Небо сингулярности - Чарлз Стросс

Рашель собралась.

– Потому что мы не входим в эту экспедицию, – медленно ответила она. – У нас иные намерения. Мы пришли с миром. Мы вас развлечем. Понятно ли это?

– Аг-гм! – Скрипнув зубами, тварь на экране обернулась, глядя прямо через плечо. – Мы понимаем тебя. Вышибал о мирные намерения известим. Вы не часть есть не старого административного института территориальности планеты?

– Нет, мы с Земли.

Мартин перестал храпеть, и она покосилась на него. Он открыл один глаз и смотрел на нее устало.

– Исходный мир людей, – пояснила она.

– Про Почву знаем. И про люди знаем. Информация ценная. Говорить все.

– В свое время, – уклончиво сказала Рашель, остро ощущая, как душно становится в кабине. – Защищены ли мы от Вышибал?

– Не понимаем, – тупо сообщило существо на экране. – Мы будем известить Вышибал о ваше мирное намерение. Это не есть защищенность?

– Не совсем. – Рашель глянула на Мартина, а он наморщил лоб и слегка покачал головой. – Если вы известите Вышибал, что мы не нападаем, помешает ли это им нас съесть?

– Гм! – Существо на экране мигнуло. – Может нет.

– Хорошо. А что им наверняка помешает?

– Скр-р-р-р! Чего тревожиться? Просто говори.

– Я не тревожусь. Но я не собираюсь тебе ничего о себе рассказывать, пока мне хоть чем-то могут грозить Вышибалы. Понимаешь ли ты это?

– Ха-гр-рм! Не развлекать. Гм. А, понято. Хорошо. Вышибалы не есть вас. У нас вето на диету их. Теперь говорить все?

– Да, конечно. Только сперва… – Она бросила взгляд на монитор автопилота. – У нас кончается пригодный для дыхания воздух. Необходимо посадить корабль. Возможно ли это? Можете ли сообщить условия на земле?

– Конечно. – Голова существа прыгнула вниз-вверх в пародии на кивок. – Нет быть проблема – посадка. Могли быть изменения условия на земле. Лучше сперва сесть здесь. Мы быть Критики.

– Я ищу одного человека, – добавила Рашель, решив ковать железо, пока горячо. – Вы установили сеть связи? Можете его для нас найти?

– Возможное действие. Обозначение?

– Рубинштейн. Буря Рубинштейн.

За спиной послышался шум: Василий заворочался, и гамак закачался в инерционной системе координат шлюпки.

– Извинение. – Существо подалось вперед. – Обозначение… Имя – Рубинштейн? Революционер?

– Да.

Мартин вопросительно прищурился, Рашель бросила на него взгляд, говоривший: «Потом объясню».

– Знает сестра Бурю. Сестра Стратагем Седьмая. Вы имеете дело с Экстропическое подполье?

– Именно так, – кивнула Рашель. – Можете сказать, где он?

Существо на экране осклабилось.

– Вы принимайте сразу элементы орбиты для рандеву. Мы вас отведем туда.

Василий за спиной Рашели сел прямо и вытаращил глаза.

* * *

Адмирал не имел желания грузиться в спасательную шлюпку.

– Д-д-д! – лепетал он, пуская слюни и сердито глядя левым глазом. Правый безжизненно тускнел под опущенным веком.

– Господин адмирал, не мешайте. Нам нужно в шлюпку.

Робард озабоченно оглянулся через плечо, будто ожидая увидеть Катастрофу с окровавленными когтями, склонившуюся над ним и капающую бешеной слюной.

– Н-никогда не сд-давай… – Это Курц еще сумел выговорить, а потом голова его рухнула на грудь.

Робард ухватил кресло и толкнул вперед, в искривленную тесноту шлюпки.

– Как он дальше? – озабоченно спросил лейтенант Косов.

– Кто знает? Покажите только, куда кресло привязать, и мы летим. Внизу больше шансов ему помочь…

В коридоре траурно взвыли сирены, и Робард вздрогнул от боли в ушах. Косов протянул руку мимо плеча офицера с погонами капитан-лейтенанта и дернул аварийный рычаг. Внешние двери шлюпки с шипением закрылись.

– В чем дело? – спросил кто-то из кокпита.

– Разгерметизация в этой секции! Двери задраить!

– Есть задраить. Адмирал на борту?

– Так точно. Летим?

В ответ качнулась палуба. Робард схватился за какую-то подпорку и держался одной рукой, другой придерживая кресло адмирала. Раздался дробный рокот взрывов, отстреливающих соединения, потом шлюпка стала падать – падать в намеренно открытую щель поля искривленного пространства корабля, достаточно еще сильного, чтобы разорвать суденышко на части. Офицеры и горстка отобранных нижних чинов пытались за что-нибудь зацепиться, пока пилот играл фугу на корректирующих трастерах, вытаскивая шлюпку подальше от корабля. Потом врубился двигатель, тихо загудев под ногами, и намек на вес вернул всех в нужную плоскость.

Робард нагнулся к креслу, держа кусок троса.

– Помогите мне кто-нибудь.

– Что нужно? – Лейтенант Косов уставился на него совиными глазами из-под пенсне.

– Привязать кресло. И еще – где мы садимся? Врач на борту есть? Моего господина нужно как можно скорее доставить в госпиталь, он очень болен.

– Разумеется. – Лейтенант глянул на него сочувственно, потом перевел взгляд на адмирала в беспамятстве. – Дайте-ка мне вот это.

Робард передал ему другой конец троса, и вместе они привязали кресло к четырем болтам с проушинами, торчащими из палубы. Вокруг остальные уцелевшие офицеры оценивали ситуацию, аккуратно развертывая гамаки для аварийного торможения, вынутые из шкафчиков, и тихо разговаривали. Атмосфера на борту шлюпки была подавленная – атмосфера поражения. Офицеры были рады, что остались живы, и стыдились, что не остались на борту подбитого корабля. И то, что в основном они были из штаба адмирала, тоже было заметно: истинные воины остались на постах, доблестно пытаясь остановить пожирающую корабль чуму. Где-то в уголке среди общего молчания безутешно плакал какой-то младший лейтенант.

Адмирал, не видя, что вокруг творится, что-то бормотал и воинственно кашлял. Косов нагнулся к нему.

– Могу я чем-нибудь помочь, мой адмирал?

– Боюсь, что мы ему уже не поможем, – грустно отозвался Робард. Он заботливо положил руку на плечо адмирала, удерживая его в кресле. – Разве что врачи способны что-нибудь сделать…

– Он пытается говорить! – прервал его Косов. – Не мешайте слушать! – Он нагнулся ближе к губам старого воина. – Ваше превосходительство, вы меня слышите?

– А-гх-х, – забулькал горлом адмирал.

– Не возбуждайте его, умоляю вас! Ему нужен покой.

Косов посмотрел на слугу бешеным взглядом.

– Помолчи минуту!

– А-гх-х-х, ар-р… куда мы… тим?