Небо цвета стали - Роберт М. Вегнер

Последний стражник оказался внизу, отвязал веревку и принялся ее свертывать.

– Андан, Берф, берите псов и идите вперед. Не хочу никаких неожиданностей. Остальным встать десятками, строй свободный, и выдвигаемся. Приказы вы знаете.

Они должны были идти, пока позволит свет, потом поставить затемненный лагерь и встать на марш за час до рассвета. Никаких костров, огней и факелов. Кеннет не желал, чтобы хоть что-нибудь выдавало их присутствие. Если похитительницы поймут, что кто-то идет впереди них, могут сделать что-то глупое. Например, перерезать глотку своей жертве, спрятать тело и попытаться исчезнуть.

Он заскрежетал зубами. С момента получения приказа что-то его смущало. Каким чудом девушки, которых он повстречал под той несчастной башней, попали в такое дерьмо? В худшем случае им должно б сидеть в Кехлорене, под допросом у Крыс. Правда, они обронили серьезное имя: Ласкольник – кто о нем не слыхивал? – но это не свидетельствовало ни о чем. Насколько лейтенант знал внутреннюю разведку, если бы Крысы пожелали задержать девушек, Генно Ласкольнику пришлось бы прийти за ними лично, причем – во главе крупной армии. Откуда, проклятие, они вообще взялись в этом районе гор, замешанные в каком-то там нападении на замок и похищении графини?

Он пробормотал несколько проклятий, так что идущий рядом Велергорф покосился на него. Но ничего не сказал.

– Ну давай, выдай это наружу, Вархен.

– Что, господин лейтенант?

– Что тебя смущает в этой истории?

– Что смущает? – Татуированное лицо десятника сморщилось в притворном удивлении. – Ничего не смущает, господин лейтенант. Это совершенно очевидно, что девушки, которых мы повстречали под башней, полной трупов, несколькими днями позже сбегают из подвалов Крыс, нападают на замок какого-то графа и похищают невесту его сына. Я их едва только увидел и сразу же подумал: именно этим все и закончится.

Кеннет кисло улыбнулся. Мысли десятника кружили теми же путями, что и его собственные.

– Вот и я, десятник, думаю так же.

– Знаю, господин лейтенант. И все это – под звуки флейты.

Да, флейты – инструмента крысоловов. Это был танец Крыс. Он стиснул зубы. Его отряд попал сюда, потому что неудачно и случайно впутался в такие игры. Тогда они выскочили из этого всего лишь с несколькими царапинами, но все могло закончиться и резней. Внутренняя разведка пожертвовала бы ими, совершенно не задумываясь.

– Будем внимательны, Вархен. Очень внимательны. Передай остальным, чтобы воспринимали тех девиц как гнездо шершней.

И все же… проклятие… он видел их… их всех. Смотрел в глаза всей четверке: непросто оценить незнакомцев за столь короткое время, но в них была некая солидность… внутреннее спокойствие… Это не банда сорвиголов, что шатается по миру в поисках грошиков на будущую трапезу, это люди, у которых есть цель и поддержка. Были они частью большого целого, а когда поняли, что имеют дело с солдатами империи, – сразу же отказались от сражения.

Завтра они убедятся, все ли пахнет настолько дурно, как кажется.

– Изменение планов, десятник. Двойные стражи, видимые и скрытые, псам – тоже принюхиваться. По одному на стражу. И до отдыха найдем место, где к нам будет труднее подобраться.

– Слушаюсь.

– И… расскажи остальным то, о чем мы подозреваем. Пусть знают, что Крысы снова пытаются нами играть.

– Так точно, господин лейтенант.

* * *

Место было идеальным для лагеря. Кучка деревьев посреди широкой горной долины, обозначенной на карте как Пастбища Денмах. До леса с каждой стороны оставалось с полмили, а курень, что стоял под деревьями, говорил, что луга эти использовали довольно часто. Наверняка со дня на день в долину пригонят животных, а курень в ближайшие месяцы сделается пристанищем пастухов. Для Кеннета, однако, самым важным было то, что к такому месту не смогли бы незаметно подобраться даже его стражники.

Они не разбивали палаток, деревья и кусты достаточно оберегали от ветра. Лейтенант, пользуясь этим заслоном, даже позволил разжечь небольшой костерок. Чашка горячего бульона из сушеного мяса и гороха была важнее любой маскировки. В горах, если человеку долгое время не удается согреться внутри, не помогут никакие палатки или одеяла, холод вгрызается в кости и не отпускает, высасывая силы и ломая дух.

Они удерживали двойную линию постов: четверо людей на краю рощицы и четверо – чуть поглубже, притаившихся и замаскированных. Ни один солдат, даже Фенло Нур, не скривился. Игры внутренней разведки были тем, что превращает окрестности во вражескую территорию.

Выступили они перед рассветом. Тихо, как ночные призраки, что запоздали с явлением и теперь пытаются сбежать от света солнца. Солдаты двигались быстро, с руками на оружии, с арбалетами в ладонях. Они охотились.

Кеннет несколькими взмахами подозвал сержантов.

– Около полудня мы должны быть на перевале, – сказал он. – Приказ – ясный, мы должны их схватить, у дворянки и волос с головы не должен упасть. Мы ничего не знаем об этих женщинах, кто они и что могут… Понимаете, о чем я говорю?

– Чары? – Андан нахмурился, словно лишь теперь об этом подумал.

– Не знаю. Мы доставили девиц Крысам – а через несколько дней приходится за ними гнаться за много миль от Кехлорена, к тому же – они успели впутаться в какие-то странные происшествия. Крысиный посланник и слова не промолвил, но я видел, насколько он нервничает. Не станем рисковать. Если попытаются бежать, застрелите их лошадей. Если почувствуете вонь магии…

– Тогда нам и их застрелить?

– Нет, Фенло. Тогда – смываться. Когда у них не будет лошадей, они от нас не уйдут. Доберемся до них чуть позже. Это приказ.

Десятники покивали.

Перевал Амох был обозначен на карте тремя знаками. Первый говорил, что он узок, второй – что окрестности здесь безлюдны, а третий, несколько смазанный, казался информацией о том, что за перевалом начинаются дикие горы. Официально здешние земли принадлежат одному из местных графов, однако тот, похоже, не имел ни сил, ни желания, чтобы ввести на них меекханский порядок. Поселенцы тоже не стремились к негостеприимным и каменистым районам, где каждый кусок черного хлеба приходилось оплачивать галлонами пота. На таких землях даже долгие годы свободы от податей не обеспечивали благосостояния.

Было понятно, что за перевалом беглянкам придется оставить лошадей, может, они еще сумеют добраться до Черного Виерха, острого хребта из темного гранита, но потом-то их ждет лишь пеший путь. Это еще одна вещь, которая оставалась не слишком понятной во всей этой истории. Отчего они убегали в эту сторону и как, проклятущее проклятие, находили здесь дорогу? Из нескольких фраз, которыми они перекинулись за время встречи, он понял, что они – с юга, из Великих степей. А в Олекадах двигались словно по собственному подворью. Откуда знали окрестности?

Дела, в которые замешаны Крысы, воняют на милю.