Колдовство королевы - Брайан Наслунд

Симеон опять сузил глаза, пристально посмотрел на Эшлин, потом перевел взгляд на перчатку и начал поворачивать защелки на запястье. Из перчатки с шипением вырвался воздух, встопорщенные драконьи чешуйки обвисли. Симеон снял перчатку, и Эшлин заметила, что из его запястья высунулся шип; на коже осталась черная отметина, от которой во все стороны протянулись черные жилы, как трещины по зеркалу. Значит, доспех соединялся с телом.

Симеон швырнул перчатку в клетку Эшлин и приказал Хауэллу:

– Дай ей инструменты.

– Может, не надо, командир? – спросил Хауэлл. – Перчатка-то работает.

– А что, я спрашивал твоего мнения? – вызверился Симеон. – Делай, как велено.

Золотозубый пират заворчал, но просунул сквозь прутья клетки драконьи кости, магниты и различные инструменты.

– Бумаги мне тоже нужны, – потребовала Эшлин.

– Какие бумаги?

– Все, что есть на столе.

Симеон фыркнул:

– Ладно, читай, пока не надоест. Но если к завтрашнему утру ты не починишь перчатку, то я распилю Фельгора.

– Ясно.

Симеон и пираты вышли и притворили за собой тяжелую круглую дверь, на которой со щелканьем закрылись замки.

Фельгор вздохнул с облегчением, а Эшлин начала изучать документы: сотни страниц диаграмм и чертежей, план застройки полигона, схемы полярности и ориентации магнитов, внутреннее устройство механического паука.

– Уф, спасибо, – сказал Фельгор. – Я чуть не обосрался со страху.

– Рановато еще меня благодарить, – отмахнулась Эшлин, пролистывая описание гидравлической системы механических паучьих лапок.

– Ладно, не буду тебе мешать. – Фельгор взял куриную косточку, переломил ее пополам и начал обрабатывать одну половинку острым концом другой. – Пока ты разбираешься с перчаткой, я соображу, как выбраться из клетки. – Он приступил к работе, высунув язык от усердия.

Эшлин взглянула на Фельгора:

– Баларский замок вообще невозможно взломать, а уж тем более отмычкой из куриной косточки.

– Во-первых, нет такого замка, который невозможно взломать. А во-вторых, этот устроен примитивно: никаких предохранительных защелок, всего четыре штифта. В замках Заводного города штифтов как минимум пятнадцать.

– Наверное, это первый замок, который сконструировал Озирис Вард. Прототип. – Эшлин огляделась. – И доспехи Симеона – тоже прототип. В этих документах должно быть описание.

Страницы заплесневели и пожелтели от старости. Заметки Озириса были сделаны скорописью, на каждой записи стояли число и месяц паргосского календаря.

– Нашла что-нибудь полезное? – спросил Фельгор из своей клетки.

Эшлин перевернула страницу и обнаружила чертежи и схемы для доспехов Симеона. Восемнадцать магнитов размещались в критических точках напряжения, в том числе на запястьях, а значит, магнит был и в перчатке. Отлично. Вдоль позвоночника тянулись две драконьи нити. Уравнения на полях объясняли основные принципы работы устройства.

– Да.

– Ты уверена, что сможешь починить перчатку? От этого зависит, как пройдет мое утро.

– Вроде бы уверена, – ответила Эшлин.

Она изучила магниты, которые принес ей Хауэлл. Они сильно притягивались друг к другу – хороший признак. Необязательно было досконально разбирать чрезвычайно сложный метод ориентации магнитов, который использовал Озирис, поскольку у Эшлин уже имелись два противоположно заряженных магнита.

– Вроде бы? Значит, только «вроде бы» отделяет мою задницу от Симеоновой пилы?

– Совсем недавно их вообще ничего не разделяло.

Фельгор что-то пробурчал себе под нос и снова стал ковырять в замке куриной косточкой. Через несколько минут он опять нарушил благословенную тишину:

– Эшлин!

– В чем дело? – спросила она, не отводя глаз от запутанного уравнения.

– Как ты думаешь, Сайлас выжил?

Эшлин помедлила, перевела взгляд на Фельгора:

– Его утыкали арбалетными болтами, когда в его крови еще была высокая концентрация божьего мха.

– Но он упал в воду ничком. И не двигался. А потом его унесло течение, я сам видел.

– И я тоже.

Эшлин подцепила драконью нить на запястье, до боли вдавила ноготь в кожу, поморщилась:

– Поспал бы ты, Фельгор.

Через два часа непрерывного чтения Эшлин наконец-то поняла, в чем заключается проблема, и остаток ночи изучала перчатку, чтобы найти способ ее починить.

За час до рассвета Эшлин наконец закончила работу. Фельгор храпел в своей клетке и бормотал про какую-то Кико. Эшлин отложила перчатку и снова взялась за кипу заметок Озириса.

Эшлин пролистала несколько страниц со схематическими изображениями насекомых, в основном пауков и богомолов с искусственными конечностями. После этого Озирис начал ставить опыты на теплокровных животных. На этот раз его интересовали внутренние органы. Описание экспериментов над крысами по вживлению искусственного сердца размером с желудь занимало около полусотни страниц, с рисунками, чертежами и диаграммами. Наконец Эшлин попались заметки, сделанные торопливым небрежным почерком.