Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана - Анатолий Оловинцов

Самый авторитетный русский историк В.О. Ключевский в своем огромном труде по русской истории относительно взаимной вражды русских князей выразился только однажды, но очень выразительно и хлёстко: «Юрий московский в Орде возмутил даже татар своим родственным бесчувствием при виде изуродованного трупа Михаила тверского, валявшегося нагим у палатки.

В опустошенном общественном сознании оставалось место только инстинктам самосохранения и захвата. Только образ Александра Невского несколько прикрывал ужас одичания и братского озлобления, слишком часто прорывающегося в среде русских правителей, родных или двоюродных братьев, дядей и племянников. Если бы они были предоставлены вполне самим себе, они разнесли бы всю Русь на бессвязные, вечно враждующие между собой удельные лоскутья. Но княжества тогдашней Северной Руси были не самостоятельные владения, а даннические «улусы» татар; их князья звались холопами «вольного царя», как величали у нас ордынского хана. Власть этого хана давала хоть призрак единства мельчавшим и взаимно отчуждавшимся вотчинным улусам русских князей» [67, с. 209].

Подтверждением жестокости русских князей к своим родственным соседям отмечает и историк казачества А.А. Гордеев, говоря о «собирателе» Иване Калите: «Он ходил на Новгород, но походы эти сопровождались лишь погромами и требованием контрибуций. Московскому князю удавалось пока всё же удержать под своей властью Смоленск, Псков и Новгород. Но владения этими землями дорого обходилось русскому народу. Наводя «низовые» войска, Калита производил беспощадную расправу с непокорными, не щадя народа и его имущества… После похода на Новгород Иван Калита напал на Рязань, опустошил её земли, а князя убил.

Междоусобицы происходили и между другими русскими князьями. Забиралось имущество, разорялись земли, разрушались церкви и монастыри, сжигались села, и народ уводился в неволю» [21, с. 51, 53].

Любопытное известие о проникновении монголо-татар в русскую православную церковь [9, с. 138–141].

1. Племянник Батыя и Береке (настоящее родовое имя Даир Кайдагул) в Ростове «нашел приют», принял православие и был наречен Петром. Подружился с местным князем Борисом, который и женил его на дочери видного ростовского вельможи. Однажды Петру было видение, явились апостолы Петр и Павел. После этого знамения Петр построил на берегах озера Неро монастырь, называемый также Петровской обителью, где он и закончил свой земной путь в качестве монаха.

Почитание Петра как святого началось сразу же после его смерти примерно в 1290–1291 году. «Сказание о блаженном Петре, царевиче Ордынском…» сложилось, как считает В.О. Ключевской, уже в начале следующего века. Официально он был причислен к лику святых на Соборе 1547 года при митрополите Макарии и отмечается церковью 29 июня.

Архангельский собор – усыпальница великих князей и царей. Наиболее выдающиеся из них, как Александр Невский и Дмитрий Донской, изображены там на фресках. Каждому посвящена одна фреска. А блаженному Петру – две фрески. Сцены явления ему апостолов Петра и Павла.

Это говорит о том, что святой Петр был в средние века почитаемым в церкви и в народе. Кстати, одним из потомков блаженного Петра был великий иконописец Дионисий.

2. О святом Пафнутии.

Хан Батый своим наместником на Владимирской Руси назначил нойона Амырхана (в русских летописях – Амрагат). На Руси он именовался «великий Владимирский баскак.

В 1255 году сей грозный сатрап Амырхан принял православие и был наречен именем Захарий. И это совсем не означало, как бы мы сейчас подумали, что теперь он стал подданным русского князя – нет, он продолжал служить на прежнем посту как ни в чем не бывало. Ну, захотел наш «великий баскак» креститься в православие – так это его личное дело… был нойон Амырхан – теперь будет нойон Захарий … эка невидаль, в Орде православных, как лошадей в поле… Ставленник Батыя, Амырхан – Захарий продолжал свою службу долго-долго, пережив и Батыя, и Сартака, и Александра Невского, и Ярослава Тверского, и хана Береке, и хана Менгу-Тимура, и умер в 1290 году.

От его праправнука Якова Ивановича по прозвищу Зуб ведет начало род русских дворян Зубовых: «Дворяне Зубовы, графы Священной Римской империи, происходят от древней благородной фамилии Амрагата, а по крещении названного Захарием, который находился в городе Владимире наместником» («Общий гербовник дворянских родов»).

От другого праправнука – Никиты Ивановича по прозвищу Баскак – пошел известный дворянский род Баскаковых.

А вот их дядя Парфён Иванович – правнук Амырхана – оставил совсем другое наследство. Он стал иноком Пафнутием и основал Боровской Пафнутьев монастырь. Пафнутий, как и прадед, был долгожителем. Прожил 83 года и умер в 1478 году, в покое и благолепии, окруженный учениками. В 1540 году причислен к лику православных святых.

3. А другой ордынец – мурза Чет, предок дворянского рода Вильяминовых, – основал в Костроме знаменитый Ипатьевский монастырь.

В 1270 году хан Менгу-Тимур издал следующий указ: «На Руси да не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных архимандритов, протоиереев, иереев и т. д.

Свободными от всех податей и повинностей да будут их города, области, деревни, земли, охоты, улеи, луга, леса, огороды, сады, мельницы и молочные хозяйства.

Все это принадлежит Богу и сами они Божьи. Да помолятся они о нас».

Хан Узбек (1312–1342 гг.) еще расширил привилегии церкви: «Все чины православной церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню – тот подлежит смерти без различия русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами Бога» [131, с. 248–249].

Князь Федор Смоленский и Ярославский будучи изгнан со своего княжения ярославцами, с 1281 по 1292 годы нашел себе пристанище в Орде. Здесь он женился на дочери хана Менге Тимура, которая перешла в Православие и в крещении приняла имя Анна. В Орде у них родилось два сына: Давид и Константин. Родители сумели их воспитать крепкими христианами, и оба они почитаются в Русской Церкви святыми.

А что сделала советская власть с русской православной церковью и мусульманскими мечетями?

* * *

Цитируемый здесь московский литератор Сергей Баймухаметов в своей книге «Призраки истории» (2008 г.) приводит другую, для меня сенсационную версию: летописец Софоний, автор «Слова Софония Рязанца» («Задонщина») ордынского происхождения.

С. Баймухаметов ссылается на переводчика «Слова о полку Игорева», известного исследователя древнерусской литературы В.Ф.Ржигу. Он приводит Жалованную грамоту рязанского князя Олега от 1372 года, где князь перечисляет своих ближних бояр, вместе с ним приехавших в монастырь близ Рязани. Первым в сем списке идет имя боярина Софония Алтыкулачевича.

Независимо от того, является ли данный боярин Софоний автором «Задонщины», ясно одно – отец его, Алтыкулач, был выходцем из Орды, и, скорее всего, православным, бежавшим от хана Узбека, вводившего в Орде ислам. Причем, крещеным там, в Орде. Потому что неправославные ордынцы, приходившие служить на Русь, в крещении получали другое, греческое имя.