Охота на Уршада - Виталий Сертаков

Убедившись, что проход охраняет именно тот человек, который нужен, ловец неторопливо двинулся дальше. Юлька семенила следом, старательно укрывая лицо и звеня золотыми браслетами на лодыжках. Вокруг бесновался и вопил торговый люд.

В воротах ловец вложил в руку стражнику монету, быстро произнес несколько слов на персидском. Бородач с копьем вздрогнул, быстро огляделся и погладил ловца по предплечью.

— Аша Вашихта, слава тебе!.. Лучший ученик Исфахана жив… Тебя не узнать под этим платком. Проходи быстрее, всюду полно глаз.

— Эта женщина со мной.

Стражник толкнул калитку, скрытую в громадной бронзовой створке, пропустил обоих путников во внутренний город. Идущим следом знаками велел подождать. Внутри, за внутренней стеной, мгновенно стало тихо, словно в уши кто-то напихал ваты. Рокот человеческого прибоя едва долетал сюда, в тень финиковых пальм и огненных цветов, гордости царицы. Под тенью высокой кирпичной стены, казалось, чуть полегче дышится. Редкие фигурки служителей двигались почти бесшумно по роскошным мозаичным плиткам. Юлька ахнула — здесь целые улицы были покрыты мозаикой! И никаких ослов, буйволов, обезьян и прочей скотины!

— Тебя искали, дом Саади, — прошептал стражник-парс, придерживая изнутри тяжелую калитку. — Тот, к кому ты идешь, говорил о том, что ты придешь сегодня.

— Он всегда знает заранее, — ловца слегка передернуло. — Ему все известно. Но я иду не по своей воле. Меня послали Красные волчицы.

— Лучше бы ты туда не ходил. Это стало еще опаснее…

— Не опаснее, чем прежде. И это не для меня.

— Для нее? — Стражник отшатнулся от Юли, словно его пытался поцеловать прокаженный. — Молчу, молчу, дом Саади… Пусть защитит ее Всевышний.

— Кто меня искал?

— Люди, переодетые младшими мастерами Ремфана… но это были люди султана. Скорее всего, убийцы из тайного ордена Мучеников. Я видел у одного из них татуировку. Меня они не тронули, они были там… но и там ничего не добились.

— Спасибо тебе, и хвала Астарте, что ты здесь.

— Ступайте, ступайте, я не могу долго держать ворота на замке. — Бородач подхватил бочонок для пожертвований и отворил калитку навстречу галдящей толпе.

— Дом Саади, это был ваш друг? — Красная волчица с упоением разглядывала зубчатые стены и бамбуковые мостки. По мосткам непрерывной чередой, как черные мелкие муравьи, поднимались полуголые носильщики с соломой и готовыми кирпичами. Щекастый мальчишка размеренно колотил в барабан. Другие мальчики в квадратных ямах месили ногами раствор.

Город строился непрерывно.

— Он больше, чем друг. Мы с ним одной веры.

— А если бы он не стоял на воротах?

— Нас бы не пропустили. Во внутренний город могут попасть только халдеи. Служители храмов и жители города. Но жители — только за деньги. Но не праздные гуляки, вроде нас. Даже нет смысла переодеваться, у стражников нюх, как у лучшей охотничьей собаки. За эту стену не заходит даже македонский сатрап. Никто не посягает на сон и размышления богов.

— И как бы мы туда попали?

— Нам пришлось бы идти в игорный дом.

— Зачем?

— Точнее, мне пришлось бы идти. Женщин туда не пускают… — «И слава всем богам!» — подумал про себя Саади. — В игорном доме я напоил бы пивом охранников, нашел бы того, кто согласен за пару монет отворить калитку. И мы бы прошли… Поворачивай, нам сюда. И прошу тебя, молодой особе непозволительно так прямо смотреть в лица мужчин. Это оскорбительно… — Ловец замолк, обнаружив, что в очередной раз вещает в пустоту.

Юная волчица, задрав голову, наблюдала за ритуалом смены жреца-омывателя. На второй ступени зиккурата ночные и дневные жрецы менялись одеждами. Смена слуг Мардука не прекращалась никогда.

— Смотрите, дом Саади, они забрали с собой женщину, с мешком на голове. Ее зарежут, да?

— Нет… точно неизвестно. Знаю, что каждую ночь все покидают покои бога Мардука на верхнем этаже башни. Но туда приводят девушку, которую бог выбрал из толпы. Одна девушка должна там провести ночь. Потом ее отпускают.

— Как же он ее выбирает, если бог не настоящий?

— Выбирают уригалу-посвятители. Это особая каста жрецов, у них есть тайные символы, по которым следует искать женщину на ночь владыке. Ищут везде, кроме кварталов македонян.

— Так здесь, в Вавилоне, тоже хозяйничают греки?

— Город собирались переименовать в Александрию, но тогдашнему сатрапу больше понравилось в Урре. Теперь от города Урр не осталось прежних могучих стен и роскошных городских бассейнов.

— Это… это башня, чтобы забраться на небо?

— На небо? — Рахмани посмотрел на юную волчицу с опаской. — Для чего лезть на небо?

— Ну как же… я читала про Вавилонскую башню. Все про нее читали, и это… картина есть.

— Картина? — нахмурился ловец. — Кто мог написать город, от которого на вашей тверди осталась пара камней?

— Зачем эти зеркала? — Девушка снова его не слушала. Она едва не подпрыгивала, указывая на верхнюю площадку башни.

— Ими умеют пользоваться лишь настоящие халдеи Ханаана. А не те, кто только называет себя так.

— Кто такие халдеи?

Ловец вздохнул. Любопытство ведьмочки вполне искупало ее невежественность.

— Жрецы. Каста великих наследственных жрецов, построивших когда-то первый зиккурат.

— Вот эти вот башни?!

— Да. Халдеи смотрели в небо и чертили карты светил. Они верили, что светило дневное и ночное, а также прочие небесные тела — это божества, которым уготовано рушить судьбы и вдыхать новые жизни. Они верили во многих богов, но главное — они верили в тех богов, которых подарили им мои предки.

— Твои предки? Дом Саади, а разве твои учителя… они тоже следят за Луной?

— Мои предки первыми на Хибре побратались с огнем. Это случилось тысячи лет назад. Парсы были первыми, кто понял, что надо поклоняться Короне. Но халдеи принялись распутывать узлы там, где их нет. Они обозвали добрые светила Молохом и Иштар и признали их власть над всем — над дыханием смерчей и дыханием последнего лягушонка… Идем, нас ждут.

— Туда? — Юля замерла у нижней ступени величественной лестницы. Этот зиккурат был вчетверо меньше великой башни, но тоже выглядел внушительно. Каждая ступенька приходилась волчице выше колена. Чтобы взобраться даже на первый ярус, пришлось изрядно попотеть на жаре. Наверху, в начале следующего грандиозного пролета, поджидали две неподвижные фигуры. Двое голых по пояс бронзовых мужчин, одетых в синие запашные юбки. Всем своим видом они давали понять, что никого не пропустят выше. Кроме того, вместо жалкого деревянного копья каждый служитель бога держал жутковатую сариссу с крюком на конце и укрепленным черепом.

— Мне велено говорить с жрецом — главным кравчим. — Саади преклонил левое колено и потянул Юльку за собой. — Мы принесли добрые новости и нижайшую просьбу.