На шаг сзади - Хеннинг Манкелль

Валландер слушал, стараясь не пропустить ни слова.

И в самом деле, у Анн-Бритт были веские причины вызвать его в Лунд.

– А это, как ты говоришь, движение имеет какое-нибудь название?

– Они называют себя «Divine Movers». Как это перевести, точно не знаю – что-то вроде «божественные странники», «переселенцы»… что-то в этом роде. Как я поняла, у них там какие-то религиозные навороты – например, сохранение тайны приравнивается к служению мессы. Не заплатить взнос в Миннеаполис – значит нарушить заповедь, посягнуть на основы. В общем, темная история.

– Как все секты такого типа.

Валландер перелистал одну из папок. Все те же странные геометрические фигуры, изображения каких-то идолов, сцены пыток, расчлененные человеческие тела… Он с отвращением отодвинул папку.

– То есть ты считаешь, что произошедшее в парке – это своего рода ритуал возмездия? Они нарушили тайну и понесли наказание?

– В наше время такую возможность отбрасывать не стоит.

Она была права. Не так давно группа людей совершила коллективное самоубийство в Швейцарии. После этого – во Франции. Та же секта. Нынче такие времена – подобные секты такого рода растут по всей Европе как грибы. И Швеция не исключение. Недавно Мартинссон ездил на конференцию в Стокгольм – обсуждалась тактика полиции по отношению к растущему сектантству. Добраться до лидеров этих сект было нелегко. Секты эти теперь представляли собой уже не группы заблудших простаков, слепо следующих за каким-нибудь полубезумным лидером. Нет, теперь это хорошо организованные предприятия с юридической службой и компьютеризованной бухгалтерией. Члены сект добровольно обязываются платить взносы, хотя многим это не по силам. К тому же юридически неясно, можно ли приравнять практикуемое в этих сектах психологическое давление к преступной деятельности. Вернувшись, Мартинссон сказал, что для того, чтобы прищучить этих ловцов душ, мастерски использующих общественные проблемы в своих целях, нужно полностью менять законодательство.

Валландер прекрасно помнил, что он тогда ответил Мартинссону – оккультизм и стремление уйти от мира всегда расцветают в периоды экономической депрессии. Когда-то они сидели на балконе у Рюдберга и обсуждали знаменитую Сала-лигу. [8] Они сошлись на том, что слепая вера в магический круг, объединявшая участников банды, могла возникнуть только в годы депрессии – ни раньше, ни позже.

Сейчас мы, может быть, приближаемся к тридцатым годам, подумал Валландер. Особенно по части жестокости.

– То, что ты обнаружила, очень важно, – сказал он, – и, я думаю, нам нужна помощь. В Главном полицейском управлении есть люди, специализирующиеся на современных сектах. Надо запросить и США – что они знают об этих «Divine Movers». Но прежде всего мы должны заставить заговорить ребят, даже если они будут принуждены выдать свои тайны.

– Они приносят присягу, – сказала Анн-Бритт, листая папку. – После принятия присяги полагается съесть кусок сырой лошадиной печени.

– Кому они присягают?

– Здесь, в Швеции, наверное, Лене Норман. Присягали.

Валландер задумчиво покачал головой.

– Но ведь она же мертва? Как же так – она же сама была руководителем шведского отделения секты… как она могла нарушить присягу молчания? А у нее есть преемник?

– Не знаю. Может быть, узнаем, когда внимательно прочитаем все, что в этих папках.

Валландер встал и поглядел в окно. Любительница загара все еще лежала на газоне у подъезда. Он вдруг вспомнил женщину из кафе под Вестервиком. Как ее звали? Ему пришлось как следует порыться в памяти, прежде чем он вспомнил: Эрика. Ее звали Эрика. Вдруг ему очень захотелось ее увидеть.

– Может быть, не стоит намертво привязываться к твоей теории, – вяло заметил он. – Нельзя забывать и другие версии.

– Какие – другие?

Он промолчал. Ответ был и так ясен. У них нет никаких версий, кроме единственной – псих-одиночка. Теория, всегда появляющаяся на свет божий, когда не за что зацепиться.

– В твоей картине нет места для Сведберга, – сказал он. – Не могу представить себе Сведберга активным членом реинкарнационной секты. Сведберг, наряжающийся в панталоны с бантами? Сведберг, приносящий присягу? Поедающий лошадиную печень? Это невозможно. Хотя, конечно, Сведберг был не совсем таким человеком, как нам казалось.

– А ему и не надо было быть напрямую связанным с этими играми, – сказала Анн-Бритт. – Но что-то он о них знал.

Валландер отвлекся – снова вспомнил Вестина, морского почтальона. Что же он такое сказал, пока они плыли на этом катере?

Он попросил Анн-Бритт повторить сказанное и долго думал, прежде чем ответить.

– Конечно, может быть и так – допустим, Сведберг прямого отношения к ним не имел, находился где-то на периферии. Он встречает кого-то, связанного с этой сектой. Скажем, тайна нарушена, и секта посылает убийц, чтобы наказать виновных. Сведберг обеспокоен. Он боится, что оправдаются его худшие опасения. И тогда его путь пересекается с этой таинственной личностью еще раз, и он погибает.

– Звучит не особенно правдоподобно.

– А то, что четверо молодых людей зверски убиты – правдоподобно? Что убит полицейский – правдоподобно?

– А где люди берут лошадиную печень? – спросила Анн-Бритт. – Может быть, стоит связаться со сконскими бойнями?

– Собственно говоря, нам нужно знать только одно. Как и в любом сложном следствии. Ответ на один-единственный, верно поставленный вопрос – и тогда информация хлынет на нас лавиной.

– Кто стоял за дверью Сведберга?

Он кивнул:

– Именно. Ответим мы на этот вопрос – значит, ответим на все остальные. Кроме одного – о мотиве. Каков мотив преступления? Но и это мы поймем, если размотаем весь клубок.

Валландер вернулся к столу и сел.

– Ты говорила с датчанами по поводу этой таинственной Луизы?

– Завтра пошлем фотографии. По-видимому, датская пресса широко освещает всю эту историю. И не только датская – во всей Европе. И даже в США. Лизе сегодня ночью позвонили из одной техасской газеты.

– Раньше звонили мне, – с иронией сказал Валландер. – «Экспрессен» без четверти три, «Афтонбладет» в половине четвертого. Или наоборот.

Он поднялся со стула.

– Эту квартиру надо прочесать основательно, – сказал он. – И подвал и чердак. Сейчас, я думаю, от меня больше толку в Истаде. А насчет секты надо как можно быстрее выйти на Интерпол и связаться с американцами. Мартинссон будет в восторге от такого поручения.