Мистика - Тамара Шатохина

-  Он сильно похудел, просто больно смотреть, - озабочено  прошептала  Ирка и  посмотрела на меня еще блестящими от слез глазами, - Лянка, это Он?

-  Внук, -  ответила я с обидой.

-  Ну да, а кто еще может быть так похож на него?  Конечно, родственник.  Я думала, он тебя расплющит или вообще… люди оглядывались, - подмигнула она мне, - тебе понравилось?

-  Понравилось, - пришлось согласиться мне.  Сейчас не было смысла разъяснять ей, что со мной происходит.  Она может просто не понять.  Пора было домой  к девочкам,  нужно отпустить няню и подготовиться к вечернему визиту.

    Аня встретила меня улыбкой, вытягиваясь в струнку и судорожно размахивая ручками, как ветряная мельница – радовалась.  Наверное, ей хотелось бежать, нестись – маленькое тельце требовало движения, и  я  потащила ее делать  массаж.  На специальном столике лежал тонкий матрасик и детский крем  - это все, что нам сейчас было нужно.  В процессе решила плыть по течению – отрицание всего и всех, конечно, очень смелая жизненная позиция, но спешить с этим не хотелось.  Как говорится – война план покажет.  Первое впечатление всегда самое сильное.  Но теперь я успокоилась, подумала, приняла ситуацию и  наша вторая встреча должна пройти легче для меня.

   В дверь позвонили, и я осторожно перевернула  Аню на спинку, прислушиваясь к разговору в прихожей.  Мужской голос не был мне знаком.  Потом что-то зашуршало, тишина…  в комнату вошла Ира и села, уронив руки на колени и глядя мне в глаза.

-  Не будет мне в жизни счастья – я не сделала ничего, чтобы спасти твое.

-  А мое счастье, это…? – уточнила я.

-  Олег, - расстроено ответила она и протянула мне листок бумаги. Там было написано:

    « Аля!  Мне самому ничего из этого, как ты понимаешь, не нужно и уже никогда нужно не будет.  Покупал спонтанно, в разное время - просто потому, что хотелось.  Думаю, что вам с Аней пригодится.  Если даже выбросишь, лучше мне об этом не знать – там красивые вещи, я представлял их на вас.  Будьте здоровы, а я в порядке, насколько можно - не сомневайся.  Много работы, приглашают в Москву работать и жить – я согласился.  Возвращайся в квартиру, она будет свободна с третьего июля.  Ключи у консьержки. Целую. Я. »

-  А что там? – слабым голосом спрашиваю я.

-  Шарфики из натурального  шелка – ты любишь такие.  Розовый с сакурой и  голубой с облаками – в коробках, японские, дорогущие.  Еще много детского и в основном все на вырост…  Я не должна была говорить тебе об этой Ольге.  Просто баба очень видная и ребенка ему протягивала из машины, а он принимал его так… как драгоценность.  И смотрел…

-  Куда смотрел, Ир? – с жалостью смотрела и я на нее.

-  На ребенка, блин! – расплакалась Ирка, - я же… могла и не сказать тебе.  Может, он пришел бы сам и принес все это и у вас был бы шанс…? А как жить потом, смотреть тебе… в глаза? Я же ничего не придумала, я сказала правду – видела с красивой бабой.

-  Для меня Олег сейчас – самый лучший вариант, -  поделилась я с ней, укладывая Аню в кроватку и придвигая ближе к ее ручкам  подвешенную погремушку.

- Самый разумный и очень удобный, Ир, а может и самый правильный – там почти гарантия, что больше не накосячит.  Я много думала об этом  еще когда он в лес за мной пошел – это был поступок и очень для меня… вовремя.  Я правда - думала, и - никак, Ир.   Я уже говорила, что  не смогу забыть.  Пыталась представить нас и сразу видела, как вживую...  Не то, как он прыгает на чужой бабе, а как я выхожу в окно с высотки.  Или в руку попадается нож, а не сковорода и тогда я даже не знаю, кому бы прилетело - мне или ему?  Смерть или тюрьма?  Понятно, что сама дура – нужно было развернуться и уйти,  просто плюнуть.  Но я сорвалась.   Вот так сорвалась всего два раза в жизни – тогда и сегодня на вокзале, накрыло…

-  Это абсолютно  разные вещи, Лянка, - шмыгнула носом Ирка.

