Гонки на выживание - Хилари Норман

Андреас поднял свой стакан.

– А мне пора в ресторан. Перезвоню тебе на днях.

Даниэль вошел в квартиру, ярко освещенную множеством свечей.

– В чем дело? Перебои с электричеством или сцена искушения? – Он поцеловал ее. – Я предпочел бы второе.

Она грациозно ускользнула от него.

– Второе. В любом случае – раздевайся.

Он последовал за ней на кухню.

– Что-то готовится?

– Ничего.

– Ну ладно, – с легкостью согласился он. – Может, пообедаем в городе?

– Нет. – Она открыла дверцу холодильника. – Иди в спальню. Я принесу обед. – Тут она оглянулась. – Кажется, я велела тебе раздеться.

– Да, мэм, – усмехнулся он.

Когда Даниэль выбрался из-под душа и босиком прошел в спальню, Барбара сидела на покрывале. Увидев его, она улыбнулась.

– Мне нравится твое тело. Не толстей, прошу тебя.

– Не буду, раз ты этого хочешь.

Обед был сервирован на серебряном подносе, стоявшем в изножии постели, и состоял из большой плоской вазы с черной икрой, тарелки с гренками и ломтиками лимона, серебряного ведерка со льдом, в котором охлаждалась бутылка шампанского «Боллинджер», и двух высоких бокалов.

– Только не говори мне, – сказал Даниэль, присаживаясь рядом с ней на постели, – что ты нашла себе богатого покровителя.

– Он у меня уже есть. – В ее глазах замелькали веселый искорки. – У меня две новости, и обе хорошие. С какой начать?

Даниэль коснулся рукой ее щеки.

– Ты и есть самая лучшая новость, – тихо сказал он.

– Но это еще не все. Может, попробуешь угадать?

– Ты получила роль.

– Да! – Она бросилась к нему, обвила руками его шею и обняла крепко-крепко.

– Когда ты узнала?

– Сегодня я прошла третий отборочный тур. Тебе я нарочно не сказала, чтобы ты зря не волновался.

– И что же?

– И я ее получила! «Волосы»![30]Нет, ты представляешь, Дэнни?

– Да, я представляю. И меня это ничуть не удивляет. Ты очень талантлива. Я всегда знал, что это лишь вопрос времени.

Ее глаза увлажнились.

– А вторую новость хочешь узнать?

– А она такая же хорошая?

– Еще лучше. Гораздо лучше.

Он догадался прежде, чем она заговорила. Он уже заметил произошедшую в ней перемену. Она вся лучилась каким-то сиянием.

– Ты беременна.

Она кивнула, и ее волосы вспыхнули золотом в пламени свечей.

– У нас будет наш собственный маленький сабра[31], Дэнни. Все как я и говорила!

– Иди сюда. – Даниэль нашел ее губы и приник к ним. Ее слезы смешались с его собственными. – А как же роль? – вдруг спохватился он.

– Я буду играть… хотя бы первое время, – улыбнулась Барбара. – Роль небольшая, а «Волосы» – такой спектакль, что даже если будет заметно, это не важно. Доктор говорит, что я здоровая и сильная. Неужели ты думаешь, что я стала бы рисковать здоровьем ребенка?

– Боже мой, – сказал он, – как я счастлив! Я никогда не думал, даже представить не мог, что можно быть таким счастливым! – Даниэль нежно обнял ее. – Барбара, нам надо пожениться.

– Знаешь, это вовсе не обязательно, – покачала головой она.

– Может, и не обязательно, но я этого хочу. – Он торопливо перебрал в уме предстоящие дела. – Как только мы с Фанни вернемся из Европы. – Он взглянул на нее с беспокойством. – Ты сможешь подождать?

– Что это ты вдруг так заспешил сделать из меня порядочную женщину? – засмеялась Барбара.

Он ощущал биение ее сердца сквозь бирюзовый шелк пеньюара.

– А это можно? Это не повредит ребенку?

– Конечно, нет, глупый! – улыбнулась Барбара.

Лондон, 3 августа 1968 г.

«Дорогая Барбара!

Прошло всего несколько часов, любимая моя, а я уже на другом конце света. В 1946-м, когда я отплывал из Марселя, путешествие заняло целую неделю. Слава богу, времена изменились.

Лондон тоже. Когда я был здесь в последний раз, жил в своем уютном убежище, город выглядел солидно, но был невыносимо скучен. Теперь все не так. Теперь эти люди задают тон по всей Европе.

Фанни в Париже с Селиной. Она заставила меня пообещать, чтобы я не волновался из-за тебя, сказала, что ты здоровая и умная. Надеюсь, ты простишь меня за то, что в вечер твоей премьеры я нахожусь так далеко от Бродвея. Не надо было мне мешать, когда я хотел порвать свои контракты.

Все это время мысленно я буду с нашим малышом и с тобой».

Париж, 8 августа

«Вчера вечером Фанни и Селина устроили для меня званый обед в своем любовном гнездышке на авеню Клебер. По такому торжественному случаю я надел свой смокинг (тот самый, что свел нас с тобой), но атмосфера была весьма натянутой. Похоже, они поругались до моего прихода, хотя наверняка я скорее всего ничего не узнаю. Частная жизнь Фанни по-прежнему остается тайной.

Я не люблю Париж: он всегда нагоняет на меня тоску. Вот будь ты со мной, наверное, все было бы по-другому. Мы могли бы гулять, взявшись за руки, в саду Тюильри, заниматься любовью в Латинском квартале, танцевать ночами напролет на Монмартре. Да, любовь моя, с тобой все было бы по-другому».

Лион, 11 августа

«Этой части нашей поездки я ждал, как мальчишка рождественского подарка. Я скоро вновь увижу моих дорогих друзей, Жана и Габи де Люк. Слава богу, они здоровы, но они уже очень старенькие, так что нам с тобой придется поторопиться и пересечь океан еще раз, чтобы ты могла познакомиться с ними.

Я немного волнуюсь перед встречей с замечательной дамой – мадам Эдуар. В 54-м она отнеслась ко мне очень по-доброму, указала мне верный путь, научила многому из того, что я сейчас знаю.

Фанни пребывает в каком-то странном настроении и напоминает насторожившуюся кошку. То есть не кошку, а скорее пуму. Но она шлет тебе самый сердечный привет. Кстати, как там Кот?»

Рим, 16 августа

«Жаль, но мы проведем здесь меньше суток. Я разве что через окошко машины смогу мельком увидеть здешние достопримечательности: дама, ответственная за рекламную кампанию, отвезет меня в очередной книжный магазин, на сей раз на улице Корсо. Оттуда мы отправимся прямо в аэропорт и вылетим в Милан.