Посланник - Анастасия Парфенова

Виктория оскалилась, но здравый смысл подсказывал не лезть сейчас в эти дебри.

— Что ж! Пусть будет «эффективно».

Сэра улыбнулась — мягко и понимающе.

— Ну-уу, дорогая, не надо так желчно. Посмотри на всё с другой стороны. Я ведь была вместе с тобой во время всего этого издевательства. Представляешь, какое лицо будет у нашего Посланника, когда он узнает? Думаю, сообща мы найдём подходящие слова, чтобы прокомментировать подобные воспитательные методы.

Виктория почувствовала, как губы расползаются в широкой усмешке. Ради такого случая она была готова сотрудничать даже с неожиданно появившейся соперницей!

Сэра, немного разрядив обстановку, продолжила более серьёзно:

— Но у нас ещё остаётся проблема. Чтобы высказать всё это в лицо наглецу, надо сначала найти его.

— То есть...

— То есть Олег позволил своему праведному гневу разгореться слишком ярко. И, похоже, что-то пошло не совсем так, как он планировал. Теперь нам придётся не только самим разбираться с захватчиками, но и как-то вытаскивать его назад.

Виктория мгновение помолчала.

— Чтобы ты смогла получить назад мужа?

Зеленоглазая посмотрела на свою юную коллегу очень понимающе и очень по-взрослому.

— Девочка моя, ты так до сих пор и не поняла, в какой беде очутилась. Если бы ваш трюк с изменением полярности ментала стопроцентно гарантировал безопасность планеты, Леека бы отсюда уже отозвали. А он... он всё ещё часть твоей истории. Я чувствую это. И значит, всё ещё нужен тебе. Очень.

Юная Избранная тихо вздохнула и уставилась на свои руки. Не то чтобы она была удивлена... но час назад жизнь казалась гораздо проще. Всего лишь разумные киты. Подумаешь!

Оставалось ещё множество вопросов, которые требовалось прояснить.

— Похоже, у меня в этом деле будет больше помощников, чем намечалось по плану... Тебя ведь здесь, по идее, быть не должно. Так?

Данаи Эсэра, сразу оставив образ мудрой старшей сестры, хищно оскалилась. Тон, которым были произнесены следующие слова, мог бы заставить Наталью удавиться от зависти... или устроить на планете очередной ледниковый период.

— Мне, признаюсь, в последнее время немного надоело слово «должно».

— А-аа... Тогда понятно.

— Я должна была сидеть на Данаи и лить слёзы по покинувшему меня супругу.

— А!

— Я же вместо этого отреклась от трона в пользу младшего сына...

— У вас что, ещё и дети есть?

— У нас ещё и пара внуков имеется. Я оставила им государство, а сама решила вплотную заняться вопросом перемещения по мирам. О теоретической возможности таких путешествий наши мудрецы всегда знали, но вот практика... Потребовались длительные раскопки в библиотеке, прежде чем удалось найти что-то похожее на решение. И, увы, не лишённое своих минусов. Боюсь, моё тело сейчас покоится в изумрудной гробнице, а сказители уже распевают по всей пустыне об «умершей от горя» махараджани. — Сэра фыркнула, затем в глазах её появилось потрясённое, почти затравленное выражение. — Путешествовать между мирами... оказалось не так просто. Без тела, без какой-либо физической опоры или ориентира. Пустота и тишина. А ещё — холод. Он проникает всё глубже, проникает в воспоминания, в мысли, в чувства. Пронизывает всё глубже и глубже, пока ты сама не начинаешь растворяться в этом ледяном безмолвии...

Она застыла, глядя слепыми глазами на что-то невидимое. От пустого взгляда, от далёкого выражения лица и судорожно обхвативших плечи рук Викторию саму пробрал холод. Девушка вдруг впервые заметила, что руки гостьи по локти покрыты страшными, глубокими шрамами...

— Эй... Эй! Сэра? Ты меня слышишь? Теперь всё хорошо, — это даже для неё самой прозвучало как-то уж очень неуверенно. — Ты же теперь здесь. На Земле.

Эсэра вздрогнула, точно просыпаясь. Зябко поёжилась, пытаясь плотнее закутаться в накидку. Улыбка её была бледным отражением ставшей уже привычной яростно-ядовитой усмешки.

— Да, я здесь. Правда, когда я сюда добралась, то была поистине в жалком состоянии. Мало чем отличалась от обычных призраков. Почти не помнила, кто я, зачем здесь нахожусь. Но мне как-то удалось почувствовать вспышку силы, разбуженной Лееком при поиске Избранной, и оказаться поблизости, когда... когда он начал лечение.

Виктория побледнела, решив, что призрак жены Олега вселился в неё во время клинической смерти. На самом деле Сэра использовала для имплантации своей личности бесконечные часы, когда Посланник магией пытался вылечить Избранную, но предпочла не просвещать девушку на этот счёт.

— Потом был долгий-долгий период, когда я восстанавливала себя по частичкам в твоём подсознании. Наблюдала за художествами Леека... А после того как захватчики произвели сдвиг в ментале, даже смогла немного влиять на внешние события.

— Как влиять? Нет, нет, подожди...

Виктория вскинула руку, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль. Что-то она пропустила. Что-то важное, о чём должна была вспомнить в первый же момент этого сюрреалистического разговора.

— Олег знает, что ты здесь? — не то, не то... О чём же она забыла?

— Нет, — судя по ехидно кривящимся губам, Эсэра прекрасно знала, что мучает девушку, но подсказывать не собиралась.

— Почему?

— Потому что я ему не сказала.

— Почему?

Зелёные глаза блеснули из-под тёмных прядей первыми искорками гнева.

— А какой смысл? Какой смысл, если я всё равно не более чем призрак в глубине твоего сознания? Зачем себя мучить? К тому же, — полные губы вдруг улыбнулись, — не стоило вводить его в искушение.

Стремительная, гибкая, опасная... Она была похожа на кошку. Кошку? Не было здесь ни кошачьего самодовольства, ни пушистой вольготности. Дитя пустыни, дитя ограничений и необходимости, лишённое всего ненужного. Змея. Старая королевская кобра. Ядовитая, мудрая и бесконечно терпеливая.

Юная Избранная смотрела на неё, красивую и сильную, скованную узкой рамой старого зеркала.

«Нет, — поняла вдруг Виктория, — скованную лишь собственным самоконтролем. И ничем больше».

Она наконец вспомнила, что забыла сделать, когда впервые обнаружила в своей голове постороннее присутствие. Она совсем забыла испугаться.

За всё то время, когда Виктория слышала странный внутренний голос, тот ни разу не пытался ей приказывать, даже советовал неохотно и расплывчато. Ни разу не дал готового ответа. Сэра вообще старалась сводить своё присутствие к минимуму. Подбадривала, когда было трудно. Ругала, когда жалость к себе переходила все границы. Говорила слова утешения, когда становилось совсем невыносимо. Точно мудрый учитель, она лишь обращала внимание на какие-то с первого взгляда кажущиеся незначительными детали или подбрасывала новые проблемы.