полчаса, и мы в Тейне, — сказал водитель. — Вам куда именно?

Она встрепенулась, заглянула в бумажку, назвала адрес.

Через полчаса авто въехало в разбросанный по горным долинам фермерский городок, она пыталась угадать, где остановится. Но проехали почти весь город.

Остановились на окраине. «Приехали!»

Она расплатилась и вышла.

Авто уехало.

Она осталась одна на тропе, застеленной мелким белым гравием, вдоль которой зеленел такой же ровный травяной ковер, как и везде.

Тропа вела к двухэтажному зданию из черного камня. Перед зданием стояло несколько недостроенных, но достаточно живописных служебных помещений — гараж, конюшня.

Воздух был стерильным и прозрачным, просеянным сквозь легкие гор и сосновых лесов.

Вокруг — ни души. И такая стерильная тишина, что заложило уши.

За зданием стлалось поле с высокой, очевидно, уже не искусственной травой — тянулось до гор, возвышавшихся далеко и казавшихся синими.

В ее кармане лежала брошюра, которую взяла в Абердине на раскладке.

…Тейн — королевская крепость, основанная во времена древних пиктов. В настоящее время — территория графства Россшир, родина дома Гленморанджи — крупнейшего производителя солодового виски.

Того самого, один «дрем» которого надо пить в пять подходов.

Теперь она знает об этом наверняка…

Окна дома не выдавали человеческого присутствия. Рядом не наблюдалось ни кафе, ни магазина — и вообще любого другого дома, куда можно было бы постучать и попроситься на ночлег.

Она представляла Северную Шотландию именно такой: прозрачной и прохладной, как хрусталь, опущенный в воду синего озера.

И такой же безлюдной, как Луна.

Она тихо пошла в направлении каменного здания. Гравий шуршал под ногами, создавая в тишине невероятный шум.

Вероятно, услышав его, дверь дома приоткрылась. Затем распахнулась, и в нее выкатился маленький лысый человечек в черном праздничном костюме.

— Миссис Энжи Маклейн? — приветливо произнес человечек, протягивая ей сразу обе руки. — Где ваши вещи? Я — Шон. Мелани просила, чтобы я подготовил дом. Мы с женой ждали вас.

Она вздохнула с облегчением.

За приоткрытой дверью увидела мягкий медовый свет.

Итак, дом был живым. Дом ждал ее, как и обещала Мели.

Она пожала Шону руку и отдала чемоданчик, размеру которого он удивился: «Это — все?»

И повел ее внутрь.

…Если есть на земле мир — тот золотой сон, в котором можно находиться в полной гармонии с собой, — он за дверью суровых каменных зданий (которые и домом не назвать!) Северной Шотландии.

В клетчатых шерстяных пледах, в трогательных фарфоровых графинах и белоснежных тазах для умывания, стоящих на подоконниках, в свечах, приветливо мигающих в извилинах деревянных лестниц и картинах с видами гор, замков и озер. В живом огне в каминах и плотных шторах с гобеленовыми рисунками. В белой лестнице, ведущей наверх, в комнату, которую ты должна полюбить, ведь тебе придется пробыть здесь много дней и ночей.