Анналы хичи - Фредерик Пол

– Нет, нет, – огрызнулся я. – Вопросы здесь задаю я.

– Тогда я должен попытаться ответить на ваш вопрос. Хорошо, – он указал на меня черенком трубки. – На вашем месте я считал бы Богом сумму векторов всех качеств, которые вы считаете «справедливыми», «моральными» и «достойными любви». И я полагаю, что среди всех разумных существ: людей, хичи, машинных разумов и всех остальных – существует некий консенсус относительно того, что такое добродетель. И вот сумма всех этих векторов и будет Богом. Отвечает ли это на ваш вопрос?

– Нисколько!

Он снова улыбнулся и посмотрел на экран. На нем по-прежнему видна только серость, какая бывает в полете быстрее скорости света.

– Я и не думал, что отвечу, Робин. Меня этот ответ тоже не удовлетворяет, но знаете ли, Робин, вселенная не обязательно должна делать нас счастливыми.

Я открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но мне потребовалось время, чтобы сформулировать его, и тут он опередил меня.

– С вашего разрешения, Робин, – сказал он. – Мы уже снова в нормальном пространстве, и я уверен, вы захотите взглянуть.

И он не стал ждать моего разрешения. Исчез, но сначала улыбнулся мне своей печальной сочувственной улыбкой, которой мой дорогой друг Альберт Эйнштейн часто выводит меня из себя.

Но, конечно, он прав.

Однако я показал ему, кто хозяин. Не последовал сразу за ним. Восемь-девять миллисекунд делал то, что Эсси называет... «быть глупым», но что мне кажется размышлениями над словами Альберта.

Подумать нужно было о многом. Еще точнее, об очень многом, но не хватало данных. Этот старый Альберт сводит меня с ума! Если он собрался играть Бога – или, как сам признал, имитацию Бога, – мог по крайней мере выражаться точнее. Мог бы сообщить правила игры! Когда Иегова разговаривал с Моисеем из горящего куста, когда ангел протягивал ему гравированные таблички, они по крайней мере сообщали, чего ожидают.

Я чувствовал, что имею право на более точные указания от собственного источника мудрости.

Но, очевидно, я эти указания не получу, и потому мрачно последовал за Альбертом... и как раз вовремя.

Когда я соединялся с сенсорами корабля, серость на экране начала превращаться в пятна, и еще одна-две миллисекунды – и эти пятна сменились подробной и отчетливой картиной.

Я почувствовал, как Эсси просунула свою руку в мою. Мы смотрели во всех направлениях одновременно. Меня застигло старое головокружение, но я преодолел его.

А посмотреть было на что. Зрелище, более великолепное, чем аляскинский фиорд, вызывающее благоговение, какого я никогда не испытывал.

Мы находились далеко за пределами нашей доброй старой Галактики – не только вышли из напоминающего яичницу галактического диска с желтком-ядром в центре, но даже из разреженного ореола. «Под нами» виднелись редкие звезды этого ореола, как отдельные пузырьки в галактическом вине. «Над нами» черный бархат, на который кто-то положил маленькие мазки светящейся краски. Почти рядом яркие линии Сторожевого Колеса, а еще дальше – десяток серно-желтых пятен кугельблитца.

Они не выглядели опасными. Выглядели отвратительными, как какая-то грязь на полу гостиной, которую давно следовало убрать.

Я хотел бы знать, кто это может сделать.

Эсси торжествующе воскликнула:

– Смотри, дорогой Робин! Никаких хулиганов из ЗУБов на Колесе! Мы их обогнали!

Когда я взглянул на Колесо, мне показалось, что она права. Колесо молча вертелось в одиночестве, и рядом не было видно ни одного крейсера ЗУБов. Но Альберт вздохнул.

– Боюсь, что нет, миссис Броадхед.

– О чем это вы говорите? – спросил Кассата. Я его не видел, никто из нас не позаботился о видимых изображениях, но чувствовал, как он ощетинился.

– Только то, что мы их не обогнали, генерал Кассата, – ответил Альберт. – Да и не могли, знаете ли. «Истинная любовь» – прекрасный космический корабль, но у нее нет скорости военных крейсеров. Если они не здесь, то дело не в том, что они еще не прилетели; просто они уже были здесь и ушли.

– Куда ушли? – рявкнул я.

Он немного помолчал. Потом вид перед нами начал меняться. Альберт регулировал приборы корабля. То, что «внизу», становилось тенью. То, что «вверху» – в направлении кугельблитца, – приближалось.

– Скажите, – спросил Альберт, – вы когда-нибудь думали, как будет выглядеть, если Враг выйдет? Я не имею в виду рациональные предположения. Я говорю о фантазиях в полусне, какие бывают у каждого человека.

– Альберт!

Он не обратил на меня внимания.

– Я думаю, – сказал он, – что где-то в глубине сознания существует представление, что Враг появится из кугельблитца в виде огромных невероятных космических военных кораблей, уничтожающих все перед собой. Непобедимых. Лучи сверкают, снаряды вылетают...

– Черт тебя побери, Альберт! – закричал я.

Он серьезно ответил:

– Но, Робин. Взгляните сами...

Он еще увеличил изображение... и мы увидели.

Даже когда видишь собственными глазами, можно не поверить увиденному. Я не поверил. Это безумие.

Но они были здесь. Корабли ЗУБов на скорости меньше скорости света летели к кугельблитцу; а от кугельблитца навстречу им устремилось нечто в тусклых вращающихся тонах. Это нечто не расплывалось. Это были металлические предметы.

И они были очень похожи на космические корабли.

В этом не было никакого сомнения. Мы находились на предельной дальности для таких крошечных объектов, но у «Истинной любви» прекрасные инструменты. Мы видели изображение в оптических, инфракрасных, рентгеновских лучах, на всех остальных фотонных частотах, «видели» также через магнитометры и детекторы гравитации, и все это безоговорочно подтверждало ужасный факт:

Кугельблитц выпустил армаду.

Я ожидал чего угодно, но только не этого. То есть я хочу сказать, какой смысл Врагу в космических кораблях? На этот вопрос я не мог ответить, но корабли были здесь. Огромные! Бронированные! Больше тысячи, все похожие друг на друга, все в едином строю конусом, они неслись прямо на добычу – крохотную, безнадежно уступающую в численности эскадру ЗУБов.

– Разобьем им башку! – кричал генерал Кассата, и я тоже что-то кричал вместе с ним.

Не мог сдержаться. Это сражение, и я на одной стороне. Не было сомнений, что битва уже началась. Видны были лучи в космосе, и не только лучи хичи, предназначенные для копания, но приспособленные в качестве оружия, – главное вооружение флота ЗУБов, но и яркие вспышки химических взрывов и разрывы вторичных снарядов с крейсеров.

Мириады кораблей Врага продолжали приближаться. Они оставались нетронутыми.