Слишком много щупалец - Дмитрий Казаков

Неужели это он, «мерзостный город Р’лайх, что ныне погружен в бездну моря», о коем говорил Ицхак бен Шломо? Бывшие владения Пожирателя Душ, Великого Кхтул-лу, в центре которых лежит его гробница?

Но почему никто не наткнулся на них раньше, никто не заметил во время промеров дна?

На мгновение подумалось, что у меня вновь начались галлюцинации, что древний город вижу я один. Но нет, вот Ангелика приостановилась, вот коллега вздрогнул и перестал шевелить ногами, Антон повернул голову, и мне стали видны его удивленные, вытаращенные глаза.

Наша шпионка развернулась, облаком взвихрились в воде ее светлые волосы.

Я указал вверх – поднимаемся?

Она помотала головой и махнула рукой, предлагая следовать за собой.

Харальд вздрогнул еще раз, а затем повернулся и устремился в глубину, туда, где на перекрестке валялись остатки статуи, изображавшей нечто вроде помеси паука с осьминогом.

Что за ерунда? Куда это он?

В следующий момент я понял, что слышу негромкий, но сладостный зов. Он проникал в мозг не только через уши, а через все тело, и тянул туда, вниз, к чудесам и тайнам. Смущал, сбивал с толку и зачаровывал, говорил, что можно сорвать эту глупую маску, сбросить баллоны.

Твою мать, это не просто развалины, а громадная ловушка!

Я повернулся к Бартоломью и увидел, что удивление на его физиономии сменяется экстазом, и что он тянет руку к лицу с очевидным намерением избавиться от маски.

Сделать стремительный рывок в воде не так легко, но у меня это получилось, и я схватил Антона за запястье. Худред взглянул на меня с недоумением и гневом, и мне пришлось сцапать его и за вторую руку. Нас развернуло, и я обнаружил, что Ангелика догнала Харальда и потащила его вверх.

Коллега брыкался, но это мешало белокурой бестии так же, как дорожному катку – нитка.

Я поймал взгляд Ангелики, и она решительно ткнула вверх – давай на поверхность, там разберемся. Я приобнял Бартоломью, чтобы он не мог шевельнуться, и заработал ластами.

Шепчущий зов ослабел, сияние померкло, и мы вынырнули во мраке, среди волн. Возносящийся в небо темный утес берега обнаружился позади, а впереди – огоньки на Фьярое.

– Антон! – рявкнул я, выплюнув загубник. – Очнись, дурилка картонная! Или тебе в морду дать?

– Я в порядке. Да… ай-яй-яй, – пробулькал он, и по голосу я понял, что наш худред-фотокор на самом деле пришел в себя. – Мне показалось, что я слышу… сирен, они звали меня поиграть, поплавать…

Соседняя волна с плеском разбилась, и из нее появились две головы.

– Как он? – спросил я, подгребая к Ангелике.

– Сопротивляться перестал, и это уже хорошо, – ответила она. – Что это за ерунда там, внизу? Тут не должно быть никаких развалин! Это все нам мерещится? Какие-нибудь заклинания?

– Не думаю, – я потряс головой. – Это Р’лайх, и нам «повезло» увидеть его вживую.

Харальд избавился от загубника и залопотал по-норвежски, и только через пару фраз перешел на английский:

– Что это? Почему мы наверху?

– А ты ничего не помнишь? Зачем ты ко дну двинулся? – осведомилась наша шпионка.

Коллега замолк, а затем принялся бормотать что-то о колоннах из света и о чудесных вратах, за которые обязательно нужно заглянуть.

– Вот что, братцы и сестрицы, – прервал я его. – Эта древняя хрень, что под нами, источает злобу и ложь, как цветок – сладкий запах. Вы увидите еще не то, и не только увидите, но и услышите, и почувствуете. Но постарайтесь держаться и просто плыть вперед.

– Я попробую не поддаваться, – сказал Бартоломью, а Харальд буркнул: «Ага».

– Ну все, двинулись. Не тратим время, – Ангелика привела амуницию в порядок и нырнула.

И вновь, едва мы погрузились метра на три, из глубины пошел мерцающий свет. Проявились из мрака руины, покосившиеся стены, покрытые трещинами фундаменты, грандиозные, но рухнувшие изваяния. Зашептал в голове сладкий голос, призывая отдаться желаниям, обнажить тело и душу.

Видения обрушились на меня сверкающим водоворотом – бронированные акулы ринулись со всех сторон, превратились в прекрасных девушек, со дна забили разноцветные фонтаны.

«Хрен вам», – злорадно подумал я, продолжая упорно одолевать метр за метром.

В один момент Антона накрыло, и он замер на месте, раскинув руки и ноги, точно изображая морскую звезду. Но справился на этот раз сам и даже успокаивающе махнул мне – мол, все в порядке.

Когда внизу, в развалинах грандиозного здания, шевельнулось нечто темное, большое и продолговатое, я решил, что это очередной глюк. Но шевеление повторилось, тварь, похожая на громадного рака с человеческой головой, выползла на открытое место, и я с ужасом понял, что она вполне реальна.

Что-то в ней было общее с тем монстром, что выходил на берег в Голландии: ужасающее сочетание несовместимого, искаженные пропорции и разумная злоба в глазищах.

Я попытался нашарить карман джинсов с Печатью, но в гидрокостюме его не оказалось.

Вполне человеческая физиономия чудовища исказилась в жуткой ухмылке, оно вытянуло клешни размером с оглоблю и неспешно двинулось вверх. И тут же из-за черной, утыканной колоннами пирамиды выдвинулась еще одна тварь – круглая, вся в щупальцах.

Ангелика развернулась, в руках ее оказался «Вулкан», способный стрелять и под водой. Глухие хлопки ударили по ушам, окутанные серебристыми пузырьками «пули» устремились к цели.

На мгновение мне показалось, что начиненные отравой ампулы светятся, как та нить из звездочек, которая жаркой хайфской ночью не дала мне сгинуть в пучине жутких видений. А затем очередь поразила цель, и ракочеловек задергался, приостановился, из дыр в его плоти ударили темно-бурые струи.

Второго монстра встретил соединенный огонь трех автоматов, и страшилище сочло за благо ретироваться.

«По тому уроду мы палили-палили, и без толку, – подумал я, глядя, как чудище с рачьими клешнями опускается на дно, как судорожно щелкают его конечности. – А сейчас все по-иному».

Не иначе как старый ребе из Цфата опять помянул нас в молитвах.

Больше никто на нас напасть не посмел, а вскоре дно начало подниматься, развалины закончились, и зеленый свет померк. Белокурая бестия вновь пустила в ход фонарик, и, ориентируясь на него, мы одолели последние метров тридцать.

Приподняв голову над водой, я обнаружил берег в дюжине шагов, и не просто берег, а довольно крутой откос, закрывающий нас от обзора со стороны домов.

– Прибыли, – сказала вынырнувшая рядом Ангелика. – Действуем согласно плану.

Оказавшись на суше, мы переоделись, а затем замаскировали барахло для подводного плавания в зарослях кустарника. Заменили обоймы в «Вулканах», разделили брикеты «смеси» и разошлись в разные стороны. Бартоломью и Ангелика двинулись к трансформаторной подстанции, а мы с Харальдом – к причалам.