Грани безумия. Том 1 - Ирина Успенская

– Она вам все рассказала?! – вскрикнула Айлин. – Вообще все?! Мы же… мы никому… мы наедине… Эта женщина вообще знает, что такое стыд?!

– Она беспокоилась о вас, – еще мягче и нежнее сказал лорд Бастельеро, глядя Айлин в глаза. – И я тоже беспокоюсь. Вы совсем недавно попали в беду из-за своей доверчивости и неосторожности молодого Аранвена, вдруг ваш сегодняшний разговор мог привести к чему-то подобному? Но теперь я понимаю, что не ошибался в сударыне Донован, и она совершенно порядочная девушка. Узнать намерения предмета своих чувств – это очень правильный шаг! А сделать это так осторожно и деликатно – в высшей степени разумно. Она хорошо делает, что ищет помощи посредника. Хотя, по правде говоря, в надежности Фарелла я не совсем уверен. Все-таки он бывший наемник… Вдруг отнесется к репутации девицы без должной осторожности? Хотите, я сам поговорю с Саграссом? Как маг с магом и дворянин с дворянином.

Он был так мил и предупредителен, так старался сделать ей приятное, что Айлин едва не забыла про отвратительную причину этого всего. А вспомнив, едва не выдернула руку из ладоней мужа, но, сдержавшись, процедила:

– Я вполне уверена в умении лорда Фарелла беречь женскую репутацию. В конце концов, мою репутацию он берег свято, и до сих пор никто не слышал от него ни одного слова, способного ее опорочить. Простите, милорд супруг, но Иоланда вправе сама решать, кому доверить свою сердечную тайну.

«А вот ни вам, ни Эванс она ее доверять не собиралась», – так и просилось на язык, но Айлин снова сдержалась чудовищным усилием.

– Разумеется, – несколько суше сказал лорд Бастельеро, то ли вспомнив, что репутация Айлин тоже связана с молчанием лорда Фарелла о многих обстоятельствах похода, то ли… просто обидевшись. – Как вам будет угодно. Тогда не понимаю, чем я могу вам помочь.

– Уберите от меня сударыню Эванс! – все-таки не сдержалась Айлин. – Она… она мне противна! Эта женщина не просто выведала тайну моей подруги, но и рассказала ее чужому человеку! Милорд, я понимаю, что вы беспокоитесь, но… есть же какие-то пределы?! Хотя бы пределы чести! Она лезет в мои дела, вслух сомневается в репутации моих гостей и моем праве их принимать! Причем при этих самых гостях! Милорд, это оскорбительно и позорит не только меня, но и… дом Бастельеро! С ее появлением я даже не вправе решить, каким шамьетом поить гостью! Вы считаете, это… допустимо?

Голос все-таки предательски сорвался на всхлип, и Айлин с отвращением почувствовала, что выглядит маленькой девочкой, которая жалуется на какие-то глупые и такие же маленькие детские обиды. Но неужели она не заслужила хоть немного сочувствия?!

– Милая… – Лорд Бастельеро поднял ее руку и нежно поцеловал кончики пальцев. – Не нужно так расстраиваться. Вам не нравится сударыня Эванс? Хорошо, я найду другую компаньонку. Но этого нельзя сделать быстро, я ведь должен доверять женщине, которая будет отвечать за мое величайшее сокровище.

– Я не могу… – всхлипнула Айлин. – Пожалуйста, милорд. Я не хочу! Я и так не выезжаю из дома, не принимаю почти никого, только тетушку и Иоланду… Зачем мне компаньонка? Еще и эта… эта… назойливая крыса!

– Ну хватит, дорогая, – голос мужа оставался таким же ласковым и терпеливым, но Айлин почти хотела услышать в нем гнев. Тогда и она могла бы дать волю своему, кипящему сквозь слезы. – Вы устали и расстроены. Отдохните, и все снова станет хорошо. Сударыня Эванс всего несколько часов в нашем доме. Я обязательно поговорю с ней и прикажу относиться к вашим желаниям с должным уважением. Обещаю! А очень скоро вы оцените по достоинству и ее, и услуги, которые она сможет вам оказать. Ну же, не плачьте…

В тоне лорда Бастельеро звенела растерянность. По лицу Айлин струились слезы, и останавливать их она не собиралась. Да, ей плохо! Обидно, гадко, больно! Она так старалась быть правильной, быть леди… И что же она получила? Недоверие и оскорбительную слежку! Омерзительную крысу в компаньонки! И заботу любящего мужа, который готов подарить ей весь мир, но только не то, что она действительно просит!

