Прохоровское побоище. Штрафбат против эсэсовцев - Роман Кожухаров

Без боевого духа на передовой — никуда. Но и в той сушке мозгов, которую разводил замполит Веселов, духа и близко не наблюдалось. Все какие-то занудные, крючкотворные беседы о роли партии и правительства в деле самоотверженной и беззаветной борьбы Рабоче-Крестьянской Красной Армии с ненавистными немецко-фашистскими оккупантами. Ведь Верховный Главнокомандующий, когда вздыбилась и нависла над страной нечестивая черная свора, сказал просто, но так, что слова эти легли на сердце каждому: «Братья и сестры…» Потому так и обратился, что все в этих словах — от Верховного до искупающего свою вину окруженца — как части одного единого целого — народа, и его, и ничья другая, роль и является определяющей в этой страшной битве, которая не зря зовется народной и священной.

А у Веселова все о руководящей роли руководства. Отсюда и желание постоянно находиться в поле зрения прямого начальства и всячески подчеркивать свою к нему принадлежность, которую Веселов при каждом удобном случае выказывал. Создавалось такое впечатление, что от Телятьева замполит роты не отступал ни на шаг. И везде — и на марше, и в блиндаже, и в ходе боя, он, как тень, возле ротного. «Мы с товарищем капитаном то… мы с товарищем капитаном это…»

VI

На Коптюка замполит натолкнулся в тот самый момент, когда взводный вместе со своими обоими замами и ординарцем направлялся в командный пункт роты. Дерюжному было поручено уточнить вопрос кормежки и недополученных накануне фронтовых ста грамм. Второму замкомвзвода, Довганюку, бывшему связисту, поручалась наладка связи между взводом и КНП роты. О том, что на рубеже будут работать связисты, на совещании предупредил ПНШ батальона по связи капитан Овсянников, попутно обратившись к командирам взводов, по возможности обеспечить помощь в прокладке проводов, переносе катушек и аппаратов.

Взводный намеревался уточнить в штабе относительно обещанной на взвод подводы с боеприпасами, а также, если получится узнать в санпункте насчет индивидуальных перевязочных пакетов, запас которых там имелся, по непроверенной информации ординарца Степы. Степанков сам порывался этот вопрос выяснить и ИПП пренепременно добыть, но командир неожиданно заупрямился, буркнув, что «выяснит все сам».

— О, смотрите, Несмеяна чешет… — прошептал Довганюк.

Он ляпнул это с такой интонацией, что ни Дерюжный, ни Степанков не смогли удержаться от смеха.

Коптюк, прицыкнув на подчиненных, поздоровался с зардевшимся старшим лейтенантом. Веселов отличался крайней мнительностью и прекрасно знал о прозвище, которое к нему приклеили во взводе Коптюка, вину за это заочно возлагая на самого командира. Вот и сейчас, увидев, какую реакцию вызвало его приближение, тут же на это отреагировал красными пятнами на лице.

VII

С натянутым и насупившимся выражением лица замполит с ходу сообщил, что на сегодня в роте намечены занятия по политической подготовке. Поскольку должности политруков взводов, к сожалению, в батальоне сокращены, то такие занятия будут проведены замполитом роты поочередно, при активном содействии командиров взводов, от которых и требовалось эту очередность выработать и согласовать.

Командир второго взвода в ответ заметил, что конкретно перед его взводом поставлена конкретная задача по обустройству вверенных бойцам позиций. В данном вопросе очередность выполнения всех работ выработана, согласована и выполняется неукоснительно, в частности в настоящий момент заканчивается рытье траншей и начата заготовка материала для укрепления стенок окопов, создания так называемой одежды крутостей.

— Вы, товарищ Веселов, конечно же, знаете, что заготовка материалов для одежды крутостей — дело хлопотное и трудоемкое? — с излишней серьезностью спросил Коптюк.

На вытянутом, гладком, как горькая редька, лице замполита обозначилось замешательство. Одежда крутостей явно поставила его в тупик.

— Ну ладно… — неуверенно произнес замполит. — Пусть… это… занимайтесь тогда подготовкой… то есть заготовкой… к этой… одежде крутостей… А я это… сейчас тогда пойду к Дудареву.

Замполит спешно удалился вдоль траншеи.

— Эк вы нашего комиссара… с толку сбили… — хмыкнул Довганюк в спину ушедшему. — Одежда крутостей!

Степанков громко засмеялся.

— Отставить зубоскальство… — строго одернул его Коптюк.

Как ни крути, Веселов не только заведовал в роте политчастью, но и являлся офицером. Запанибрата вышучивать старшего лейтенанта с подчиненными «переменниками» Коптюк не собирался. Так никакой дисциплины во взводе не добьешься.

— Кстати, Степа… раз в тебе энергии много, вон аж звенит твое зычное «га-га-га» и из грудной клетки норовит выпрыгнуть… — как бы размышляя, проговорил он, окидывая попутно оценивающим взглядом своего ординарца, — будет тебе поручение, как раз по части одежды крутостей. Ты на марше все живописно так рассказывал, что избу без единого гвоздя можешь сладить?

— Ну, не то чтобы без единого… — неуверенно проговорил Степанков и одновременно оглянулся за помощью в сторону обоих замкомвзвода.

— Кто у нас, Семеныч, на заготовке жердей? — поворачиваясь к Дерюжному, спросил взводный.

— Снарядил Зябликова и Зарайского… Оба из отделения Потапова. Потому как топора на взвод — всего два, а работа плотницкой квалификации… не требует…

— Вот то-то, что не требовала. А теперь потребует… — отозвался Коптюк, прислушиваясь к стуку топоров, доносящемуся из леса. — Степино умение нам и пригодится…

VIII

Этот звук, такой мирный здесь, на передовой, совершенно не ладился к гулу канонады и то и дело бьющим по нервам резко и громко хлопкам минных разрывов.

— Так в чем умение-то, Федор Кондратьевич?.. — не утерпев, присмиревшим голосом спросил Степанков, обращаясь к притихшему вдруг взводному нарочито по имени-отчеству. — Куда нужен-то?..

— Топорное твое умение и нужно, избяных дел мастер… — с легкой иронией ответил Коптюк. — Телятьев просил двоих от каждого взвода отрядить на строительство блиндажа. Чтоб в три наката… Вот с Зябликовым и Зарайским и пойдете блиндаж для ротного возводить. Как они с жердями для окопов закончат. Ты старший в группе. Пойди поторопи их… Уяснил? Твои прямые обязанности — быть посыльным в роту. Как раз и будешь при ротном находиться.

— Я-то уяснил… — хмыкнув, ответил Степанков и, натолкнувшись на буравящие его черные зрачки старшего лейтенанта, — … вас понял, товарищ командир!..

Тут же, выдохнув и заломив офицерскую ушанку на затылок, Степа веселым голосом добавил:

— Нет, в три наката, конечно, дело плевое… Это не то что хоромы какие отстроить, в три этажа…

— Смотри, щас немец тебе нагородит, огород в три грядки… — откликнулся Довганюк. — А еще того пуще, придет замполит и построит: вот тут тебе базу, а тут — надстройки…

— Довганюк у нас настолько подкованный в политэкономии и прочих вопросах, может, и политбеседу проведешь, заместо замполита? А, Вася? — пробурчал Степанков.