Заклятые пирамиды - Антон Орлов

Поздоровавшись, Дирвен назвал ее «госпожой Нальвой». Ага, не следует забывать о том, что она для него Нальва Шенко. Насчет Эдмара он ничего не сможет выболтать, однако на нее это не распространяется.

Купили в вокзальном буфете две бутылки вина, копченую курицу, дюжину капустных пирожков и три плитки шоколада, сложили все это в котомку к Дирвену.

Тот, как выяснилось, тоже знал о грядущих беспорядках.

– «Столичная белка» до сих пор закрыта, хозяина предупредили не начинать ремонт, пока с сурийцами не разберутся.

– С какими еще сурийцами? – изобразил искреннюю неосведомленность Эдмар.

Зинта смотрела на проплывающие за окном фруктовые сады, луга и виноградники. Мало ли, отчего она грустная. Может, о своей нескладной личной жизни задумалась. Да никто и не интересовался, в чем дело.

Ехали несколько часов. Стюард в застиранном переднике принес в купе обед в кастрюльках с хитроумными защелками на крышках. Зинте кусок в горло не лез, а ее спутники поели с аппетитом.

Станция, на которой они сошли вскоре после полудня, называлась «Храм Кувшинок». Неподалеку от деревни в несколько домишек стоял небольшой храм Госпожи Развилок, потемневший и замшелый от старости, возле него зеленел затянутый ряской лягушачий пруд с белыми кувшинками.

– Хм, это и есть обещанные лилии? – поддел провожатого Эдмар. – Что-то негусто.

– Цветочки тебе дальше будут, – с нехорошим блеском в глазах пообещал Дирвен.

Сухопарый пожилой жрец в темной рясе с фрактально ветвящейся вышивкой, когда-то многоцветной, а теперь невыразительно блеклой, наблюдал за ними с крыльца с добродушной укоризной.

Приотстав, Зинта поклонилась храму и положила в прибитую к столбу деревянную чашу мелкую монету: нехорошо скупиться, когда имеешь дело с богами, но деньги следовало экономить. После этого она быстрым шагом догнала своих спутников. Дирвен как раз объяснял Эдмару заговорщическим шепотом, что к тому самому, на что здесь стоит посмотреть, надо идти не по дороге и даже не по тропкам, а напрямик через лес, где кустарника побольше, иначе их застукают и не пустят, потому что посторонним проход воспрещен. Вернее, ему туда можно, поскольку он амулетчик Ложи и уже там бывал, а Ормье и Нальву завернут обратно, и тогда получится, что зря сюда ехали.

– Так, может, лучше сами повернем обратно? – рассудительно предложила законопослушная Зинта.

– Вы же тогда не увидите, как там красиво! Да на самом деле туда много народу ходит, за всей территорией не уследишь, и если кто-то пользуется хорошими амулетами, он запросто проскочит. У меня амулеты, а ты, Ормье, заклинанием прикройся. Знаешь ведь, наверное, как это делается?

– Представь себе, знаю, – промурлыкал Эдмар, глядя на охваченного энтузиазмом Дирвена с задумчивым изучающим прищуром.

В душе у Зинты шевельнулось недоброе предчувствие, но когда она снова завела речь о том, чтобы вернуться на станцию, ни тот ни другой не внял голосу разума. Вдруг опять подерутся… И тогда они будут нуждаться в неотложной помощи, так что надо тащиться за ними, пригибаясь под нависающими ветвями и подбирая подол, чтобы не цеплялся за что попало. Два жабьих паршивца… Стоило ли надевать такое платье ради прогулки с кавалерами такого пошиба? Вдобавок припекало, то и дело приходилось утирать мокрое от пота лицо.

– Эй, вы, подождите! – сердито окликнула Зинта. – Я переоденусь.

Хвала богам, юбка не порвалась, плотный китонский шелк с честью выдержал знакомство с сучьями и репьями. Натянув за кустом барбариса, увешанного кистями желтых соцветий, свои старые штаны и тунику, Зинта свернула платье и запихнула в котомку поверх лекарской сумки.

