В предчувствии апокалипсиса - Валерий Сдобняков

Р. П. В Советском Союзе был полный порядок, и далеко не всё на придумывание было отдано нам. Работали отраслевые институты, и в первую очередь институт авиационной технологии и Всесоюзный институт авиационных материалов. Там создавали металлы и неметаллы, из которых делали новейшие модели самолётов. В том числе и тот металл, который держит температуру в 350 градусов. Это позволяло при двухсполовинной скорости звука летать неограниченно долгое время, которое позволял керосиновый запас.

B. C. Я правильно вас понял – теперь уникальный металл найден, и наши самолёты могут достойно сражаться в небе с самыми современными самолётами противника?

Р. П. Металл найден, но конструкция самолётов потеряна, их больше не делают. И наш конкурент в Советском Союзе по производству истребителей – фирма Сухова – на эту новейшую технологию не перешла.

B. C. Как – не перешла? Вы же сказали, что без неё наши машины не могут выходит на долгий сверхзвуковой полёт.

Нет, не перешла. Они строят самолёты, подобные МиГу-21.

B. C. Вы говорите о наших Су?

Р. П. Да, о наших Су. Это истребители фронтовой авиации, на которых можно повоевать в Чечне, в Грузии, в Афганистане, но с американцами на них воевать нельзя. А наши самолёты были предназначены для работы именно против американцев.

B. C. Да вы что?! Как вы меня расстроили… Ну честное слово, что же это такое – с кем и о чём ни заговори, всегда разговор сведётся к ужасным последствиям «демократических реформ», которые вот уже двадцать лет терзают хозяйственную, политическую, социальную, культурную жизнь России. Когда же этому сумасшествию и национальному, государственному безумию наступит предел? Вот цифры из книги о заводе «Сокол». Смотрю, сколько было построено МиГов-25-х – 1112 машин. В сегодняшнее наше время эти цифры звучат просто некой фантастикой. И это только один наш завод. А ведь сколько ещё других самолётов и вертолётов – гражданского и военного назначения – строили другие предприятия России! Да тут не показано и количество МиГов-29 и 31, построенных нижегородцами.

Р. П. Такова наша сегодняшняя действительность. А количество последних машин не показано, потому что они ещё работают в армии. МиГ-31 – это новая модификация МиГа-25 – по вооружению и по прочим боевым данным превышал возможности МиГа-25. Он мог одновременно следить за пятью целями, которые он обнаруживал на достаточно большом расстоянии от себя, и все их поражать своими ракетами. Во времена СССР у нас вдоль побережья Ледовитого океана и Тихого океана на Дальнем Востоке с определённым промежутком располагались аэродромы, на которых базировались самолёты, находящиеся в состоянии постоянного боевого дежурства. Всё побережье они просматривали своими радиолокаторами, и если бы через Аляску в нашу сторону запустили ракеты, то они способны были ещё над Тихим океаном их уничтожить. Сейчас ничего этого нет. Остались только некоторые фрагменты от этой общей системы обороны. На Дальнем Востоке в двух-трёх местах сосредоточены эти самолёты.

B. C. Да-а… У меня вообще создаётся впечатление, что воздушное пространство над нашей страной совершенно не защищено. В 70-х годах прошлого века я служил срочную службу в радиотехнических войсках, в 9-й радиотехнической бригаде 16-го корпуса Московского округа ПВО. И мы вместе с ракетчиками и лётчиками отслеживали все передвижения в воздушном пространстве до самого севера. Теперь всех этих воинских частей больше не существует, они все разрушены. Недавно в новостях прошла информация, что какой-то новый комплекс (один!) поставили для защиты неба над Москвой. Хорошо, но как же быть со всем остальным воздушным пространством огромной страны?

Р. П. Оно голое…

B. C. Одна надежда, что вы успели хорошо потрудиться в советское время и понастроили самолётов, которые ещё какой-то срок смогут защищать Россию.

Р. П. Каждый год к нам привозят определённое количество МиГов-31, и мы их ремонтируем.

B. C. Насколько я знаю, завод держится за счёт того, что переоборудует машины для Индии и других стран.

Р. П. Нет, Индия уже отпала. Мы держимся, кроме ремонта, ещё и тем, что поставляем готовые агрегаты в Москву, где собирают самолеты МиГ-29.

B. C. Так всё-таки новые самолёты стоят?

Р. П. МиГ-29 – это не МиГ-31. Это маленький самолёт – фронтовой истребитель, такого же класса назначения, как суховские машины. А 25 и 31 – это стратегические машины.

B. C. Но ведь эти машины начали строить всего в 1985 году. До развала страны, до разрухи оставалось несколько лет. Успели ли вы построить этих самолетов в достаточном количестве?

Р. П. Их построили примерно столько же, сколько и МиГов-25.

B. C. Ну ладно, что пока ещё есть чем защищаться. Давайте от этой уж совсем грустной темы вернёмся опять к сварке металлов. Скажите, у вас есть какие-то наблюдения, которые помогли бы сделать вывод о том, чего нам ждать в дальнейшем от промышленности, чего ещё может добиться человечество, изобретая всё новые и новые металлы и способы их соединения?

Р. П. Техническое развитие, в том числе и в области сварки, движется скачками. Оно связано с материалами, которые используются в конструкциях. Сегодня существуют порядка 120 разновидностей способов сварки, применяющихся в промышленности. На МиГах-25 и 31 из этих 120 способов использовалось только двенадцать. Так что впереди возможности развития почти неограниченные.

B. C. Спасибо, Рудольф Петрович, за откровенную беседу. Много интересного вы рассказали. Надеюсь, что нижегородский завод переживёт теперешние, сложные в его судьбе времена и ещё послужит нашей Родине.

Литературная известность пришла к священнику и писателю Владимиру Чугунову, можно сказать, неожиданно. Хотя это, конечно же, внешнее впечатление. И появление каждый год новых книг писателя, и публикация его повестей, очерков, острых публицистических статей в разных российских литературных изданиях, и отмечание их литературными премиями (финалист Патриаршей премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, лауреат премии «Золотой Витязь», «Литературной России» за 2012 год) – всё это итог большой внутренней работы, большого жизненного и творческого пути, который мало кому из читателей известен. Именно поэтому я и решил задать некоторые вопросы писателю, ответы на которые могли бы несколько приоткрыть вход в его «творческую мастерскую».

Валерий Сдобняков. Владимир Аркадьевич, как вы считаете – у писателя Владимира Чугунова нестандартная творческая судьба? Ведь у большинства писателей до первой заметной публикации, первого признания путь довольно долог и тернист. Вы же, ещё учась в Литературном институте, уже сумели написать повести, которые вскоре опубликовали, выходившие тогда огромными тиражами толстые литературные журналы «Москва» и «Наш современник». И то, что тогда же не последовало продолжение вашей творческой судьбы – вина лежит полностью на вас. Не буду лукавить – я знаю, при каких обстоятельствах это произошло. И всё-таки – могла ли ваша писательская судьба сложиться как-то иначе?