Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Patrick Radden Keefe

выпускающих на рынок обезболивающие препараты. По мнению Фоули, им нужно было "объединиться как некий сплоченный голос". Но при этом "нужно идти по жесткому канату", - предостерегла она Ричарда, - "потому что вы - фармацевтическая компания, и было бы гораздо лучше, если бы пропаганда велась за пределами фармацевтической компании".

Стали появляться новые группы, номинально независимые, представляющие права пациентов в том, что Фоули назвал "сообществом боли". Были Американский фонд боли, Американская академия медицины боли и Форум по лечению боли, который представлял собой свободную коалицию фармацевтических компаний, торговых групп и десятков некоммерческих правозащитных организаций. Форум по лечению боли был основан и управлялся человеком по имени Берт Розен, который базировался в Вашингтоне и работал лоббистом на полную ставку и по связям с правительством для компании Purdue. Это была тактика, которую впервые применила индустрия ископаемого топлива, с очень успешным эффектом - финансирование групп, которые выглядели как низовые организации, но на самом деле были насквозь пропитаны корпоративными деньгами; "астротурф", как их иногда называют. Эти организации проводили исследования и лоббировали интересы агентств и законодателей. На практике это означало, что, когда власти рассматривали возможность принятия каких-либо конкретных мер по контролю за все более широким распространением OxyContin, Purdue могла представить такую перспективу не просто как потенциальное поражение компании, а как нападение на это многострадальное сообщество. "Мы находимся в центре настоящей борьбы", - заявил Ричард Саклер, когда DEA обсуждало возможность ужесточения квот на легальный оксикодон, к которому Purdue будет иметь доступ. "Это явная атака на движение против боли. Другой интерпретации быть не может".

Стратегия Ричарда, как он сказал Полу Голденхейму, заключалась в том, чтобы "теснее привязать эти организации к нам", чтобы продукция Purdue "была неразрывно связана с траекторией движения за боль". Публично компания могла на словах поддерживать идею независимости таких групп, но внутри компании от этого притворства отказались, и руководители Purdue откровенно говорили о том, в какой степени эти организации должны брать своих членов правления и общее руководство у своих корпоративных спонсоров. Если им нужны наши деньги (а они действительно не смогут выжить без поддержки промышленности), им придется жить с представителями "промышленности" в своем совете директоров", - отметил Робин Хоген во внутреннем электронном письме. "Я не думаю, что они могут рассчитывать на огромные гранты, не имея права голоса в управлении". В конце концов Сенат США опубликовал отчет о происхождении и влиянии этих групп по борьбе с болью, в котором подробно описывалось, как они служили "прикрытием" для фармацевтической промышленности. В докладе был сделан вывод, что, несмотря на то, что многие компании производят опиоидные обезболивающие, Purdue Pharma была единственным крупнейшим спонсором этих "сторонних групп по защите интересов".

 

Для того чтобы склонить на свою сторону СМИ, Уделл также нанял специалиста по связям с общественностью по имени Эрик Дезенхолл. Политический оперативник, ставший наемником в сфере "кризисного управления", Дезенхолл специализировался на темных искусствах уничтожения неблагоприятных материалов в СМИ и "размещения" благоприятных. Дезенхолл был известен своей скрытностью по отношению к клиентам, предпочитая работать за кулисами и не оставлять отпечатков пальцев. Но, как сообщается на сайте в журнале BusinessWeek, одним из его клиентов в этот период была компания ExxonMobil, и его услуги включали организацию демонстрации сторонников Exxon на Капитолийском холме, на которой несколько десятков демонстрантов размахивали плакатами с надписью "Хватит глобального нытья, капитализм рухнет".

"Наш первый месяц работы в Purdue был весьма насыщенным", - писал Дезенхолл Говарду Уделлу в конце 2001 года. Он особенно гордился колонкой , которую ему удалось организовать в газете New York Post и которая обвиняла "наркоманов из сельской местности" и "либералов" в том, что они раздули фальшивую полемику вокруг оксиконтина. Когда статья вышла в свет, Дезенхолл отправил ее Уделлу, Хогену и Фридману, пообещав, что сможет переломить негативный сюжет. "Антиистория начинается, - написал он.

Dezenhall тесно сотрудничал с психиатром по имени Салли Сатель, которая была научным сотрудником консервативного аналитического центра American Enterprise Institute. Сатель опубликовала в разделе "Здоровье" газеты The New York Times эссе, в котором утверждала, что истерия по поводу опиоидов заставила американских врачей опасаться выписывать столь необходимые обезболивающие препараты. "Когда вы прощупываете поверхность человека, пристрастившегося к обезболивающим, - писала Сател, - вы обычно обнаруживаете опытного наркомана, у которого в прошлом были таблетки, алкоголь, героин или кокаин". В статье она ссылается на неназванного коллегу и исследование, опубликованное в Journal of Analytical Toxicology, но не упоминает, что этот коллега действительно работает в Purdue. Или что исследование финансировалось Purdue и было написано сотрудниками Purdue. Или что она заранее показала копию своего эссе сотруднику Purdue (ему понравилось). Или что Purdue жертвовал 50 000 долларов в год ее институту в AEI.

В своем отчете Уделлу о проделанной работе Дезенхолл также упомянул, что работал со "следственными ресурсами", а именно с компанией под названием Kroll, над "судебными аспектами программы". Kroll была частной детективной фирмой, основанной в 1970-х годах и с тех пор превратившейся в теневую международную компанию, которая занималась "корпоративной разведкой" для высокопоставленных клиентов. На тот момент ежемесячно подавалось по дюжине новых исков против Purdue, и Уделл был убежден, что единственный способ предотвратить эти дела - обрушить молот на каждого, у кого хватит наглости подать иск. Он предупредил предприимчивых адвокатов, которые могли бы подать иск, что будет преследовать их "в каждом случае, в каждой юрисдикции". Обычно, когда адвокаты истцов подают в суд на публичную компанию, у них есть "рычаг", объяснял Уделл, который заключается в том, что они могут "поддерживать давление", разжигая возмущение в СМИ до такой степени, что это может начать вредить цене акций компании. Это часто означало, что публичной компании дешевле урегулировать судебный процесс, чем бороться с ним, что создавало мощный стимул к урегулированию. Но Purdue не была публичной компанией, злорадствовал Уделл. Она принадлежала Саклерам, которых, очевидно, не беспокоила дурная слава об их продукте. Так что "у них не было рычага влияния на меня".

Компания настолько гордилась своей гладиаторской позицией, что в 2003 году Уделл выпустил пресс-релиз под заголовком "65-0", в котором превозносил судебные показатели Purdue в делах, связанных со смертностью от опиоидов и зависимостью, как будто это были рекорды школьной баскетбольной команды. "Эти отказы укрепляют нашу решимость защищать эти дела энергично и до конца", - сказал он.

Такому контрпропагандисту, как Уделл, было полезно пользоваться помощью частных шпионов из Kroll. Подобно тому, как Purdue разыскала больничные карты