Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

Посылаю тебе список моих друзей – правителей многих стран, состоящих в Берктольском союзе, на послов которых ты можешь всецело положиться. Говори им, что делать, объясни, как следует голосовать в Совете. Все твои указания будут ими выполнены с превеликой радостью. Кто из них не подчинится воле твоей – сообщи мне его имя. Сообщи мне также имена остальных, кто противится твоим мудрым решениям и поддерживает Авидронию в ее похотливых устремлениях…»

Далее следовал список стран, разных интолий, городов и племен из числа берктольских союзников, а также имена их правителей и вождей, на которых, по утверждению Фатахиллы, можно было положиться. «Иргама, Лидионеза, Штрихсванды, Бионрида, Лима, Галермо, Пизары…»

Длинный список вскружил Сафир Глаззу голову – более половины всех Великих Юзофов!

Онис заканчивался припиской:

«Помни о своей клятве. Если предашь – умрешь самой жестокой смертью. Слово Фатахиллы!»

Последние строчки расстроили Главного Великого Юзофа. Страх заставил затрепетать сердце. Но это были не муки совести. Глубокие сомнения в который раз посетили его разум. Добившись столь многого, стоило ли ему, бывшему писцу при сборщике податей, жаждать еще большего? Возжелав непомерного, не потеряет ли он все? Стоило ли связываться с Громоподобным? Не обманет ли этот кровожадный маньяк?

Но Сафир Глазз быстро справился с неприятными чувствами. Он цинично рассудил: «Во-первых, единственный способ уничтожить ненавистных авидронов – это флатоны. Во-вторых, рано или поздно вскроются его преступные махинации: фальшивые хоругвы, пропажа некоторой части средств из ежегодных взносов, различные подлоги, а главное – исправления в Священной книге. За всё это вместе или за любое деяние в отдельности наказание может быть только одно: смертная казнь.

И в-третьих, разве у него был выбор?»

Сафир Глазз спрятал тайнопись и шифр в обложку Священной книги, решив на досуге еще раз перечитать письмо Фатахиллы, и успокоился. Вспомнив о двадцати тысячах берктолей, которые он уже завтра получит «тем же способом, что и раньше», Главный Юзоф даже несколько оживился. При этом он почувствовал голод, сильный голод и, поскольку до начала второго заседания еще оставалось немного времени, решил отдать должное бараньей лопатке с зузукой, телячьей печенке со сладким перцем, крабам, моллюскам, яблочным лепешкам. Всю трапезу он подытожил сладчайшим черешневым пирогом, который его кондитеры выпекали преотменно.

Вскоре Главный Великий Юзоф вновь стоял по середине величественной залы Совета Шераса и произносил речь с той проникновенной силой, которая была ему всегда свойственна:

– О величайшие мужи Шераса. До каких же пор мы будем сносить людские слезы, горе, смерть? Разве мы не для того сюда посланы, чтобы прекратить насилие, разве не для того, чтобы воцарился мир?

Кто враг всего материка? Кого более всего страшатся люди, населяющие наш континент? Флатонов с острова Нозинги, как утверждает авидронский Юзоф?

Нет! Наш враг живет не на острове Нозинги. Флатоны давно уже превратились в мирных скотоводов и землепашцев. Их завоевания и походы – предания глубокой старины. И кто знает, может быть, страны, которые основали Берктоль, выдумали ложные опасности, чтобы, объединившись, подмять под себя всю ойкумену? По крайней мере, после создания Союза они стали самыми могущественными империями и подчинили себе не мало земель. И это всем известно.

Так кто же наш враг, если не Фатахилла? Не тот ли, кто среди нас? Не тот ли, кто, выдавая себя за доброго друга, держит за пазухой кинжал?

Давайте не будем обманывать самих себя. Наш враг среди нас, и мы это знаем, но ничего не можем с этим поделать. Вот Великий Юзоф Иргамы, которую Авидрония грабила веками, да так, что теперь интол Тхарихиб даже не может заплатить берктольский взнос и его представитель который год сидит на скамье молчальника. Давайте смилостивимся над его мольбами и дадим ему слово. Пусть он поведает вам о страданиях своей страны. Пусть он скажет, кто наш враг! А вот представитель Лидионезы, в которую направляется грозная армия, чтобы сжечь ее города и угнать население в рабство. Пусть он скажет, кто наш враг!

Не будем лукавить, честнейшие вельможи. Все мы знаем, кто наш враг. Идите за мной…

И, сказав это, Сафир Глазз увлек Юзофов за собой. Переглянувшись, они шумной возбужденной толпой вышли из дворца, перепугав стражу, и остановились на широкой мраморной лестнице. Главный Юзоф взмахнул рукой, и все повернули головы вслед его жесту. Тут все поняли, в чем дело. Огромная черная тень от авидронского дворца накрыла собой почти половину здания Совета Шераса.

Почтенные мужи вернулись на свои места.

– Теперь вы убедились? Даже солнце подает нам божественные знаки, – продолжил Сафир Глазз. – Пора же очистить Берктоль от скверны. Необходимо всем понять главное: Авидрония должна быть наказана.

Воздушный шар распорядителя боев Мемрика оказался непрочным. Через некоторое время, когда уже стемнело, его оболочка прохудилась, и матри-пилога стала быстро снижаться. ДозирЭ, Тафилус и Идал сбросили грузило, но это не помогло. Тогда они избавились от всего лишнего в корзине: оружия, запасных снастей, воды, съестных припасов. Воздушный шар лишь на мгновение замедлил падение.

В свете Хомеи было видно, как из оболочки с шипением струится желтый воздух. ДозирЭ, ухватившись за веревки, осторожно выглянул из корзины – матри-пилога стремительно сближалась с чернеющими верхушками деревьев.

Наконец воздушный шар рухнул; хрустнули ветви, с треском переломились поперечные паруса, затрещала ткань оболочки. Корзину тряхнуло так, что Идал вылетел вон. Когда до земли оставалось совсем немного, корзина повисла на снастях, которые зацепились за ветки. Тафилус и ДозирЭ вывалились наружу и оказались по грудь в теплой вонючей топи. Мириады светящихся мошек взвились над трясиной и угрожающе загудели. Авидроны попытались выбраться, но чем больше они двигались, тем глубже утопали, особенно тяжелый девросколянин. Мелкие кровососущие твари уже забрались под одежду и остервенело кусали беззащитных людей, сверху их атаковали разозленные москиты, жаля в лоб, в нос, в губы, забираясь в уши и в волосы. По лицам авидронов уже текли струйки крови, запах которой привлек тучи другой изголодавшейся нечести. А густая вонючая жижа продолжала засасывать.

Хлопнула крыльями крупная хищная птица, прилетевшая на шум. Теперь она выжидала на ветке, глаза ее горели, а из мощного клюва время от времени вырывался нетерпеливый крик. Неподалеку призывно рыкнул большой зверь. Ему протяжно ответили душераздирающие голоса сородичей.

– Эй, авидроны? – раздался знакомый голос.

– Идал! – обрадовался ДозирЭ. – Ты не погиб, дружище?

– Как я мог погибнуть? – удивился Идал. – Ведь вам угрожает опасность. Держите!

И он бросил цинитам конец веревки.

Воины были спасены. Болотная муть потом еще долго недовольно чавкала и пузырилась, словно оскорбленная тем, что лишилась своей законной и почти заполученной добычи.