Танцующая на гребне волны - Карен Уайт

– Вы, должно быть, умеете читать мысли! Мама только что собралась вам звонить. Очевидно, британцы содержат свои архивы в образцовом порядке.

Определенно, она походила в этом на мать – информацию из той и другой приходилось вытягивать.

– В самом деле? – спокойно улыбнулась я. – И что же она обнаружила?

В этот момент появилась Тиш – в зеленом фартуке с надписью белыми буквами «Неувядаемые гвоздики». В одной руке у нее был непременный желтый блокнот, другой она размахивала какой-то бумагой.

– Помощник доктора Хирша только что прислал это по факсу!

Я выжидающе глядела на нее, пока она не положила листок на стекло прилавка, заваленного разными набивными игрушками, кружками, керамическими вазами и воздушными шариками. Мне пришлось щуриться, чтобы прочитать мелкие буквы, причем каждая была украшена орнаментом, что еще более затрудняло чтение.

– Что это такое?

Лица Тиш и Бет были немного торжественны и выражали некое предвкушение.

– Пожалуйста, не могли бы вы мне просто сказать все как есть? – жалобно попросила я.

Со вздохом разочарования Бет перешла на мою сторону прилавка.

– Я привыкла к старинному шрифту, так что давайте лучше я вам прочитаю. Это свидетельства об офицерах полка королевских морских пехотинцев, произведенных после тысяча семьсот девяносто третьего года. Здесь полные данные об их службе, включая иногда даже имя и профессию их отцов. Здорово, да? Только если они были женаты, имя жены редко упоминается.

– Интересно, – сказала я, следя за ее пальцем, как она двигала им по строчкам.

Палец ее остановился на одном имени, и она постучала по нему ногтем.

– Вот он, ваш Томас!

Я присмотрелась к причудливым буквам, разбирая полное имя Томаса – Томас Эдвард Энлоу. Там ничего не говорилось о жене или ребенке, но упоминалось, что его отца звали Джон Патрик Энлоу, и он был торговец. Что-то еще было приписано отдельно, тоже трудно читаемое.

Бет придвинула к себе листок и подняла на меня глаза. «Числится в списках утонувших. Март 1815 года».

Мне стало зябко.

– «Числится утонувшим»? И поточнее?

Бет пожала плечами:

– А что вы хотите… Британцы прекрасно хранят документы. Но их отступление из Соединенных Штатов было такое скоропалительное! Битва при Новом Орлеане и оккупация Камберленда и Сент-Саймонса произошли через месяц после подписания Гентского договора. Договор прекратил военные действия. Так что это был практически приказ британцам уйти, что они и сделали в самый короткий срок… Только представьте, какой там царил тогда хаос…

Говоря, она гордо взирала на меня, словно командовала войсками. Я же была не в силах стряхнуть с себя оцепенение.

– Здесь могут быть только догадки, – продолжала она. – «Числится» – это может быть и убит… Может быть, наш «Т.Э.» с пулей в черепе похоронен в земле… А может, упал за борт из лодки, пока шла погрузка, или уплыл на каком-нибудь другом корабле, а потом умер неизвестно где… Если бы все было так просто…

– С пулей в черепе, ты сказала? – задумчиво отозвалась Тиш. – Но кто бы мог желать его смерти? Впрочем… Если он тот человек из книги Авы, который помогал при вспышке малярии… – Глаза ее широко раскрылись. – Ведь предполагается, что жена какого-то предка Мэтью вступила в связь с кем-то, кто здесь служил. Может быть, это был любовный треугольник?.. Отсюда и пуля…

– Извините, – прервала ее я. – Но не думаю, что все было именно так. – Я притворилась, что изучаю бумагу, чтобы не видеть их настороженных лиц. – Значит, он так и не вернулся в Нортумберленд?

– Нортумберленд? – изумленно переспросила Тиш. – Откуда вы знаете, что он был из Нортумберленда? – Она нахмурилась, озадаченная. – Помощник доктора Хирша говорил мне, откуда был родом Томас Энлоу, но я не помню, чтобы я говорила об этом вам…

Колокольчик над дверью звякнул, и вошел покупатель. Бет пошла его обслужить.

– Что же дальше? – спросила я Тиш.

– У доктора Хирша? Они, возможно, отыщут родню и проведут генетическую экспертизу. Это довольно сложно, кости очень старые. Но доктор Хирш надеется на успех, по нескольким волоскам на черепе.

Каштановых? – хотела спросить я, но не спросила. Я уже знала.

А спросила вот что:

– Есть у вас компьютерный список могил, которые мы с вами осмотрели на кладбище?

– Конечно. Я приготовила его к следующему заседанию исторического общества.

– У вас нет случайно сейчас доступа к файлу?

Она покачала головой:

– Нет. Но я пришлю вам его по электронной почте из дома. Хотя это будет не раньше девяти вечера. У меня еще одна свадьба.

Я помялась.

– А вы… вы хорошо знаете могилы на этом кладбище?

– О, можете меня испытать! Я и сама всегда удивляюсь, сколько бесполезной информации накапливается у меня в мозгу.

– Смит. Джорджина и Натэниел.

Она наморщила лоб. Глубокие складки залегли у нее между бровей.

– Смитов там много – причем не одна ветвь. И все они переженились между собой. Я не уверена, что когда-нибудь слышала о Джорджине, но это не значит, что там нет ее могилы. Но я знаю наверняка – Натэниела Смита в списке нет.

– Почему?

Она удивила меня, с ходу ответив на мой вопрос:

– Потому что он умер где-то на Севере – в Бостоне, кажется. Разве библиотекарша вам не рассказывала?

Ах да – поездка в архив, разговор с библиотекаршей… Я так погрузилась в поиски Томаса Энлоу, что совсем забыла подробности того разговора.

– Да, да… мы беседовали… но, кажется, она не упоминала фамилию Смит, или я не обратила на это внимания.

– Я знаю, что его звали Натэниел. Видите ли, я была с Бет и ее классом в историческом музее в Саванне…

Упоминание музея освежило мне память.

– Она еще дала мне брошюру!

– Вы ее сохранили?

Я натужно думала, стараясь припомнить, что я могла с ней сделать, но ничего не вспоминалось.

– Куда же я ее сунула…

– Не тревожьтесь, найдется. Вещи всегда находятся. Но почему вас так интересуют эти Натэниел и Джорджина Смит?

– Я думаю, что Памела и Джорджина – сестры.

– Памела – акушерка, о которой я читала в письмах в архиве?

Я кивнула.

– Она была женой Джеффри Фразье. Та, которая якобы сбежала с британским пехотинцем, когда они уходили с острова. Но я в это не верю.

Прежде чем она успела спросить, почему, я сказала:

– Библиотекарша говорила что-то еще о Натэниеле. Вы не помните что?