Сердце дракона. Том 16 - Кирилл Клеванский

Теперь же они выглядели монументальнее дворцов богов.

Богов, о которых он теперь редко уже вспоминал. Что ему бывшие хозяева и соратники, когда крышу надо поправить. Сени подлатать. Заготовить запасы на зиму. Еще он обещал старосте подковать мулов и заново сделать большой плуг, который сгорел в сезонном пожаре.

Дел было столько, что страшно даже начинать перечислять.

Безымянный посмотрел на ладони, которыми держал простой, охотничий нож. Покрытые застарелыми мозолями, с грубой и неприятной кожей.

— Глупый ты парень, — вздохнул Безымянный.

Абендин… сколько лет минуло с тех пор, как маленький бог, скрыв деревню от взора Дергера, увел бога войны за собой. Интересно, что с ним стало? За все это время, Безымянный или, как на современном языке это звучало у смертных — Дархан, так и не почувствовал смерти друга.

Может тому удалось сбежать в край Фей? Стены Тир’на’Ног могли укрыть даже от взора Императора. Или, быть может, Князь приютил Абендина у себя. Пожалуй, они бы сошлись характерами.

— Безымянный.

Он обернулся.

Элен, развесив белье, подошла к нему сзади. Она уже не была так же юна, как пятнадцать лет назад. Седина тронула и её волосы. Морщинки паутиной скапливались вокруг глаз и уголков губ. Но для него она была все так же прекрасна, как и в тот день, когда он в прямом смысле фразы — свалился ей на голову с неба.

— Родная, — он провел пальцами по щеке. Немного огрубевшей, но такой же приятной.

Но и не удивительно, ведь она встретила уже тридцать одну зиму. А зимы здесь, неподалеку от ущелья, были суровыми. Ни Борей, ни Королева Мэб, не щадили северный край. Впрочем, никто у них этого и не просил.

Жаркое лето и холодное зима. Золотая осень и зеленая весна. Что еще может желать простой крестьянин, живущей на земле и землей.

— Опять, — она опустила взгляд и провела ладонью по животу.

Он обнял её. Чувствовал, как горячие слезы падают ему на грудь и прижимал все крепче.

— Все будет хорошо, родная, — повторял он, целуя макушку. — Все будет хорошо. У нас обязательно получится.

— Не знаю, Безымянный, — она едва слышно всхлипывала. — За что… чем мы провинились перед Истани, что она не посылает нам дитя?ёё

Истани… так в этом крае звали Кестани — богиню судьбы. Именно она, по мнению людей, посылала или, ка в их случае, не посылала дитя.

— Пойдем, — он взял её на руки. Легкую, как пушинку, и отнес по ступеням в их небольшой дом. — тебе надо отдохнуть.

Укрыв её одеялом и распустив длинные волосы, он поцеловал её лоб и собирался было уйти — кровлю подлатать или инструменты проверить, но его обхватили за запястье нежные, пусть и сильные, пальцы.

— Ты будешь здесь, когда я проснусь?

— Всегда, — прошептал он улыбаясь.

— Обещаешь?

— Мое слово, — кивнул он. — Когда ты проснешься, я буду рядом.

Она кивнула.

Рядом, на комоде, лежала синяя шелковая лента, которой она подвязывала волосы. Безымянный же, задув пламя свечи, вышел на крыльцо. Он уже знал, кого там встретит.

Ту, что теперь имела над ним власть.

Она стояла на излучине ручья, омывавшего подножие их цветочного холма. Белые, легкие одежды развевались на ветру. Черные волосы, уложенные в простую, но красивую прическу. Позади неё понимались зеленые верхушки деревьев и заснеженные вершины гор ущелья.

С них падали водопады Жидкого Льда. Столь холодной субстанции, что на расстоянии сотен километров смертные превращались в замороженные статуи.

Запретные, сакральные места, где, по преданиям, жили белые псы — слуги королевы Тьмы и Холода. Запряженные в её боевые сани, они были грозными противниками и героями множества песен и легенд.

— Истани, — слегка поклонился Безымянный.

Там, где ступали ноги богини судьбы, расцветали белые цветы. Но стоило ей пройти дальше, как они тут же чернели и вяли.

Наверное, Ляо Фень смог бы найти в этом какую-то метафору судьбы, но не Безымянный.

— Мы никогда с тобой не ладили, — она нагнулась и провела пальцами над цветком. Наверное в этом и заключалось их с сестрой главное отличие. — Из всех дворцов и библиотек, лишь мой ты так и не посетил, прославленный генерал.

— Ты уже второй бог, что посещает этот край, — Безымянный сделал шаг назад. В сторону ступеней. Там, где рядом с ларцом лежал его меч.

— Четвертый, — поправила Истани. — Абендин смог отвести взор Дергера. Маленький бог оказался сведущ в магии. Никогда бы не подумала, что он на это способен.

Безымянный сделал еще один шаг и нащупал пяткой небольшой деревянный колышек. Это была его первая плотническая поделка. Простой механический рычажок, который поднимал ступеньку.

Не ломать же её каждый раз.

— Я пришла к тебе с миром, Генерал, — Истани повернулась к нему и в её глазах он увидел десятки и сотни бликов. Бликов собственной судьбы. — Тебе не понадобиться твой меч.

Ну конечно же она знала. Не могла не знать. Ведь именно в её дворце теперь хранился свиток с его именем. Именем, которое он не помнил.

— Ты был единственным, чье имя так и не вписали в книгу, — она отвернулась и обратила взор к горам.

— Когда-нибудь эти горы и этот луг будут разделять сотни и сотни километров, а назовут их Грэвен’Дором, — прошептала она.

Она знала. Знала больше, чем Яшмовый Императора и Ляо Фэнь вместе взятые. Но почти никогда не показывала своих знаний. Лишь редкие счастливцы или же… несчастные, могли рассказать о том, что Истани одарила их пророчеством.

Может именно поэтому, поскольку она не могла выговориться, вместе с Аштари они посадили в начале начал семена, выросшие в Древа Жизни.

Деревья, живущие, как и Истани, одновременно в прошлом, будущем и настоящем, но не имеющим такого интеллекта и силы, как богиня, чтобы разделять эти три времени.

— Зачем вы пришли, богиня? — спросил Безымянный. — Или это…

— Она никогда не сможет понести от тебя дитя, Генерал, — перебила богиня и так зная, о чем будет вопрос. — Ты и сам это знаешь. У дерева и человека не может быть ребенка.

— Что…

На мгновение Безымянному показалось, что он прирос к земле. Что его ноги — огромные и могучие корни, пронзающие собой половину всего мира. Что его руки — два огромных крыла зеленых крон, накрывших собой небо, а тело — необъятный ствол.

Наваждение исчезло так же быстро, как явилось перед его взором.

— Ты был рожден чтобы быть деревом, — произнесла богиня. — мертвым деревом. И потому твое семя тоже мертво. И этого не изменят ни боги, ни демоны, ни Сидхе, ни Врата, отважный Генерал. То что мертво, не может дать жизнь.