Великие арабские завоевания - Хью Кеннеди

Кроме того, она пришла в негодование, увидев, как обращаются с одним из сыновей прежнего наместника Кутай-бы, занимавшим довольно скромное положение в арабском лагере. «Вы, арабы, —упрекала она, — не знаете верности и недостойно обращаетесь друг с другом. Я своими глазами видела, что не кто иной, как Кутайба, заложил основу вашей власти. И вот его сын, и ты сажаешь его ниже себя. Тебе следовало бы поменяться с ним местами!» Это яркое подтверждение как репутации Кутайбы, не потускневшей за двадцать лет после его бесславной гибели, так и важности наследственного положения.

Эта кампания, по-видимому, была последней из важных наступательных операций. Возможно, Наср потратил некоторое время на умиротворение Согдианы, однако начиная с 745 года все его внимание занимали мятежные настроения в Мерве и Хорасане, перешедшие позже в аббасидский переворот. Теперь, когда тюрки больше не стояли преградой между двумя силами, в Китай отправлялись посольства. Посольство 744 года должно было развить торговые связи, и в него вошли представители из согдийских городов Тохаристана, Шаша и даже Забулистана (в южном Афганистане). В 745 и 747 годах посылали новые посольства.

К 750 году завоевание Трансоксании практически состоялось, и северо-восточная граница мусульманского мира установилась на линии, на которой и оставалась более или менее неизменно до прихода турок-сельджуков три столетия спустя. По ней же проходила граница расселения. Закон ислама установился в районах, где имелись древние города и оседлые поселения. Дальше к востоку, в бескрайних просторах степей Казахстана и Киргизии, древние обычаи и вера остались в целом без изменений. Завоевание Трансоксании было труднейшим из всех предприятий мусульманской армии. Противники были решительными и стойкими, и армиям ислама не раз приходилось отступать. В конце концов, только такие правители, как Асад ибн Абдаллах и Наср ибн Саййар, осуществили завоевание путем кооперации и объединения с местной элитой. Ислам определенно восторжествовал в этих областях над местными религиями, но система ценностей князей Трансоксании оказала глубочайшее влияние на всю культуру восточного исламского мира и способствовала сохранению в нем иранской культуры.

Однако в борьбе за Среднюю Азию предстоял еще заключительный, решающий акт. Мы практически ничего не узнаем о нем из арабских источников, однако анналы китайской истории заполняют некоторые лакуны. В 747-м и 749 годах князья Тохаристана обратились в Китай за помощью против разбойников Гилгита у истоков Инда, в области, куда не заходили войска мусульман, но через которые порой проходили пути согдийских купцов в Китай. Китайский наместник Куча послал корейского военачальника разобраться с проблемой. Совершив несколько поразительных переходов, тот преодолел горы по пути, где пролегает теперь Каракорумский тракт, и разбил мятежников. Затем ему доставили приглашение от царя Ферганы решить его спор с соседним ханом Шаша. Кончилось тем, что китайские войска взяли Шаш, и его правитель бежал под защиту аббасидского правителя Абу Муслима, обосновавшегося в Самарканде. Тот послал войско под командой одного из своих подчиненных, Зияда ибн Салиха. Китайцы, вместе с ферганскими союзниками и немногочисленными тюрками, встретили мусульманскую армию под Таразом в июле 751 года. Это было первое и последнее прямое столкновение арабской и китайской армий. Арабы остались победителями, но, увы, у нас нет никаких подробностей этого события.

Это столкновение обозначило конец целой эпохи. Войска арабов никогда не проникали восточнее Ферганы и северо-восточнее Шаша, никогда не проходили по Шелковому пути в Синьцзян и через пустыню Гоби. Да и китайская армия в последний раз выдвинулась так далеко на восток. Китайцы, возможно, вернулись бы с большими силами, чтобы отомстить за поражение, но четыре года спустя, в 755 году, Среднюю Азию, а затем и Китай разорвало на части восстание Ань Лушаня, и прошло целое тысячелетие, прежде чем войска китайцев снова появились в Кашгаре. Все надежды согдийских князей на поддержку Китая в борьбе с арабами развеялись навсегда. Битва при Таразе, или Таласе, как и битва при Пуатье на западе в 732 году, слабо отражена в арабских источниках того времени. Хотя бой в Пуатье окончился поражением, а в Таласе — победой, оба места стали последними рубежами экспансии арабов в этих направлениях.

