Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев - Зоя Ножникова

Что касается ряда золотых дел мастеров, то большая часть его предназначена для продажи серебряных окладов икон и их золочения. Есть ряд для продажи монашеских мантий, ряс и шапок, черных саванов с изображением крестов на них.

В каждом ряду есть большие сторожевые собаки: от конца ряда до другого укрепляется длинная веревка, а на ней блок; когда наступает вечер, привязывают веревку к шее собаки, а также к блоку той длинной веревки, и собака без устали бегает от начала ряда до конца.

Есть ряд для продажи железных вещей, принадлежностей для дверей, окон и прочего; больших котлов, умывальников, сковород — все из чистого железа, превосходной работы.

Есть ряд для продажи чудесных выпуклых и гладких оконниц из каменного хрусталя, иначе слюды, который не ломается, но гибок, как бумага.

Московская улица XVII века в праздничный день. А. Рябушкин

Торговля московитов деспотичная, это торговля сытых людей, ибо от них не требуется издержек, не взимается с них ни податей, ни каких-либо поборов.

Говорят они мало, как франки. Один еврей — по происхождению от отцов и предков, — но принявший христианство, родом из Салоник, переводчик по греческому и турецкому языкам при врачах царя, говорил нам, что евреи превосходят все народы хитростью и изворотливостью, но что московиты их превосходят и берут над ними верх в хитрости и ловкости.

Базар в Москве бывает по средам и пятницам круглый год. На него съезжаются из всех деревень и составляют рынок для купли-продажи, причем открываются и все ряды. Базар происходит на этой площади, и здесь бывает невозможная теснота от большого скопления народу. Покупают и продают все потребное человеку беспрепятственно. Если случится в среду или пятницу Господний или другой выдающийся праздник, то лавок не открывают и не бывает торговли до окончания службы».

* * *

С Петром Алеппским соглашался Петр Петрей:

«Увлекательно смотреть, как на каждой улице рынка встречаются особенные и разные товары, так что на одной из них совсем не те, какие на других. На одной можно покупать разные пряности, благовония. На другой разное сукно и полотно всяких цветов и красок, какие только можно назвать. На четвертой[92] — серебряные и золотые вещи; на пятой — жемчуг, драгоценности и разные украшения, золотые и серебряные. На шестой — их идолопоклонство, кресты и образа. На седьмой — узорчатые, шитые шелками сапоги и башмаки. На восьмой — драгоценные ткани, тесьма, рубашки, вышитые золотом, серебром и шелком, как женские, так и мужские. На девятой — сабли, ружья, порох и дробь; на десятой — разные узды и все принадлежности конного войска. На одиннадцатой — разное готовое платье, суконное, полотняное, шелковое. На двенадцатой — разные съестные припасы, начиная от рыбы и мяса; так точно и дальше, так что во всяком ряду свой товар».

Петрею вторил член шведского посольства Иоганн Филипп Кильбургер. В общем-то, думал Барон, все рассказчики говорят примерно одно и то же, правда, у каждого есть свои собственные, необычные замечания:

«Всякий может согласиться, что в городе Москве столько же лавок, сколько и в некоторых других европейских городах, хотя значительная часть оных так малы и тесны, что купец едва может поворачиваться между товарами. И хотя в Белом городе, то есть в пространстве, окруженном белою стеною, а также в Земляном городе, то есть в части, лежащей между этой стеною и земляным валом, который называется Скородом — есть великое множество мелочных и других лавочек, но Китай-город, или город, обнесенный красной стеною, как средоточие Москвы, посвящен собственно купечеству. Поэтому и не найдешь там отдельных домов, но только лавки, по большей части каменные, из которых некоторая часть принадлежит казне, а большая часть частным людям. При них денно и нощно в разных местах стоит караул и вода от пожаров, которые нигде так часто не бывают, как в Москве.

Более всего замечательно и похвально в Москве то, что для каждого рода товаров, от самых лучших до худых, есть особые ряды и рынки. Торгующие шелком имеют особые ряды. Равно есть особые ряды и для торговцев пряными кореньями или луком; и для шапочников, оловянщиков, медников, скорняков, сапожников, русских аптекарей; и для продавцов, торгующих кнутами, румянами, чесноком и так далее. Даже для продажи лоскутьев и тряпья назначено непременное место на базаре перед Кремлем, почему и избавляешься от труда долго искать товар, который тебе надобен.

Кроме сих рядов есть еще другой Лоскутный ряд, близ Вшивого рынка, где продаются всякие вещи, и между ними прекраснейшие и дорогие. Так что по справедливости можно считать его между лучшими рядами и называть иначе.

Также недалеко от Кремля есть Охотный ряд, в котором продаются всякие живые птицы, глухари и полевые тетерева, рябчики, пиголицы, скопы, соколы, перепелки, соловьи, жаворонки, щеглята и так далее, а также куры, голуби, гуси, утки, живые кошки и прочее.

По средам и пятницам бывает большой базар, и тогда, когда пробираешься сквозь толпу народа, надо не забывать держать руки в карманах, потому что кроме торговцев, в рядах много воров.

А еще расскажу о винных и яблочных погребах. На базаре или большем рынке перед Кремлем есть множество винных погребов, стоящих рядом, которые частью принадлежат казне, а большею частью частным людям. Но в них продают только испанское и французское вино. Войдя в погреб, тотчас подают тебе разные пробы в скляночках, и какие выберешь, о том торгуются. Мера называется «галенками»[93], «пол и четверть галенками», делаются они из луженой меди без крышки и слегка походят на ночные горшки. Галенок почти равен шведскому стопу. Для закуски можно иметь хлеб, изюм или миндаль.

Еще у русских есть яблочные погреба, в которых круглый год продаются всякие яблоки, из которых лучшие называются наливными и часто так прозрачны, что на солнце видны зерна.

А все кабаки, винные, пивные и водочные кружала[94] в пространном русском государстве принадлежат исключительно царю. От этого в кабаках редко находится хорошее пиво, и то продается дорого, хотя ячмень, солод и хмель дешевы. Но кабаков, как в Москве, так и в других городах и селениях не слишком много[95].

Почти у всех, а особливо у крестьян, есть жидкий напиток, называемый квасом. Напиток этот, насколько мне известно, не варят, а мешают только ржаной солод с горячей водою; он всегда держится в открытой посуде, и вечером наливают в него столько, сколько выпито днем. Но когда, наконец, он начнет делаться слишком жидким и слабым, то делают его снова и таким образом продолжают беспрестанно. Такой квас продается в Москве на всех улицах.