Теперь она не так сильно изнывала от жары, и никакой возни с подолом, можно смотреть по сторонам – на цветы, возле которых вьются шмели и пчелы, на ярких бабочек, на лиственные и хвойные деревья, каких она в Молоне не видела. Все пронизано солнцем, воздух напоен ароматами. Здесь, наверное, никакой лесной жути не водится, не то что в Разлучных горах. Эдмар с Дирвеном тоже принялись вспоминать Разлучные горы, вовсю поддевая друг друга.

До места добрались к вечеру. Дирвен наконец-то остановился и объявил: «Все, пришли». Сбросив котомку, Зинта уселась на траву. Укромная прогалина посреди зарослей бузины с кремово-белыми цветами. Знатная вышла прогулка, и все тревожные мысли по дороге рассеялись, попросту сил на них не осталось. Если б еще комарье не липло… А лилий им попалось по дороге не так уж много.

Дирвен вытащил снедь и расстелил плед, занимавший большую часть его котомки. Эдмар эффектно, словно фокусник в балагане, «распаковал» еще два пледа, прежде свернутых заклинанием до размеров носового платка.

– Если ты это умеешь, какого демона мы с тобой в тот раз мерзли?

– Чтоб тебе жизнь шоколадом не казалась.

Зинта осуждающе вздохнула: ну, почему бы Эдмару не сознаться, что тогда он ничего подобного еще не умел? Недавно научился, подсмотрел у кого-то из магов сурийской общины. Благодаря этому они смогли захватить с собой теплую одежду, спальные принадлежности и даже палатку – все было уменьшено до кукольных размеров, замечательный способ, а Дирвена дразнить совершенно незачем. Тот на миг насупился, взгляд стал колючим, но потом конопатое лицо разгладилось. На удивление быстро разгладилось: словно он вовремя вспомнил о том, что в рукаве у него еще какой козырь припрятан.

– Надо сходить посмотреть на лилии, пока солнце не село. Это недалеко, только придется ползти под кустами, а поужинаем лучше потом, когда вернемся. Наши вещи тут никто не тронет. Пойдемте?

Под кустами Зинта за сегодняшний день наползалась на полжизни вперед, но Эдмар согласился, а у Дирвена глаза сияли, как у мальчишки, задумавшего недобрую шалость. Сейчас начнется выяснение, кто кого, и без присмотра этих двоих лучше не оставлять.

Пробираться внаклон под нависающими ветвями все же куда легче без котомки на спине, но толку-то лезть за какими-то сомнительными удовольствиями на запретную территорию, если за вычитанием перенесенных мытарств удовольствия останется с воробьиный нос? Дважды пришлось пережидать в зарослях: Дирвен шепотом предупреждал, что «идет дозор». Один раз издали донеслись умноженные эхом голоса – здешнему дозору, в отличие от незваных гостей, таиться не приходилось.

На полянах и впрямь росли роскошные лилии, но провожатый говорил, что главная достопримечательность впереди. Почти пришли, оно вот здесь, за деревьями. Ага, по этой круговой тропинке ходят сторожа, но они уже далеко. Давайте сюда, подойдем поближе, тут можно пролезть между кустами.

Впереди росли ивы. Потянуло сыростью и холодом.

– Смотри, Ормье! – с плохо скрытым торжеством произнес Дирвен.

Лицо Эдмара, секунду назад невозмутимое, с улыбочкой «и чем же ты можешь меня удивить?», побледнело и застыло. Он был готов к чему угодно, только не к встрече со своим наваждением.

Перед ними лежало озеро с непроглядной водой, неподвижной и блестящей, словно черное стекло. Берег обрывистый, хотя и не слишком высокий, отраженные в темной глади ветки ив до поверхности не дотягиваются, но правее видна сырая низина, заросшая высокой изумрудной травой.