Битва при Таласе сохранилась в арабской истории по совершенно иной причине. Считается, что ремесленники, взятые в плен арабами в ходе той кампании, принесли арабам технологию изготовления бумаги. Можно не сомневаться, что в Китае бумага была известна и до того, но в исламском обществе она появилась во второй половине VIII века, заменив и пергамент, и папирус. Неизвестно, какие реальные исторические факты скрываются за легендой о таласских пленниках. Однако более вероятно, что контакты с Китаем через Среднюю Азию привели к импорту нового материала для письма. Дешевая, простая в изготовлении и использовании бумага оказала важное влияние на литературу и культуру мусульманского, а позже и европейского мира.

К концу VII века мусульмане более или менее контролировали всю Северную Африку на западе, и Хорасан с большей частью Трансоксании на востоке. Во многих отношениях проведенные там границы были логичными с географической точки зрения, и удобными для окончания экспансии — Гибралтарский пролив на западе, дикие горы восточного Афганистана и Макран на востоке. Правда, ни одно из этих препятствий не было непреодолимым, и последним рывком ранних завоеваний мусульмане захватили большую часть Иберийского полуострова и Синда, а также южную часть современного Пакистана.

Синд очень далек от Аравии и центра раннего мусульманского государства. Сухопутный маршрут к нему проходит через беспощадные пустыни Макрана, где тропа ведет от одного сожженного зноем оазиса к другому и где почти невозможно раздобыть пропитание. Александр Македонский, один из немногих, попытался провести свое войско через эти земли, и это оказалось самым тяжелым испытанием, с каким ему приходилось сталкиваться. Другой путь лежит морем вдоль голых берегов Южного Ирана и Макрана к портам в устье реки Инд. В обоих случаях путь очень тяжел из-за больших расстояний и особенностей местности.

Наши знания о завоевании арабами Синда в начале VIII века очень ограничены. Классики арабской истории, как правило, пренебрегали этой местностью. Один только Балазури дает систематический отчет, и занимает он не более дюжины страниц теста. По всей вероятности, ни он, ни другие иракские летописцы никогда не посещали этот отдаленный форпост мусульманской империи, и лишь несколько приводимых ими подробностей проливают свет на эту страну и ее завоевание. Местные источники не более информативны. Единственная хроника Синда, упоминающая завоевание, — это «Чачнаме» 1216 года Али ибн Хамида аль-Куфи — перевод утерянного арабского оригинала, якобы составленного по записям кади Рура, считавшего себя потомком такафи, племени, к которому принадлежал вождь первой волны завоевания, Мухаммад ибн Касым.

Вторая половина этого труда, в сущности, представляет собой отчет о первой стадии завоевания. «Чачнаме» не слишком высоко оценивался историками, и в нем содержится множество включений из легенд, но основное ядро повествования, по-видимому, извлечено из ранних арабских источников: автор называет историка Аль-Мадаини, а общий очерк повествования и некоторые эпизоды близки к тесту Балазури. В тексте делается упор на две темы. Одна — это важнейшая роль, которую сыграл Хаджадж, оставшийся в далеком Ираке. Судя по описанию, он контролировал каждый эпизод кампании. Мухаммад ибн Касым не делал ни единого движения, не написав прежде своему начальнику и не дождавшись ответа, который неизменно приходил неправдоподобно скоро с обратной почтой. В одном месте текста описывается, как Хаджадж приказал Мухаммаду сделать набросок карты реки Инд, чтобы он мог указать по нему наилучшее место для переправы. Это, конечно, следует понимать так, что Хаджадж мог приказывать командующему действиями войск. Вторая тема — это роль провидцев и мудрецов, постоянно убеждавших правителей Синда, что вторжение арабов предречено и ничто не в силах его предотвратить. В «Чачнаме» содержится много материалов, которые якобы сохранили потомки арабских завоевателей. Эти материалы могут быть подлинными.