Лживая весна - Александр Сергеевич Долгирев

Наконец, Вюнш увидел человеческий силуэт. Человек стоял, переминаясь с ноги на ногу, будто дожидался чего-то. Он то и дело подносил одну руку к лицу, очевидно, курил. Хольгер оценил его фигуру и понял, что это вряд ли мог быть Вольфганг Габриель – слишком высокий и затягивался, держа сигарету правой рукой. Несмотря на это, расслабляться Вюнш не спешил. Человек тоже заметил Хольгера и повернулся к нему грудью. В тумане прозвучал бодрый зычный голос:

– Доброе утро! Вы, наверное, оберкомиссар Вюнш.

– А вы кто? Только без резких движений! Я вооружен.

– Штурмфюрер СС Карл Вольф, секретарь полицайпрезидента Мюнхена Гиммлера. Если вы разрешите подойти, то я смогу предъявить вам свои документы.

Хольгер был не просто удивлен, он был в изумлении: «Что здесь делает секретарь Гиммлера и откуда он знал, что я тоже здесь окажусь?». Вюнш стер со своего лица удивленное выражение и разрешил Вольфу подойти. Тот был одет во все черное, на его плече была повязка со свастикой, а на голове фуражка с кокардой в виде Мертвой головы57. Он был широкоплеч и высок, и более подходил на роль телохранителя, а не секретаря. По его лицу гуляла полуулыбка, которая резко контрастировала с колючим и внимательным взглядом.

– Что вы здесь делаете в такой час, господин Вольф?

– Я решил проблему с господином Габриелем…

Детали мозаики, только что абсолютно разрозненные, вдруг, как по волшебству, легли на свои места, выстроившись в цельное изображение. Хольгер поставил пистолет на предохранитель, вложил его в кобуру и тяжело вздохнул. Последние две с половиной недели были очень утомительными.

Глава 38

Разрубленный узел

– Франц Майер вам рассказал.

Хольгер утверждал, а не спрашивал, но Вольф все равно ответил:

– Да.

– Он с самого начала докладывал полицайпрезиденту Гиммлеру о ходе расследования?

– Нет. Пришел вчера вечером и стал требовать встречи с рейхсфюрером58… простите, с полицайпрезидентом. Господин Гиммлер с самого первого дня на этой должности уделял повышенное внимание делу №44518, поэтому принял вашего коллегу, а после отправил меня сюда.

– Я, кстати, хочу спросить, откуда у него такой интерес именно к этому делу?

– Спросите лично, если представится возможность – он ждет ваш отчет.

– С Вольфгангом все прошло гладко?

– Да. Он был удивлен, что встретил не вас, но принял смерть спокойно.

– А тело?

– В реке.

Хольгер закурил. «В конце концов, все вышло не так уж плохо. Вольфганг Габриель получил по заслугам, а мне не пришлось брать на себя убийство». Вопрос Вольфа отвлек его от размышлений:

– Вы на машине?

– Да, а что?

– Моя сломалась в нескольких кварталах отсюда – бензобак где-то пробил. Не могли бы вы оказать мне услугу и подбросить до Мюнхена?

– А эту просто оставите на улице?

Вюнш был удивлен подобной безалаберности.

– Нет, она служебная. Скоро ее заберут и доставят в Мюнхен.

– Хорошо, но только мне нужно заехать в гостиницу и забрать оттуда кое-что, а потом необходимо будет заправиться.

– Для меня так даже лучше. Я позвоню из гостиницы, чтобы об автомобиле позаботились.

Через час с небольшим черный Wanderer Хольгера ехал в сторону Мюнхена. Вольф, который всю ночь провел без сна, клевал носом. Вюншу не давал покоя один вопрос, и он не мог его не задать:

– Почему полицайпрезидент Гиммлер приказал вам убить Вольфганга Габриеля?

– Потому, что он начальник. У него работа такая – приказывать. А моя работа – его приказы выполнять, а не спрашивать его о мотивах.

– Вы хотя бы знаете, что совершил Вольфганг?

– Да, убил шестерых человек…

Вольф провалился в сон и проснулся, только когда они подъезжали к Мюнхену. Когда машина въехала в город, он спросил:

– Вы сразу в Управление?

– Да, планировал сразу отчитаться перед полицайпрезидентом. Вы же сами сказали, что он меня ждет.

– Хорошо. Только, скорее всего, вам придется подождать – у рейхс… у полицайпрезидента в это время должно быть заседание начальников отделов. Я вас вызову, когда он будет готов вас принять.

Они прошли через двери Управления и разошлись в разные стороны. Вюнш, прежде всего, зашел в пятьдесят шестой кабинет, где было рабочее место Майера. Тот сидел за небольшим столом и что-то писал.

– Доброе утро, Франц.

Майер поднял на него взгляд. На его лице появилось какое-то отчаянное выражение, будто он готовился встречать мощный порыв ветра или прыгать в воду с трамплина. Хольгера это позабавило. Вслух же Франц произнес:

– Доброе утро, оберкомиссар Вюнш, как все прошло?

В комнате были другие люди, поэтому пришлось перейти на язык недомолвок и полусмыслов.

– Все сложилось наилучшим образом.

– Вы не злитесь на меня?

– Отнюдь. Вы проявили инициативу и оказались правы. Хорошо, что все закончилось именно так.

Хольгер мотнул головой в ту сторону, где располагался его кабинет, Майер кивнул, соглашаясь. В кабинете Вюнша ничего не изменилось, как и было положено. На лице Хольгера появилась легкая улыбка – ему пришло в голову, что у его кабинета много общего с кабинетом Вольфганга Габриеля. Вюнш закурил и посмотрел на Франца. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я, правда, не злюсь. Вы все сделали правильно. Вольф убил Габриеля. Как я могу судить, для него это было не первое подобное поручение. Так или иначе, официально дело мы не раскрыли, но зато преступник получил по заслугам, а никто из нас не оказался замешан в его убийстве напрямую. Признаться, я планирую, как следует, за это выпить, но вечером – у меня еще сегодня разговор с Гиммлером.

Майер немного расслабился, но явно прибывал не в лучшем расположении духа.

– Франц, а вы чего такой смурной?

– Не знаю… Часто у вас так заканчивается расследование?

– Бывает, хотя, конечно, с первым делом вам не повезло… Посмотрите на это с другой стороны: мы смогли наказать убийцу, попутно вычистив мошенника и его прихлебателей – минус две язвы на теле общества. Разве не для этого нужна полиция?

– Вы правы, но ведь наша задача – передавать преступника суду, а не судить его самим. Я понимаю, что в данном случае это было невозможно, но все равно… Чувство как-будто мы не лучше тех, за кем охотимся.

– Ну, лично я не убивал шесть человек, в том числе трех женщин и двух детей, да и людей из их домов в декабрьскую ночь не выгонял. А вы?

Франц помотал головой, словно не заметив иронии в словах Вюнша. «Ничего. Такое с каждым хотя бы раз бывает…» Хольгер хотел хоть как-то