Страж неприступных гор - Феликс В. Крес

— Я знаю, что она мне верна, но… при чем тут это?

— При том, что я не потрачу четыре миллиона, даже одну серебряную монету. Нет такого безумия или такого количества выпивки, которые заставили бы Хайиу поднять на тебя руку. Даже заразившись бешенством, она покусает всех, кроме тебя.

— А Анессу?

— Это другое дело.

— Значит, потрать миллион на Анессу и добавь мои четыре, раз на меня они не нужны! — раздраженно бросила Эзена. — Что на тебя сегодня нашло? Я задаю вопросы и не могу дождаться ответа!

— Ты не слушаешь ответов. Я ухожу.

— Что?

— Я ухожу. Ты королева, а я твоя воровка. Мне неинтересно слушать, когда ты спрашиваешь про какую-то чушь. Пришли за мной, когда у тебя в голове все уложится.

Эзена швырнула в нее кубком — как будто могла попасть. Васанева посмотрела на летящий в ее сторону сосуд, а в последний момент исчезла со стола. Серебро с громким звоном ударилось о крышку.

— Говоришь, тебе все можно? Уходи. Вернешься, когда я тебя позову.

— Вэрк.

Эзена осталась одна.

Посидев и подумав, она встала и подошла к окну.

— Вэрк, что «мне все можно»? Вэрк, что «да, ухожу», или вэрк, что «вернусь, когда ты меня позовешь»? — Она попыталась передразнить хриплый голос кошки.

Подумав еще немного, она подняла кубок, наполнила его, сделала глоток вина и снова посмотрела в окно. Вино оказалось по-настоящему хорошим, и она его похвалила:

— Вэрк.

Еще немного, и Раладан угодил бы в серьезный переплет.

Непонятное исчезновение посланника и таинственной женщины, насчет которой Тихий мог бы поклясться, что где-то уже ее видел, мягко говоря, подпортило настроение заместителю Слепой Тюленихи Риди. Как можно более вежливо он попросил объяснений.

«А кто ты, собственно, такой? — спросил он Раладана. — Что-то тут дурно пахнет. А может, ты тоже посланник? Вы умеете менять внешность так, что никто не узнает».

Раладан невозмутимо сидел за столом, глядя на грозно стоящего в дверях каюты офицера и сопровождавших его неприятного вида верзил.

«Не неси чушь, только найди мне наконец Ридарету, — сказал он. — Я сделал то, что сделал. Это касается только меня и моей дочери».

«Значит, ты знал, что тот смоется?»

«Конечно знал. Но я никакой не посланник».

«И что ты еще мне скажешь?»

«А что хочешь. Будь я посланником, то сбежал бы вместе с ним. Не будь дураком, Мевев Тихий, — во второй раз попытался унять его Раладан. — Даже посланники не настолько глупы, чтобы притворяться тем, кого вы хорошо знаете, а потом сидеть и ждать, пока не всплывет правда. Тогда, на Последнем мысу, когда вы забрали меня и Риди на корабль… Помнишь, что я сказал?»

Около двух лет назад Раладан бежал из тюремной крепости в Лонде. Ему очень помогла команда «Гнилого трупа», и в конце концов он вернулся на Агары на борту корабля дочери, забравшего их обоих с Последнего мыса.

Мевев задумчиво таращился на него.

«Ну… помню, — наконец ответил он, сдерживая кривую улыбку. — И что же ты тогда сказал?»

«Я сказал: обосрался. Неделю я жрал такую дрянь, что аж дыра в заднице болела. Я поднялся на палубу, и когда перелезал через фальшборт… началось. Ты тогда сказал что-то вроде „Ну, ладно“, а я в ответ: „Обосрался“. Было так или не было?»

Матросы за спиной Мевева хохотали. Некоторые из них хорошо помнили описываемое событие, ибо кто же мог забыть столь роскошную историю? Тихий тоже чуть заметно улыбнулся.

«Какой посланник может об этом знать? — подытожил Раладан. — Я позволил сбежать вашему пленнику, поскольку на то у меня были свои причины. Я все объясню Ридарете, а она, если захочет, расскажет вам. Только найдите мне ее наконец».

С того разговора прошло несколько дней. Мевев достаточно хорошо знал Раладана, чтобы в конце концов перестать сомневаться в его подлинности, — агарский князь каждым словом подтверждал, что действительно им является. Однако у Тихого до сих пор что-то не сходилось. Раладан не приплыл на «Деларе», поскольку ее нигде не было. Так откуда же он взялся? Наверняка у него были какие-то шашни с посланниками, впрочем, он ведь признался, что сам позволил пленнику сбежать.

Прежде всего — куда, во имя Шерни, пропала капитанша?

Ибо ее до сих пор не нашли.

Они попрощались с командами дружественных кораблей; их капитаны уже сделали то, за что получили деньги, и им пришлось бы платить снова, чтобы они остались дольше. Но зачем? Ста пятидесяти парней с «Гнилого трупа» вполне хватало для поисков. Сомнительно, чтобы четыреста сделали то же самое быстрее и лучше — особенно если учесть, что поиски уже через два дня сменились ожиданием. Сколько можно искать ветра в поле? Слепая Риди умела ездить верхом. Если она решила исчезнуть, не сказав никому ни слова, то наверняка раздобыла коня и могла быть сейчас где угодно. В Армекте или Дартане.

Оказалось, что она забрала с собой трех парней. Их не было ни на борту корабля, ни среди погибших.

И правильно сделала. Они привели ее шесть дней спустя. Хихикая, она пыталась что-то объяснять, но безуспешно, поскольку то и дело давилась от смеха. Отдохнув, она опять пыталась что-то сказать — и снова обрывала фразу на полуслове. С головой у нее вроде было в порядке — удивленная и обрадованная, она обняла Раладана, махнула рукой Тихому, послала команде сочный воздушный поцелуй… Все с ней было хорошо до тех пор, пока она не пыталась что-то сказать. Казалось, будто она не может выговорить ни единого слова. И точно так же — написать, поскольку при виде первой же буквы фыркнула, прыснула и готова была от смеха свалиться со стула.

Все хохотали вместе с ней, ибо это оказалось заразным. Корабль напоминал сумасшедший дом.

Рассказ сопровождавших Тюлениху моряков был короток, прост и неинтересен: по приказу капитанши они срезали с ветки подвешенную за ноги воительницу и понесли. Они шли и шли, пока не дошли до леса, а по дороге взяли в попавшейся по пути деревне столько еды, сколько могли. В глубине леса, в самой густой чаще они построили два шалаша — они жили в одном, капитанша и полуживая воительница в другом. По ночам из второго шалаша доносились рыдания, а иногда такие возгласы и стоны, будто женщины… миловались друг с другом или еще что. Однажды утром капитанша, хихикая, разбудила их, махнула рукой — и они вернулись. По дороге она, как только хотела хоть что-то сказать, тут же начинала смеяться. В любом случае самое время было возвращаться, поскольку еды у них уже не оставалось.

Ничего больше моряки не знали. Они не могли даже сказать, что стало с воительницей — умерла ли она, выздоровела и ушла, а может, осталась в шалаше… Все ответы знала Слепая Риди.

И еще кое-что — у Тюленихи зажили полученные в бою раны. Странно, поскольку в последнее время она выздоравливала не быстрее любого другого человека. Казалось, что так оно и останется. Но как выяснилось — нет.