Казнь без злого умысла - Александра Маринина

– Да, он назвал свою фамилию, но я на нее внимания не обратила, мне не до того было. Он из Института пушного звероводства и кролиководства, вот это я запомнила точно.

«Ага, оттуда он, – удрученно подумала Настя. – То-то когда я звонила в институт, никто даже не вспомнил, что профессору в следующем году исполнилось бы сто лет. Если бы там готовили такую книгу, то обязательно упомянули бы об этом».

– И последний вопрос, – сказала Настя, вставая. – Как вы думаете, где могут находиться рукописи Тарасевича по истории?

– Вот не знаю, – огорченно призналась Чуракова. – Мне и в голову не приходило этим поинтересоваться. Илюша тоже об этом не думал. Он же врач, ветеринар, ему важно, чтобы звери были здоровы и хорошо размножались, историей он не очень интересовался. Иногда только пересказывал мне что-нибудь уж очень яркое из того, что ему говорил Аркадий Игнатьевич. Вот, например, про Афанасия Окаемова и еще про мягкую рухлядь я запомнила.

– А что это? – в один голос спросили Настя и Егоров.

– Так в средневековой Руси называли пушнину. Правда, забавно? А что до рукописи, то вы попробуйте поговорить с новым владельцем участка, на котором стоял дом Тарасевича. Наследников у профессора не оказалось, участок признали выморочным и выставили на торги, его купил какой-то бизнесмен средней руки, дом Аркадия Игнатьевича снес и новые хоромы себе построил. Да, впрочем, какой там дом… Развалюха!

– Адрес дадите? – с надеждой спросил Егоров.

– Конечно. Хабаровская, восемь. Это на самой окраине.

– Знаю, – кивнул Виктор. – Найду.

Они уже стояли в прихожей, когда Татьяна робко спросила:

– Все, что вы спрашивали… Это как-то поможет найти тех, кто убил Илюшу?

– Поможет, – твердо пообещал Егоров.

Настя подивилась такой уверенности майора. Сама она никаких гарантий давать не стала бы.

По лестнице спускались в полном молчании. Егоров заговорил только на улице.

– О чем в машине будем трындеть? Если ты думаешь, что твой водитель при делах, то надо о чем-то побазарить, чтобы у него сомнений не было. Он ведь наверняка уже знает, к кому мы ходили.

– Поговорим о Перовской звероферме и об их интересе к секретам профессора.

– Думаешь, тот парень, который приходил к Чураковой, был из перовских?

– Уверена, что нет, – ответила Настя. – Да ты и сам в этом уверен. Поэтому будем делать вид, что да.

– Ну, тоже верно, – вздохнул Егоров. – Слушай, москвичка, вляпались мы с тобой куда-то… Не пойму, то ли ты меня втянула, то ли я тебя.

Настя пожала плечами.

– Какая разница, кто кого втянул? Важен результат.

– Ну да, ну да, – согласился майор и задумчиво добавил: – А результат получается хреновый. Тихий сумасшедший Голиков, насильник и убийца с десятью классами образования, оказывается, любимый ученик известного ученого-зверовода профессора Тарасевича! Чудны дела твои, Господи! Умеют же люди врать, а?

Машина стояла там же, перед домом, где жил Леонид Иванович. В салоне горел свет, Володя с карандашом в руке с увлечением решал судоку.

– Как сходили? Успешно? – спросил он с нескрываемым любопытством.

– Более или менее, – ответил Егоров, пристраиваясь на сиденье. – Слышь, Володя, а что у нас в городе говорят о Перовской звероферме? Вроде ходили слухи, что они у нашей фермы основное стадо хотят перекупить. Не знаешь?

Володя с удовольствием пустился в рассуждения, основанные большей частью на публикациях в местных газетах, которые он читал постоянно, ожидая своих пассажиров, и на том, что краем уха слыхал от самих пассажиров. Ничего нового Настя из его слов не узнала, зато у водителя за все десять минут поездки сложилось твердое убеждение, что ее и Егорова интересует именно этот вопрос.

В гостинице, проходя мимо стойки портье, Настя бросила на дежурившую девушку такой взгляд, что та, открыв было рот, чтобы произнести сакраментальное «После двадцати трех часов гостей приводить нельзя!», тут же его захлопнула.

Войдя к себе в номер, Настя обнаружила дверь, ведущую к Короткову, распахнутой настежь. Ноутбука на столе не было, зато из соседнего номера слышались веселые голоса самого Короткова, его жены Ирины и внучки Анютки. Девочка, захлебываясь от восторга, рассказывала дедушке про новую онлайн-игру, которую она сегодня освоила. Лицо Егорова на мгновение исказила непереносимая боль, которую он постарался тут же спрятать.

– Слышь, москвичка, у тебя дети есть? – спросил он негромко.

Настя отрицательно покачала головой:

– Нет.

– Вот и у меня нет, – тихо и горько проговорил он. – Больше нет. И уже не будет. Мне сеструха старшая все твердит, что какие мои годы, и можно еще раз жениться, и детей нарожать. Я б женился, чего уж тут… Но какие дети могут быть при моей жизни? Калеки да уроды. Не пил бы все эти годы, так, может, и срослось бы чего-нибудь… Ладно. Это я так. Я смотрю, у Юрки жена молодая, дочка маленькая совсем. Он ведь тоже из оперов, значит, пил крепко. А ничего, рискнул.

«Сеструха старшая сказала… Сеструха… Сестра… Кажется, мэр Смелков из многодетной семьи, значит, у него должны быть братья и сестры. Да, точно, об этом и сам Егоров говорил, когда пересказывал содержание материалов, собранных для телепрограммы и найденных у убитой Милюковой, и старушка Федюнина. Можно подумать в этом направлении», – быстро промелькнуло в голове у Насти.

– Это внучка, – мягко объяснила она. – У Юрки тоже беда, у него сын с невесткой сильно пьющие, он у них девочку отсудил себе под опеку.

– А детей, значит, нет от молодой жены? Чего так?

– Да Ирка глупостей по молодости наделала, вот и… Для нее это тоже боль, она очень детей хотела, когда за Короткова замуж вышла. Так что не у всех гладко и сладко, ты не думай. Под каждой крышей свои мыши.

В дверном проеме возник Коротков, держа обеими руками ноутбук.

– А сейчас я тебе покажу комнату тети Насти, – говорил он ласковым «дедушкинским» голосом. – Вот она как раз и пришла. Поздоровайся с тетей Настей!

Он повернул экран так, чтобы Настя попала в камеру.

– Привет! – задорно сказала она. – Как твои дела, Анютка? Вы с Ирой справляетесь без деда?

– Привет! – Далеко в Москве маленькая Анютка помахала ей рукой. – Как твое горлышко? Больше не болит? Ты поправилась? Ты была такая смешная, когда не могла разговаривать!

– Совсем не болит.

– А кто этот дядя? – пытливо вопросило дитя. – Твой любовник, что ли?

– Аня! – строго воскликнул Коротков, но не удержался и расхохотался. – Где ты набралась этих слов? Разве мы с Ирой разрешали тебе смотреть кино для взрослых?

– Ира роли учит, а я слушаю, – гордо сообщила Анютка. – У тети Насти муж – дядя Леша, я знаю. А это не дядя Леша.