Призраки не умеют лгать - Анна Сокол

Из зала, где проходило слушание, вышел Дмитрий, на нем тут же скрестились взгляды всех ожидающих, любопытные, жадные, иногда злорадные.

— Сименов Гош, — вызвал следующего пристав.

Парень кивнул шефу и скрылся за двойными дверьми.

— Как там наши? — столичный специалист осторожно пожал протянутую руку и кивнул на зал. — Не зверствуют?

— Не больше, чем обычно, — ответил псионник.

— Какие люди! — раздалось из противоположного конца коридора

К нам быстрым шагом приближался седой мужчина в очках, в широкой улыбке которого недоставало половины зубов. За ним шёл Адаис Петрович, в руках у него была раздутая от бумаг папка.

— Ну, и кто оказался прав? — спросил незнакомец почему-то у Лисивина. — Мой проект подержали на самых высоких уровнях.

Илья не ответил.

— То, что ты просил узнать, — бывший шеф протянул Станину папку.

И когда успел, задалась я вопросом, на больничной койке?

— Познакомьтесь, — вставил Дмитрий, углубляясь в чтение, — Алленария Артахова, основной фигурант дела. А это Борис Михайлович, профессор кафедры пси-моделирования, помогал нам с теорией.

Подошедший схватил мою руку и энергично встряхнул.

— Да уж помог, — буркнул Лисивин.

— Разрешите обратиться, — привлёк внимание Станина молодой псионник в форме. — Дмитрий Борисович, там двое свидетелей пришли, по вашему распоряжению я отвёл их в пятый учебный класс, — и, словно извиняясь, добавил, — Заславские все допросные заняли, решили нас по полной проверить, — недовольный взгляд скользнул по закрытым дверям.

— Всё нормально, Антон, — кивнул глава службы контроля, — можешь идти.

— Свидетелей? — спросил Лисивин.

— Свидетелей, — подтвердил Станин.

— Алленария Артахова, — громко вызвал пристав.

— Я знаю, кто и как убил Нирру Артахову.

Время остановилось. Я просто встала посреди коридора не в силах сделать дальше ни шага.

— Алленария Артахова, — повторили ещё требовательнее.

Дмитрий закрыл папку и, не обращая внимания на толпящихся в коридоре людей, на недовольного пристава, растерянного профессора, мнущую в руках платок Нату, притянул меня к себе и поцеловал. На глазах у всей службы контроля. Это был не привычный поцелуй, не требовательный, не жадный. Невыносимо мягкое касание губами, нежное и совершенное. Если б я до этого не потеряла голову от этого мужчины, то сделала бы это сейчас.

— Иди, — сказал он, — Нирра долго ждала, может подождать ещё.

Я кивнула, но, заходя в зал с высоким потолком, оглянулась. Псионники стояли там же, их взгляды заставляли столичного профессора растерянно переминаться с ноги на ногу.

Допрос комиссии внутренних расследований запомнился кучей равнодушных лиц и голосов. Вопросы и не очень чёткие ответы. Рассказать я могла немного. О предмете разбирательства — Владе, его жизни и смерти, не спросили ни разу. А вот кость умершей монашки вызвала на суровых лицах заседающей шестёрки живейший интерес. Пришлось три раза подряд рассказывать одно и то же: как мы её нашли, зачем достали, куда принесли… Три раза, прежде чем сонное выражение привычным костюмом вернулось на их лица.

В коридоре никого не было. Вернее, народ всё так же толпился, но мужчины ушли, даже Гош, которого отпустили чуть ранее.

— Что, шалава, довольна? — подступила ко мне Борислава. — Детей сиротами оставила. По ночам как спишь?

— Мама, — простонала Ната, — не надо.

— Надо!

Я продолжала оглядывать коридор, не уделяя должного внимания её словам. Женщина уязвлено ткнула меня в плечо толстыми пальцами.

— Зятёк не навещает по старой памяти?

— Он убил моих родителей, — чётко проговорила я. — У вашей дочери есть мать, а у меня нет. Хотите об этом поговорить?

Она побледнела и позволила подскочившей Нате увести себя. С ними будет не просто договориться. Долю в нашем совместном с Владом предприятии наследуют сыновья и жена. Варианта два: либо выкупать, либо заново учиться общаться.

Как всегда, от воспоминаний о воспитанниках меня начало грызть чувство вины. Занятий нет уже неделю, пока родители держат паузу, но скоро их терпению придёт конец.

Я заметила в толпе знакомое лицо, подбежала к офицеру и скороговоркой выпалила:

— Где пятый учебный класс? — мужчина нахмурился, и я добавила, — Демон велел мне прийти.

Лицо псионника разгладилось, романтическую сценку Станина видели все.

— Второй этаж, крыло прямо напротив лестницы, учебные комнаты с правой…

Не дослушав, я бросилась к лестнице, и стала подниматься, перепрыгивая через две ступеньки.

Я знаю, кто и как убил Нирру Артахову.

Я знаю, кто и как убил Нирру Артахову.

Фраза раз за разом прокручивалась в голове, минуту за минутой, не оставляя места ни для чего другого.

Он сказал "кто" и "как". А чего не сказал? Он не сказал "почему". Не сказал "за что". Не потому, что не знал, а потому, что отвечать на этот вопрос будет не он, а убийца. И я хотела слышать этот ответ.

Дверь классной комнаты с цифрой пять ничем не выделялась в ряду таких же: коричневая краска, металлическая скоба ручки. Я почти её открыла, почти вошла и вдруг отступила на шаг. Ну же, подтолкнула себя мысленно, там Дмитрий, Гош, Илья. Чего бояться? Того, что наши понятия о том, что я должна видеть и слышать, не совпадут, что мне вежливо с поцелуем укажут на дверь?

Пальцы разжались. Станин так и остался загадкой, которую не надоест разгадывать никогда.

Коридор оставался пустым, сегодня занятий не проводили. Двери шли попарно через равные промежутки: две рядышком, затем метров пять — шесть монотонной гладкости стены, и снова две двери.

Каждый житель Империи проходил обучение в службе контроля. Людям рассказывают, как правильно вести себя с призраками, не паниковать, не убегать, не снимать кристалл. Втолковывают прописные истины. Первое занятие проводят со школьниками и повторяют каждые три года. Пси-наука не стоит на месте, к примеру, кад-арты раньше защищали разум, теперь же ещё несут информациию. Нововведение пришлось по вкусу не всем, особенно возмущались любители полежать в ванной. Хотя производители уже подсуетились, сейчас выпускают непромокаемые чехлы.

Я снова взялась за ручку и снова отпустила. Мне приходилось бывать здесь. Основное обучение прошло в Палисаде, но Эилоза нашла меня в Вороховке. Номер комнаты не вспомню, но здесь мне прочитали персональную лекцию о первом хвосте. Говорили, успокаивали, показали фильм, утешали. Получалось не очень.

Я повернулась к соседней двери. Фильмы! Класс рассчитан человек на сорок, изображение проектируется на спускающийся с потолка экран. Второй вход ведёт в кинопроектную.