Золото Спарты - Клайв Касслер

— Аналогично…

Сэм поискал слова «остров», «тополь» и «Тернер»… Безрезультатно.

— Несколько ссылок на заповедник «Тополиный остров» в заливе Чесапик, но Тернер там никаким боком не упоминался — разве что Тина Тернер, которая пожертвовала заповеднику энную сумму.

— Давай-ка вернемся к первой строке: «Человек из Истрии, тринадцатый по традиции».

Действуя по прежней схеме, они составили список исторических фигур, имеющих отношение к Истрии, но, как и раньше с Морпетом, ни одно из имен списка не бросалось в глаза.

Они вернулись ко второй строке «Дом Лазаря в Назарете» и попробовали копнуть глубже в поисках менее очевидных ссылок.

— Вот, например, — сказала Реми, читая с экрана ноутбука. — «В Средние века при христианских религиозных орденах существовали лепрозории, известные как „дома Лазаря“».

— Лазарь, святой покровитель прокаженных? — спросил Сэм.

— Верно. Отсюда и слово «лазарет». В Италии термин «лазарет» используется для обозначения карантинной станции для кораблей и их экипажей. Первый известный лазарет открылся в тысяча четыреста третьем году у берегов Венеции, на острове Санта-Мария-ди-Назарет. — Она подняла взгляд на Сэма. — А вот и связь между Лазарем и Назаретом.

— Уже теплее, но пока картинка не складывается, — сказал он. — Осталась первая строка.

Он еще раз поискал в «Google», меняя местами и подставляя разные слова, и наконец на сайте «Нэшнл джиографик» наткнулся на прошлогодний сюжет, посвященный находке археологов: было обнаружено массовое захоронение жертв бубонной чумы. В братской могиле покоились тела моряков, которых поместили в карантин, чтобы не подпустить болезнь к Венеции.

— Раскопки велись в местечке под названием Лаззаретто-Веккьо на островке в Венецианской лагуне, — сказал Сэм.

Реми пролистнула свои заметки.

— Веккьо… современное название Санта-Мария-ди-Назарет. Сэм, мы на верном пути.

— Может быть, но я хочу знать наверняка.

Через двадцать минут, после дюжины перестановок в строке поиска, он сказал:

— Итак, я вбил слова «остров», «Венеция» и «чума»… Всплыл ответ: Повелья. Еще один остров в Венецианской лагуне, который в семнадцатом веке использовался для карантина жертв чумы. Тела хоронили в огромных ямах — некоторых погребали заживо — или сжигали на гигантских кострах. Чума унесла примерно…

Сэм замолчал, и его глаза расширились.

— Что? — спросила Реми.

— Чума унесла от ста шестидесяти тысяч до четверти миллиона жизней…

— Ничего себе.

— И это еще не все: прежде остров назывался Попилия.

— Что-то знакомое…

— Попилия происходит от Populus — «тополь» по-латыни. Когда-то на склонах Повельи росли тополиные рощи.

— Гм… Повелья или Санта-Мария-ди-Назарет. Нам нужен один из этих островов. Ты прав: все сводится к первой строке загадки и нашему таинственному человеку из Истрии.

— Что ж… В любом случае, следующая остановка — Венеция!

Севастополь

— Судя по голосу, вам нечем меня порадовать, — сказал в трубку Гедеон Бондарук.

— Они скрылись, один из моих людей мертв, — сказал Холков. — Чип маячка с телефона жены Фарго был на борту одного из катеров. Не знаю как, но они его нашли.

Холков пересказал случившееся в Кёнигзее, начиная с их прибытия в церковь Святого Варфоломея и заканчивая погоней на лодках по озеру, когда Фарго от него улизнули.

— Должно быть, им удалось незаметно проскользнуть мимо нас обратно в Шёнау.

— Они нашли бутылку?

— Я не знаю.

— А сейчас они где?

— Мы расспросили местных: один житель видел, как люди, подходящие под описание, садятся в «мерседес». Мы проследили «мерседес» до службы такси в Зальцбурге. Сейчас едем туда. Будем проверять мотели, аэропорты, вокзалы…

— Нет, — сказал Бондарук.

— Простите?..

— Каждый раз, когда мы подходим близко, они срываются с крючка. Думаю, стоит попридержать коней: раз у Фарго так хорошо получается, не будем им мешать. Пока задействуйте запасной план.

— Рискованно.

— Плевать. Я устал гоняться за ними по всей Европе. Вы уже подыскали подходящего человека?

— Да, — сказал Холков. — Согласно моим источникам, только у него есть семья: жена и две дочери…

— Приступайте.

— А если он обратится в полицию…

— Это уже не моя забота. Сделайте так, чтобы не обратился. Убедите его, что единственный выход — сотрудничество. Хоть это-то вы сделать в состоянии?

— Я этим займусь.

Венеция, Италия

Катер остановился, Сэм и Реми выбрались наружу и стали завороженно рассматривать здания вокруг.

— Сколько раз здесь бывала, и каждый — как впервые! Прямо дух захватывает, — сказала Реми.

Известная среди туристов как площадь Святого Марка, трапецевидная пьяцца Сан-Марко раскинулась у восточного устья Гранд-канала. Знаменитая своими голубями и необычным, напоминающим детские «классики», геометрическим узором мостовой, Сан-Марко, вероятно, самая популярная площадь Европы. Здесь сосредоточены самые крупные достопримечательности Венеции, многие из которых имеют более чем тысячелетнюю историю.

Сэм и Реми закружились, наслаждаясь видом, как в первый раз: собор Сан-Марко, с его куполами и шпилями в византийском стиле; Кампанила, высокая колокольная башня, простая и величественная; внушительный палаццо Дукале, или Дворец дожей; и наконец, прямо напротив собора, Ала-Наполеоника, крыло, где некогда находилась рабочая резиденция Наполеона.

Случайно или нет (это они собирались скоро выяснить), Сэм и Реми остро осознавали связь Наполеона с Венецией и с площадью Сан-Марко, которую тот называл «красивейшим в мире салоном». В 1805 году, вскоре после того как Венеция вошла во вновь образованное Итальянское королевство, Наполеон приказал возвести Ала-Наполеоника, когда понял, что выбранные им здания — новые прокурации, монетный двор и библиотека Марчиана — недостаточно велики, чтобы вместить его двор.

Было около шести вечера, и солнце лениво ползло к горизонту над крышей библиотеки Марчиана. На площади уже зажглись первые огни, омыв янтарным светом арки и купола. Основной поток туристов на сегодня прошел, стало тихо, лишь на заднем фоне переговаривались голоса и ворковали голубей.

— С кем у нас встреча? — спросила Реми.

— С куратором, — ответил Сэм. — Марией Фаваретто.

Перед посадкой на двухчасовой рейс «Люфтганзы» из Зальцбурга Сэм позвонил куратору интересующего их Археологического музея, чтобы представиться. К счастью, синьора Фаваретто была о них наслышана. Годом раньше Фарго отыскали утерянный дневник Лукреции Борджа, прославленной соблазнительницы и политической интриганки пятнадцатого века, и эта новость попала на первые полосы венецианских газет. Оказалось, что бывший коллега Марии, Мусто Борджано, работал смотрителем Ватиканской библиотеки — той самой, куда Сэм и Реми отдали дневник. Фаваретто согласилась встретиться с ними после работы.