Дети пустоты. Пройти по краю - Любовь Романова

– Вот что, мурзики мои, давайте, не будем тратить время на болтовню. Не нужно задерживать естественный ход вещей. А то, не дай Господь, всякие темпоральные фокусы начнутся: петли, ямы, ловушки…

– О чем вы, Агата? – не выдержала Женька.

– О времени, конечно, – вместо кошки ответила А-но. – Оно такое не послушное! Хуже мелкопитающегося кита!

Женька вдруг почувствовала себя Алисой Льюиса Кэрролла, попавшей на чаепитие к Шляпнику и Мартовскому зайцу. Все вокруг говорят сущие непонятности и несут несусветные бессвязности.

– Я ничего не понимаю, – честно призналась она.

– Что не удивительно, – кошка уселась на рубероид и принялась чесать задней лапой за ухом. – Опять блохастое тело попалось! Чтоб его! Понимаешь, Алиса, для богов Края нет ничего проще времени. Они без труда могут выйти из его потока, прямо как пассажир из поезда, а потом точно так же вернуться в любую точку на маршруте. Прошлое, будущее – для них этого попросту не существует. Если ты можешь оказаться в «когда угодно», то всё, что происходит, становится настоящим. Это ясно?

– Что бы не произошло там, на площади Сан-Марко, мы сможем всё исправить? – поразилась Женька. Ей до дрожи в коленях хотелось, чтобы это умозаключение оказался правильным.

– Почти, – кивнула Агата. – Исправить или нет – зависит от тебя и твоих друзей, но тотемы будут вам помогать. Они вернут нас точно в тот момент, когда мы покинули Венецию, и останутся рядом до конца заварушки…

– Скажи ей! – неожиданно перебила кошку А-нно.

Сохмет поддержала Малышку глубоким рычанием. Похоже, божествам Края не нравилась многословность Агаты.

– Погодите, ваши тотемничества, – отмахнулась та. – Чтобы Алиса смогла вас понять, ей нужно объяснять все по порядку.

– Я не Алиса!

– А жаль, – промурлыкала кошка. – Я бы не отказалась от тела Чеширского кота. Наверняка этого прохвоста блохи не донимают.

Женщина-львица снова зарычала, и Агата вернулась к главной теме разговора.

– Как я уже говорила, для тотемов всех четырех рас нет ничего проще времени. А также пространства, жизни, смерти, законов физики, химии, биологии и других подобных пустяков. Есть только одна вещь, которая им ну совсем не подвластна.

– Какая же?

– Человеческая воля. – Кошка сделала паузу, давая вникнуть в смысл сказанного, и продолжила: – Они не могут диктовать людям их поступки. Не вынуждают делать глупости и подлости, не заставляют совершать подвиги. Человек сам решает, быть ему героем или трусом, мудрецом или бестолочью. Именно поэтому они позвали тебя сюда.

– То есть?

– Перед тем, как боги выступят на твоей стороне, они хотят, чтобы ты пообещала…

– Нет! Чтобы ты поклялась! – снова перебила кошку А-нно.

– Хорошо, – кивнула Агата, – чтобы поклялась.

– Но в чем?

– Никогда-никогда не отказываться от нас, – Малышка придвинулась вплотную Женьке и осторожно коснулась ее руки. Детски пальцы оказались неожиданно теплыми, как если бы они принадлежали самой обычной девочке. Но Женька почти не удивилась этому – куда сильнее ее поразили слова Малышки.

– Отказаться? От вас? Но разве такое возможно?

– К сожалению, да, – вздохнула Агата. – Возможно. Поэтому ты должна поклясться, что никогда не сделаешь этого. Что бы не стряслось, чем бы не пришлось жертвовать… Поняла?

– Да, – как можно тверже ответила Женька. Потом опустилась на корточки, став вровень с Малышкой А-нно, сжала в своих ладонях обе ее ручки и медленно произнесла: – Я никогда не откажусь от четырех тотемов: Лунной кошки, Пресветлого Фаргота, Крысоматери и Маленькой А-нно. Даю слово.

Стоило Женьке сказать это, как мир вокруг начал стремительно светлеть. Казалось, огромный ластик стирает ночной город, словно сделанный простым карандашом набросок. Под этим наброском обнаружилось солнечное небо Венеции, купола древнего собора и шумная площадь Сан-Марко.

Рубероид под Женькиными ногами превратился в каменные плиты балкона старинного здания. Фигуры тотемов растаяли вместе с укутанным темнотой городом, но все четверо остались где-то поблизости. Женька продолжала чувствовать их присутствие.

Она бросила пару быстрых взглядов по сторонам и успела заметить саму себя, исчезающую в черной дыре над балконными перилами. Все произошло так, как говорила Агата – ее вернули на поле битвы точно в то мгновение, из которого забрали.

* * *

– Женя исчезла! – услышал Морок перепуганный голос Ники. – Вскочила на перила, а потом бац и… Стойте! Вот она! Чуть левее.

И тут же по Конклаву пронеслась волна возбужденных криков.

– Кто это там, рядом с полиморфом?

– Пресветлый Фаргот! Клянусь последними волосами на лысине!

– Глядите, Малышка А-нно! Ну, крошка, покажи им всем!

– Лунная кошка! Вон же, вон! Жене помогает Лунная кошка!

Один Морок из всех присутствующих видел картину целиком. На балконе старого здания Прокураций, рядом с его дочерью, неведомо откуда появились сразу три тотема: Лунная кошка, Маленькая А-нно и Пресветлый Фаргот. Строго говоря, последний находился вовсе не на балконе – грифон парил поблизости, изучая происходящее на площади.

– Не хватает только Крысоматери…

– Что? – среагировала Ника на негромкую реплику шефа.

Отвечать Кириллу не пришлось – тотем Людей нор уже был тут как тут. Не снаружи, на площади, а прямо посреди Конклава. На пару секунд в облачном экране образовалась дыра, через которую в дубль-пространство ворвался огромный серый зверь. Приземлился в центре арены, рыкнул на Витюшу и начал принюхиваться к оцепеневшей толпе глав фратрий.

– Нагулялась, морда серая! – раздался неожиданно звонкий голос Чухоня. Меньше чем через секунду он стоял рядом с Крысой, прижавшись щекой к ее мохнатому лбу. – Соскучилась?

По трибунам пополз недоуменный ропот: «Как этот мальчишка смеет так обращаться к божеству?» Однако услышав радостное урчание зверя, недовольные тут же притихли. В конце концов, морда у Крысоматери и правда серая. Факт.

Объятия паренька с тотемом длились не долго. Чухонь взлетел на спину к своей мохнатой подруге, и вместе они исчезли во вновь на мгновение открывшейся дыре.

– Говорите, пока Конклав не закончен, дубль-пространство никак не покинешь? – ехидно поинтересовался Север у Морока.

Тот не стал спорить.

– Пора, господа! – обратился он к Конклаву. – Нам намекнули, что с голосованием самое время заканчивать. Мы нужны снаружи.

* * *

– А вы не встречали тут невидимого кита? – первым делом спросила А-нно, очутившись вместе с Женькой на балконе.

То, что после этого произошло с лицами депферов, стоило снять на камеру и разослать во все комедийные шоу мира. Физиономии ребят растянулись в идиотских улыбках, подбородки задрожали, брови сложились домиками.