На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн

– Иногда мне кажется, что ты не живешь, а играешь, – сказала она, глядя на гостя. В ее голосе не было восхищении или осуждения – она констатировала факт. Кей, к примеру, иначе относился к своим поклонникам. Более равнодушно и более трепетно одновременно, как бы парадоксально это ни звучало. Похвала порою совсем не трогала его, но изредка чье-то негативное мнение становилось для него этаким двигателем в творчестве.

– Нет, Катя, я не воспринимаю жизнь, как игру, – неожиданно серьезно сказал Кирилл, поднимая на девушку глаза.

– А как ты воспринимаешь ее? – с интересом спросила она.

– Жизнь – это болезнь, – серьезно ответил Кирилл. – Помнишь стадии болезни? Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Подростковый возраст – это отрицание. Бунт. Человек все воспринимает настороженно или даже враждебно. Нестерпимо относится к несправедливости. Чувствует, что хочет что-то измениться, но не имеет ни потенциала для этого, ни опыта.

– Интересная точка зрения. А что же тогда принятие? – спросила Катя.

– Принятие – это взросление, – Кирилл вновь взялся за лук. – Лишь когда человек принимает свою болезнь, он начинает с ней работать. То же самое и со взрослением. Когда человек проходит все эти этапы, принимает жизнь такой, какая она есть, и действует осознанно, он начинает меняться. И его судьба – тоже. Все эти стадии не связаны с биологическим возрастом. Кто-то может бунтовать и в сорок пять, а кто-то – принять и повзрослеть в пятнадцать. Чертов лук, – вновь вытер глаза Кирилл и широко улыбнулся.

– А ты повзрослел? – вдруг спросила Катя.

– Я? Наверное, я на стадии торга, – подумав, отвечал Кирилл. – А вот ты близка к принятию.

– Думаешь? – сдула со щеки прядь темных волос Катя.

– Это будет зависеть от того, насколько вкусно ты меня накормишь, – подмигнул ей музыкант.

– Постараюсь, – пообещала девушка. – Я должна уделать Киру.

– Кто это? – полюбопытствовал парень.

– Девушка брата. Она живет с нами и потрясающе готовит.

– Расскажи о своей семье? – попросил он, наблюдая с полуулыбкой, как Катя заканчивает нарезать картофель.

Катя стала рассказывать, и он слушал внимательно и смеялся. Семья Радовых ему нравилась. И наблюдать за Катей ему тоже нравилось. Подумалось даже, что, наверное, темными вечерами, когда Кей приезжает к ней, он тоже сидит – привалившись спиной к стене, и смотрит на свою девушку, чувствуя это незримое чувство уюта.

Кей все-таки не дурак. Он знал, кого стоит выбрать.

Интересно, как она целуется – нежно и мягко, как полагается хорошим девочкам, или бывает страстной, как кошка?

Тогда, несколько лет назад, на лестничной площадке, ему толком и не довелось это понять. Но наверняка Кею с ней не скучно.

А после, когда кухня наполнилась ароматными запахами, они ужинали вдвоем, сидя друг напротив друга. К сожалению – или к счастью – в квартире больше никого не было. Отец Кати уехал в Мадрид, куда переместилась его персональная выставка, дядя работал в своей студии над платьем Нины – ее подруги, а сестра, брат и его девушка ушли в кино.

– Ты здорово готовишь, – сказал Кирилл, чувствуя, насколько был голоден – в последний раз ел в самолете.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Раньше готовка казалась мне скучной обязанностью. А теперь это для меня – своего рода творчество. И иногда я думаю – как было бы здорово иметь свое небольшое кафе.

– Хочешь, я подарю тебе кафе? – вдруг спросил Кирилл, сам не зная, зачем. Глаза у девушки округлились.

– С ума сошел? – только и спросила она.

– Я пошутил, – заявил Кирилл, прежде чем Катя не выдала гневную тираду, – я скупой и вообще не люблю, когда чужие мечты исполняются.

Сказано это было таким тоном, что Катя не могла не улыбнуться.

И они продолжили ужинать, болтая.

Она была такая милая, забавная, домашняя и одновременно притягательная, что Кирилл не мог отвести от нее взгляд, и в какой-то момент понял даже, что с трудом сохраняет образ друга. Ему хотелось коснуться девушки, погладить по темным густым волосам, может быть, даже поцеловать – но не как тогда, мимолетом срывая поцелуй с губ плачущей девчонки.

Ему странно было наблюдать за самим собой – вроде бы не так давно, еще несколько месяцев назад, Катя была лишь объектом для этакого внутреннего исследования. И ему было интересно – как же так? Почему они с Кеем вместе? Наверняка для Кея эта девушка – очередное развлечение. А для нее самой Кей – звезда, упавшая в руки, проводник из мира обыденного в мир сказки.

Но Кирилл оказался не прав – между Кеем и Катей действительно существовала крепкая связь. В первую очередь – эмоциональная. Они так смотрели друг на друга при встрече, что Кирилл начинал подозревать, что он ошибался, думая, будто она – лишь игрушка Тропинина. А потом, при общении с Катей, все больше и больше убеждался в этом.

Они любили друг друга.

Но если Катя смогла сделать счастливым Кея, то почему бы ей не сделать счастливым его?

Он ничем не хуже. Он лучше, верно?

Это он открыл миру Кея. Подарил миру его голос и его музыку. Разрешил миру, наслаждаясь, стоять на самом краю и слушать.

И Кей должен отплатить за это.

Создание не должно иметь больше, нежели создатель.

Эта мысль так прочно засела в голове Кирилла еще после знакомства с Катей, что он решил – не оставит ее в покое. Поймет, что действительно происходит между ней и Тропининым. Чем она привлекает его? Что он нашел в ней?

Кирилл стал писать Кате по Интернету, желая стать ей другом и зная при этом, что напор ни к чему не приведет. Он был осторожен, но последователен – давал ей время привыкнуть к себе, прекрасно понимая: любые чувства – это привязанность, и если он сможет заставить ее привыкнуть к нему, то половина дела будет сделана.

Ни к чему не обязывающие переписки стали приятными беседами. Смайлы были заменены откровениями. И Катя действительно стала считать его другом.

Кирилл умел быть терпеливым, умел выжидать и шаг за шагом добиваться того, чего хочет.

А вот человек, который нанял Весту, – ту девчонку в зеленом пальто, которую он тогда поймал около отеля, особой терпеливостью не отличался. Кириллу вообще показалось, что этот человек знаком с одной из форм безумия, и это ужасно его веселило.

Тогда, полгода назад, Веста действительно свела его с тем, кто хотел знать, что происходит в жизни Кати, и Кирилл, не открывая, конечно, свою личность, предложил некоторое сотрудничество. Информация в обмен на информацию – чем не забавная стратегия в игре? Он получил осторожное согласие, но попросил не предпринимать никаких активных действий – чтобы никого не спугнуть.

Что Кирилл хотел больше – стать счастливым с девушкой, которая могла подарить любовь такому, как он, или поиграть с Антоном Тропининым, он и сам не знал. Все это так тесно переплелось, что Кирилл даже начал ощущать себя злодеем.