– Ненавижу ее! – выпалила Айлин, вскакивая и все-таки выдергивая руку. – И никакие услуги мне от нее не нужны. Очень вас прошу, милорд, озаботиться поисками новой компаньонки! Если уж вы считаете, что я в ней нуждаюсь!

– Простите, дорогая, но это действительно так. Мне очень жаль, что я вынужден каждый день оставлять вас, и я хочу быть уверен в вашей безопасности…

О, это бесконечное терпение. Как же Айлин его уже ненавидела! Гнев и обида клокотали в ней, просясь наружу, но что толку? Можно противостоять насилию или чужой ярости, но как ответить злостью на эту невозможную любовь, сияющую в глазах мужа?

– Безопасности? – сказала она с горечью, смиряя гнев, как рвущегося с цепи дикого зверя. – Милорд, простите, но даже забота бывает чрезмерной. Мне все чаще кажется, что я не под защитой, а под стражей, не в доме мужа, а в тюрьме. Прошу вас, подумайте об этом!

И, не дожидаясь ответа, стремительно вышла из кабинета. В коридоре было пусто, но Айлин напряженно ожидала уже знакомого шороха и мятного запаха… Однако Эванс нигде не было, ни здесь, ни в спальне… Упав на кровать, Айлин несколько минут лежала, бессильно глядя в потолок, обтянутый темным шелком. Почти как ночное небо… Еще бы звезды, костер и палатку рядом, голоса друзей, фырканье лошадей, стрекотанье Перлюрена… Как же она была счастлива, сама не понимая этого! И как вернуть хотя бы тень этой свободы, исправив то, что сама натворила? Или придется вечно платить за ошибку? Да, принимая предложение лорда Бастельеро, она была уверена, что сможет это делать. У нее прекрасный муж! Нежный, любящий, заботливый… О, какой заботливый!

Из груди Айлин снова невольно вырвался всхлип. И тут же она положила себе руку на живот – ребенок зашевелился там, словно беспокоился. Это было не первым движением малыша, но раньше он двигался совсем тихонько… Впрочем, леди Эддерли утверждала, что все в порядке, и вскоре Айлин почувствует это по-настоящему. Вот – почувствовала!

– Милый, ты расстроен вместе со мной? – прошептала она. – Не бойся, тебя я точно буду любить. И никогда не позволю тебе вырасти таким же… Слышишь, никогда!

Она осеклась, понимая, что это звучит почти кощунственно. Отец ребенка – герой Дорвенанта, дважды спасший страну! Образец дворянина и мага! Безупречно честный, смелый, ответственный… Разве может кто-то назвать эти качества недостойными? Так почему же она так сильно, до отвращения, до слез не хочет, чтобы ее сын или дочь повторили характер отца?!

«Потому что безупречность может быть чрезмерной, – устало подумала Айлин. – От слишком сильной любви хочется сбежать почти как от ненависти. Меня мало кто поймет, если я в этом признаюсь. Таких мужей боготворят! А я… я хочу не идеального мужчину, а любимого. Всего лишь… Как мало и как много я прошу от судьбы! Любви и свободы, от которых сама отказалась… Пожелав когда-то менять чужие судьбы, не справилась с собственной. Смогу ли что-нибудь исправить? Не знаю… Но попытаться должна…»

Как Лучано и ожидал, грандсиньор Аранвен действительно не поставил им с Донованом в вину, что столь занятую личность оторвали от важнейших дел. Напротив, он выслушал купца с величайшим вниманием, задал несколько вопросов, на которые Донован ответил с истовой искренностью, а потом позвонил в колокольчик и велел секретарю: