Роботер - Алекс Лэмб

– Рассредоточиться! – приказал Танг капитанам. – Уничтожьте оставшиеся станции – и система наша!

Корабли поползли к своему собственному облаку прерывателей, по пути окатывая огнём станции. Несмотря на мощь, наскоро собранные батареи не могли тягаться с объединённой силой землян. Одна за другой они умолкли. Чаша весов склонилась в сторону атакующих.

– Они не смогут прятаться вечно! – ликуя, объявил адмирал. – Иначе мы окружим их мир – и они ничего не смогут поделать!

И он был прав. Галатеане снова выскочили из варпа, носясь вдоль края прерывающих облаков, вымётывая рои торпед. Гамма-лучи Танга били непрестанно, но галлийцы очень быстро двигались, попаданий было немного.

– Трусы! – смеясь, закричал Танг.

Он уже был уверен в победе.

– Сэр! – взвыл Ли. – Враг делает что-то странное с нашими дронами!

Танг снова помрачнел.

– Покажи мне.

На экране возникла диаграмма. Непонятным образом галатеанские крейсера сбивали дроны в плотные скопления. Танг распылял силы, и в результате облако дронов скапливалось вокруг каждого корабля, а между ними оставалась пустота.

– Перенаправьте дроны! – приказал Танг.

– Сэр, мы не можем! Их надо перепрограммировать! Галлийцы как-то обманули их СОПы.

– Бога ради, управляйте вручную!

Враги одновременно выскочили в пустое пространство и ударили из всего оружия. Ситуация резко осложнилась.

– Адмирал, сэр! Нет связи с кораблями номер одиннадцать, девятнадцать, двадцать шесть…

– Софт-диверсия! – завопил Танг. – Обновить коды!

Флот стал полностью неуправляем, каждый корабль дрался сам по себе. От флагмана отогнали эскорт, и «Сукарно» пришлось биться в одиночестве.

Галатеане дрались как демоны. Хитростям их не было числа. Многие уловки Густав никогда прежде не видел. Надо отдать должное: галатеане – устрашающие соперники, хотя их сноровка и произошла из-за насилия над человеческой природой.

Затем прибыла четвёртая волна. Танг выдал череду лихорадочных команд.

– Прикройте их! Сообщите по всем каналам!

Конечно же, приказы запоздали. Галатеане сосредоточились на новеньких, треть из них превратилась в шлак за то время, пока активировались «ключи». Но потери уже не могли изменить результата. Танг завладел инициативой.

Густав представил, как выглядит ночное небо с Галатеи. Наверное, небезопасно глядеть невооружённым глазом. Да и вообще, любой, хотя бы с одной извилиной, наблюдает за таким спектаклем из бункера, хорошо облицованного свинцом.

Понемногу хватка Танга сделалась железной. Он медленно и упорно перемалывал врагов, забрасывая их десятками кораблей и сотнями жизней.

Густав знал: именно так на самом деле всегда побеждала Земля: не техническим превосходством, а самым надёжным средством в истории военного дела – количеством пушечного мяса.

В конце концов уловки закончились. Звёздную систему Галатеи запрудили вражеские корабли. Планету фактически окружили. Каждый оставшийся корабль галатеан сражался с дюжиной земных.

После двух изнурительных часов боя корабль против корабля Ли с гордостью показал Тангу новое сообщение.

– Сэр! У меня на связи галатеанский адмирал. Он говорит, что хочет капитулировать.

– Как раз вовремя! – заорал Танг.

Его радость и энтузиазм расплющило подчистую к середине битвы. Теперь же адмирал пылал яростью. Больше половины драгоценного флота погибло от горстки галатеанских крейсеров. Битва стала самой долгой за всю историю космических сражений и, вне всяких сомнений, самой дорогой в человеческой истории.

– Прикажи ему передать командные коды и приготовиться к абордажу, – буркнул Танг, осел в своё кресло и уставился в пустоту.

– Адмирал, поздравляю! – благодушно выговорил Густав.

– Это всё ваша вина! – прошипел Танг. – Это из-за ваших задержек заварилась эта катавасия!

– Неправда, – подумал Густав. – Это из-за твоего нетерпения.

Но ни говорить об этом вслух, ни даже думать не хотелось. Было горько и противно наблюдать за побоищем.

Ирония этой битвы открылась час спустя, когда команда захвата проанализировала стратегическую информацию, переданную галатеанами. Коммандеру Ли выпала неблагодарная задача передать новости адмиралу.

– Сэр, – выговорил он дрожащим голосом.

По опыту Густава, Ли всегда передавал катастрофически неприятные новости именно так.

– Что? – спросил Танг, холодно глядя на подчинённого.

– Мы взяли под контроль планету, но там лишь половина населения.

Танг закрыл глаза и спросил:

– Где остальные?

Ли прокашлялся.

– Сэр, они эвакуировались. Все дети, старики, и все с опытом обращения с системами терраформирования.

Густав сразу понял, что именно несёт это известие. Он закрыл глаза и тихонько рассмеялся.

– Что тут смешного? – грозно спросил Танг.

Генерал посмотрел на него с жалостью. Несомненно, Танг не потрудился изучить планету, которую так хотел завоевать.

– А вы не знаете? – удивился Густав. – Без специально обученных инженеров экосфера планеты разрушится уже через пару лет. Вы захватили пустоту.

Да уж, чудовищные потери ради захвата умирающей планеты точно не впечатлят Высокую церковь. Кампания планировалась для того, чтобы завершить крестовый поход и пополнить сундуки. Результат удивительно разочаровывающий. Адмирал скорчил болезненную гримасу.

– Куда эвакуировались? – резко спросил он.

– Сэр, пленные не знают, – ответил Ли. – Очевидно, лётные вектора отбывающих кораблей не разглашались никому из остающегося флота.

Танг заколотил по ручкам кресла, будто капризный ребёнок.

– Сканируйте! – процедил он сквозь зубы. – Организуйте поиски! Они не могли далеко уйти. Мы их догоним – и тогда уж трусы заплатят!

Варгас приходил в камеру Уилла каждый день. Сначала расспрашивал: как Уилл сообщался с Реликвией, где «Ариэль» отыскал артефакт. Уилл отказывался отвечать, несмотря на боль. Варгасу быстро наскучило упрямство, и он переключился на разрушение личности.

Воздействие не отличалась изощрённостью, но было упорным и постоянным. Уилл получал приказы. За подчинение давалось удовольствие, за сопротивление – боль. Иногда Варгас приказывал делать то, что Уилл делал бы и сам: сидеть, дышать. При первой же возможности Уилл не подчинялся. Иногда задания усложнялись и делались ловушками, например Варгас приказывал не причинять себе вред особо унизительным и неприятным образом.