-  Да...  и Беркутов прав - я моралистка и максималистка - границы моих берегов очерчены слишком четко.  И  черное с белым - основные цвета.  Тогда был черный...  В обезьяннике я думала... что конченная психопатка, а сейчас - что во мне сидит мужик.  Олег тогда оскорбил меня, унизил этой сценой, обидел своим предательством -  это было отчаянье высшей степени.  Смыть оскорбление кровью, прекратить унижение, отстоять свое достоинство, унять поруганную гордость - не женский порыв.  Олегу подойдет Ольга - она мягче,  может даже умнее..

-  Не отвлекайся, мать.  Сегодня что было - белое?

-  Сегодня я показала себя дурой.  Думаешь, он зря спросил... а-а, ты же ушла... Он спросил - зачем его искали?  Вызвали, набросились... человек в недоумении.  И я тоже, Ир.  Я тоже в нем, гадство!  Тогда было отчаянье высочайшей пробы, а сегодня  - торжество Веры.  Я поверила в чудо, в милосердие, в то, что справедливость - она есть, что действительно - воздастся...  Перепугала мужика...  он истуканом стоял...

-  Да не совсем... так, чтобы уж честно, - хихикнула она.

-  Может, хотел так остановить меня, привести в сознание?  Шоковой терапией.  Хотя получилось очень даже... но это просто то мое состояние - полета над землей.  Господи,  Ирка, как же хочется верить - какое чувство светлое и радостное, какой душевный подъем, ощущение почти непереносимого счастья!  А уже не получается - ушло...  Но что я опять?  Мы же про Олега?   С ним ничего не получится -  я еще не рассказывала тебе, как на меня ходили смотреть  менты.  Я в камере с решеткой вместо двери, а они, как в цирке.  И шутили вроде, а я цепенела, потому что эта девочка, она рассказывала страшные вещи…  Ир!  С Олегом – все.  Хорошо, что он понял.  А  Ольга приехала из Москвы, может и сложится у них – она неплохая.  Непонятно тогда – кто будет с бабой Маней?  Хотя я уверена, что одну ее они уже  не оставят.  А может, Олег говорил правду и с  Ольгой  у него ничего нет, и тогда мне его жаль.   Все на этом.  Про этого Николая тоже пока молчим – ничего не знаю, - выдохшись, закончила я.

   Не было слез, было ощущение завершенности, но и не совсем.  Вот если бы и правда  Олег и Ольга…

   К шести вечера мы накрыли стол, Ира забрала Анжелу из школы, Аня была накормлена и упакована в чистый подгузник и одну из обновок, что передал Олег.   Я подготовила портреты и награды Вани, достала его вещи, которые забрала с собой из дома бабы Мани.  Будем говорить и общаться.  Посмотрим…

   Они  пришли к шести часам вечера, дверь открывала я – Ира с дочкой  были заняты на кухне.  Анжик  частенько навязывала свою помощь в готовке, и Ира не отказывалась от нее - учила. Коля  вошел первым и, отведя  мою руку от букета в сторону, покачал головой.

-  Это не тебе, это в одну кучу к извинениям.  А для вас с Аней целая сумка подарков.

-  А это – мое восхищение вами, Алена, -  шагнул следом за ним Николай, протягивая мне букет из палевых кустовых роз – чуть более темных, чем те, что Коля принес Ирке.  Сейчас он был одет в легкие светлые джинсы и белую тенниску – она очень шла к его загорелому лицу.  Улыбался широко и немного лукаво.  Нахально напоминая о перроне?