Стой, кто ведет? Биология поведения человека и других зверей - Дмитрий Жуков

Потребность в социальной самоидентификации – основная потребность человека. Она присутствует абсолютно у всех людей. Поэтому если человек постоянно терпит поражения при социальных конфликтах на работе и в семье, то ничто не мешает ему начать самоидентифицировать себя с другим сообществом, в котором он будет более успешен. Множественность параметров социальной самоидентификации позволяют человеку удовлетворять эту врожденную потребность почти в любой жизненной ситуации, отождествляя себя с тем сообществом, которое сейчас находится в фазе подъема. Непрофессиональные увлечения, хобби – это механизм повышения надежности социальных связей человека, а способ защиты от неконтролируемого социального стресса – создание параллельных социальных групп.

Следует заметить, что чем причудливее форма поведения, которая используется как признак принадлежности к некоему сообществу, тем сильнее ее стресс-протективный, психотерапевтический эффект. Если кому-либо случалось подсмотреть, как рыбаки-любители плетут воблеры, тот, безусловно, согласится, что это не искусство и, уж конечно, не наука. Это священнодействие, мистерия, и его нечаянному свидетелю становится очень горько из-за того, что ему не суждено оказаться в числе посвященных.

Если человек испытывает трудности в общении с другими людьми или же ему скучно болеть за футбольную команду, коллекционировать марки, разводить хомячков и т. п., он может найти такой аспект жизнедеятельности, который будет удален от всех прочих – дома, работы, знакомых и т. д. Это должно быть некое сообщество, примкнув к которому человек не будет в нем испытывать постоянные поражения. Если же такого сообщества не существует, то он может его создать. Одним из вариантов является строгая приверженность определенному образу жизни, например какой-либо диете.

Появившаяся в США группировка, которая называет себя «стрейтэджеры», что можно перевести как «прямоугольники», распространилась и в России. Они ограничивают себя в плотских радостях, в том числе и в диете. Человек может уйти в монастырь, хотя жизнь простого послушника сопряжена с тяжелыми физическими нагрузками. Но это все искупается ощущением себя членом группы.

Ограничения, которые человек накладывает добровольно на свой образ жизни, обеспечивают его самоидентификацию как члена определенного сообщества. При этом неудобства, вызванные физическим дискомфортом, с избытком компенсируются комфортом душевным.

Сообщество может, в частности, состоять из одного реального человека. Поэтому тот, кто стал, например, вегетарианцем, ищет не общения с другими вегетарианцами, хотя это и не исключается. Основное для него – удовлетворение потребности в социальной самоидентификации, возможность сказать: «Я – вегетарианец. Пусть в других аспектах жизни у меня случаются неудачи, но они мало меня задевают, так как главное, что я последовательно придерживаюсь избранного мною образа жизни и никогда не поступлюсь своими принципами». Таким образом, достаточно строгая диета не как способ похудения, а как знак принадлежности к группе и, следовательно, способ психологической защиты вполне эффективна.

Конечно же, ощущать себя элементом успешного метафизического сообщества можно не только в периоды душевных кризисов. Ничто не мешает поддерживать повышенную самооценку, пользуясь всяким, даже самым пустячным, поводом. Например, если человек живет в доме, который стоит между двумя первыми петербургскими адресами А. И. Куприна, то каждый раз, выходя на работу, он может напомнить себе: «И Александр Иванович здесь ходил и, наверное, такие же чувства испытывал». Если человек хотя бы самым маленьким краешком души причисляет себя к ученому сообществу, то в качестве профилактики депрессии эффективна прогулка по Васильевскому острову. Направляясь от Стрелки на запад, мы проходим сквозь неимоверное количество теней великих (бывает, встретишь и живого корифея). И со всеми ними у нас есть нечто общее, пусть и отдаленное.

На сакраментальный вопрос: «Зачем географию учить?» – есть конкретный ответ. Человек, изучающий географию и историю, ощущает себя частью огромного мира, членом больших и замечательных сообществ и в результате чувствует себя увереннее, чем тот, кто живет лишь текущей минутой и непосредственными впечатлениями.

Популярность компьютерных игр обусловлена именно тем, что игрок становится членом метафизического сообщества, в котором он – безусловный лидер.

Конечно, простейший способ создания такого сообщества – чтение сериальной литературы: дамских романов, женских детективов, «жестких» детективов, сериала о Гарри Поттере, саги о Кольце и т. п. (см. главу 4). Об эффективности, например, дамских романов для психотерапии депрессивных состояний писал Карел Чапек в эссе «Последний эпос, или Роман для прислуги»:

Бывают минуты, когда становишься вялым и хмурым, когда не веришь ни в себя, ни в других, когда без конца пережевываешь свое плохое настроение и плетешь в уме такую серую паутину, что любому станет тошно. И когда моя старая служанка видит меня в таком состоянии, она приносит мне толстую книжку без обложки – уж не знаю, у кого из соседей она ее раздобыла, – и говорит при этом, что книжка, видно, очень хорошая и не мешало бы пану доктору ее почитать… Поскольку обычно отсутствует титульный лист, не знаешь, кто написал книгу и как она называется. Впрочем, название здесь столь же несущественно, как и название вещи, которую наигрывает во дворе шарманщик. Прелесть шарманки, как и прелесть такого романа, – не индивидуальна, она безымянна и общечеловечна.

Если вы во всем разочаруетесь, или заболеете, или будете обмануты, возьмите у Марии или Фанни роман и читайте, читайте до двух часов ночи[171].

В современном российском обществе весьма распространена криминальная и околокриминальная тема. «Радио Шансон», передающее исключительно блатные песни, стабильно занимает место в первой пятерке популярных радиостанций. В одном из писем, зачитанных диктором, была фраза: «Передайте для студентов 217-й и 218-й групп нашу любимую песню “Владимирский централ”». Получается, что студенты – целыми группами – сидят и думают: «Эх, скорее бы доучиться и – на нары!»

Такая тяга к криминалу, типичная не только для современного российского общества, обусловлена непредсказуемостью государства. Криминальная среда всегда представляла собой альтернативу гражданскому обществу, которое должно поддерживаться государством. Если жители страны при соприкосновении с госорганами испытывают стресс непредсказуемости, то они охотно идентифицируют себя с альтернативным, преступным сообществом. Это проявляется, например, в отношении к доносительству. Если законы не соблюдаются и решение конфликтов зависит от воли чиновника, то почти к любому нарушителю другие граждане относятся весьма снисходительно, воспринимая как борца за свои права. Если он наносит ущерб другому гражданину, это личное дело потерпевшего, и вмешивать власти в решение конфликта недостойно. В рассказе Проспера Мериме «Маттео Фальконе»[172], действие которого происходит на Корсике начала XIX в., герой убивает сына, выдавшего властям раненого бандита. Причем убивает со словами: «Да простит тебя бог!»