Шпаргалка для некроманта - Дарья Сорокина

Инну потрепал подругу по волосам.

– Разбужу его утром. Вместе тебя проводим.

Больничная легкая роба не грела. На коже выступили мурашки, а тяжелый взгляд светло-карих глаз словно дырки прожигал по всему телу.

– Почему ты согласилась?

Двух студентов ненадолго оставили одних. Они сидели, свесив ноги с коек, и ждали лекарей.

– Любой бы поступил так на моем месте, – Натт избегала смотреть Фирсу в глаза.

– Ты же ненавидишь меня.

– Это неправда.

– Тогда спасибо.

Девочка кивнула.

В палату зашел Анд вместе со взрослыми целителями. Аспирантов и старшекурсников оставили снаружи, за большим зеркальным окном, а обоих пациентов заставили лечь и сдвинули койки.

– Вы ничего не почувствуете, – заверил замдекана. – Натт, к вечеру недомогание отступит. Фирс, а тебе придется побыть в лазарете пару дней. Прогнозы у нас очень хорошие для вас обоих.

Хассел и Мёрке синхронно кивали.

Умелые руки врачевателей опутывали ребят проводками, вкалывали разноцветные смеси, закрепляли кристаллы.

– Мне страшно, Мёрке, – прошептал парень, и Натт наконец встретилась с ним взглядом.

В ярко-желтых глазах плясали язычки пламени, теплого и очень робкого.

– Возьми меня за руку, – девочка протянула ладонь магу, и он жадно схватился. – Такой горячий… Ты точно человек?

– Не было возможности проверить. А вообще я всегда такой, Мёрке, пора бы привыкнуть, – слабея, улыбнулся южанин.

Веки у пациентов стремительно наливались свинцом. Но Натт все равно уловила легкое свечение, возникшее между ее с Фирсом ладонями. Всего через несколько гулких ударов сердца оба забылись магическим сном. А видение вновь стерлось из памяти.

– Хватит спать. Пора вставать, сестренка, – нежно шептал на ухо Квелд, и Натт почудилось, что они все еще дома, в Форкелелсе.

Как будто сегодня первый день ее большого путешествия. Страшные смерти в академии Тэнгляйх еще не начались, она не солгала Фирсу и всему факультету стихийников о своем происхождении. Они с Синдом не разгромили кухню костяным големом, а Рё’Тен не наказал парочку отработкой в Элскер Крик…

И только слабая ноющая боль в правом боку напоминала о суровой действительности.

– Как он? – вяло спросила девочка, медленно отходя после наркоза.

– Хассел-то? Отлично. Новую печень уже вырастили. Сейчас парень в стерильной палате. Понаблюдается несколько дней и снова заживет полноценной жизнью.

– Хорошо…

– Хочешь чего-нибудь? – Квелд взял в руки холодную ладошку сестры.

– Будешь смеяться, – Натт ласково улыбнулась.

– Не буду, – пообещал парень.

– Хочу нормальной еды.

– Полоса препятствий факультета элементалей будет состоять из пяти этапов. В них вы сможете применить все полученные знания. На каждое испытание отводится полчаса. Если по истечении выделенного времени конкурсант не справится с заданием, он выбывает, – стоя на трибуне, сообщил Эмен Стольт.

– Жестко, – вполголоса прокомментировал Синд.

– С их стороны было бы честно разрешить использовать участникам сэкономленное время на следующем этапе. Уверен, с заданием по геммологии Натт справится быстро, а вот вода и ветер… Очень сомневаюсь, – покачал головой Нииск.

– Ну, спасибо за поддержку, – буркнула некромантка, высматривая в толпе Кренеса Льонта, который должен был сопроводить ее к месту проведения первого этапа. Но ни его, ни остальных аспирантов-менторов не было поблизости, и девочка начала нервничать.

После выписки из лазарета время закрутилось так, что Натт едва успевала зачеркивать дни в календаре. И вот этот волнующий момент наконец настал, и Мёрке поняла, что совершенно к нему не готова.

– Не бойся, я уверен, ты справишься. Там и задания-то наверняка плевые. Ну что такого сложного могли дать для непрофильных первокурсников? – решил исправиться Форсворд.

– А если вылетишь, у тебя появится много свободного времени и презрение всего факультета темных, – ехидно добавил инну.

– Итак, поприветствуйте аплодисментами учащихся факультетов целительства, магической инженерии и темных искусств, – проревел над трибуной усиленный магией голос.

– Удачи, Натт, – Синд обнял подругу за плечи.

– Не покалечься там, – напутствовал Нииск.

Ей в этот момент очень не хватало поддержки брата. Но Квелда и остальных старшекурсников-целителей отправили дежурить на этапах. Мало ли что приключится с неопытными адептами: магическое истощение, травма, обморок, паническая атака?

При этих мыслях Натт впала в ступор и затормозила у самой трибуны, но чьи-то заботливые руки подтолкнули некромантку вперед. Несколько раз запнувшись на лестнице, она поднялась на сцену к остальным конкурсантам.

– Полосы препятствий готовили наши первокурсники. Это было их частью турнирного испытания! – не скрывая гордости в голосе, провозгласил декан элементалей. – Тяните жребий и узнаете, кто подготовил вашу. После этого вас отведут к месту проведения состязаний. Желаю всем удачи!

Натт наблюдала за движущимися в круглой стеклянной чаше бумажками. Именно они должны были определить дальнейшую судьбу конкурсантов. Но поймать свою карточку оказалось непростой задачей. Они разлетались и уворачивались от рук растерянных студентов. Зрители смеялись над тщетными попытками друзей и знакомых, чем только сильнее смущали раскрасневшихся участников.

Натт оказалась в середине очереди. Дойдя до стеклянной чаши, она вздохнула и опустила в нее руку. На нее мгновенно села похожая на бабочку бумажка и нетерпеливо замахала крылышками.

– Адептка Мёрке, прочитайте вслух имя.

– Фирс Хассел?.. – удивленно выдохнула девушка и посмотрела на декана. – Это шутка?

– Что-то не так? – Эмен Стольт вскинул брови.

– Нет, все в порядке, простите. Куда мне идти?

– Встаньте левее. К вам присоединятся те, кому тоже попадется полоса препятствий Хассела.

Таких набралось еще двое: пухлая, светловолосая целительница Ирига Длор и рослый, бритый наголо парень с факультета магических инженеров Ансель Вларк. Первая заметно нервничала, а второй уверенно распихивал по карманам заряженные сферы.

Натт вместе с двумя этими участниками повел к назначенному месту старшекурсник-стихийник.

В той самой, ранее скрытой от любопытных глаз магической завесой рощице устроили полосу испытаний, разделенную на секторы. Деревья переплелись кронами, образуя мощный купол, почти не пропускающий дневной свет. Кустарник разросся высокой живой изгородью, за которой не было видно, что происходит у других конкурсантов. Внутри каждого коридора горели осветительные сферы, вокруг которых порхали мотыльки.