Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела - Закери и Филипп Ронн

Да кого она обманывает. Лорин прекрасно осознавала, как по возвращении домой проклятая тоска снова вернется к ней. Возможно, сильнее прежнего, и выхода из всей этой ситуации запутавшаяся эльфийская дева не видела совершенно.

Обремененная своими невеселыми мыслями, девушка покинула монументальное здания управления Имперской Безопасности, и вышла на проспект Бэсидэра.[19]

Города она не знала, а потому возвращаться в квартиру Норина решила точно тем же маршрутом, каким они приехали сюда, и прямиком направилась к зеву метро, виднеющемуся неподалеку.

Из‑за этого дурацкого платья, юная эльфа чувствовала себя не в своей тарелке, от чего ей казалось, будто все и каждый пялиться только на нее. Хотя, на самом деле, народ потоком входил и выходил в метро, не больно‑то глазея по сторонам. В больших городах это не принято. Каждого заботят только свои насущные проблемы. Лорин вскоре поняла, что на нее никто совсем не смотрит и, влившись в общий поток, спустилась в подземку.

Рассевшись, как куры на насестах, нахохлившись, пассажиры качались в такт движения поезда, и каждый занимался таким делом, чтобы не смотреть на соседа. У кого был капюшон, тот накинул его на голову и дремал. Многие читали, уткнувшись носом в газету, книгу или планшет. Молодой человек с тоннелями в ушах, сидящий напротив Лорин, скрестив руки на груди, заткнул уши наушниками и слушал музыку с закрытыми глазами. А буквально в двух шагах от нее стоял ангел.

Юноша, лет пятнадцати, одетый в великую для него размера на два, футболку, потасканные джинсы и старую бейсболку с треснувшим козырьком. Из‑под бейсболки торчали прекрасные черные как смоль, неровно остриженные волосы. Ангел стоял, держась одной рукой за поручни, а второй держал книгу, которую с упоением читал. Его большие серые крылья, качались в такт тряски вагона, их поминутно задевали, протискивающиеся к дверям пассажиры, топорща перья, но юноша с прекрасным лицом, совершенно этого не замечал, полностью поглощенный чтением.

Поначалу Лорин хотела удивиться, ведь ангелов не существуют — это миф. Но потом вспомнила, снежного человека и единорога тоже не существует, но она является их хранительницей и немного успокоилась. В голове даже проскользнула шальная мысль — а если предложить этому чуду с крыльями составить компанию Хмуру и Гудбергу, он согласится.

Видимо, нечто такое это чудо с крыльями почувствовало, или Лорин слишком откровенно таращилась на него, но ангел оторвался от своей увлекательной книги, поднял взор и улыбнулся эльфе. Девушка смутилась своей бестактности и залилась краской. Чудо с крыльями подмигнул ей и вновь уставился в свою книгу.

Нет, мой все равно лучше, — решила про себя Лорин, — черт с ними с древними устоями и традициями, если эта бестолочь сама не догадается, я первая признаюсь ему в любви.

Сама же белобрысая бестолочь, тем временем, украв у «наркоманов»[20]пакет кофе, вернулся в свой родной отдел, готовый похвастаться добычей перед дрыхнувшим братом, но того не оказалось на месте. В ответ на высказанное удивление, Самир, не отрываясь от компьютера, махнул рукой куда‑то в сторону ведомственного пищеблока. Согласно данному направлению, Тристан быстро нашел своих коллег, как раз вовремя. Норин уже закончил изучение подробностей дела о покушении на полковника Хоремхера и подполковника Даруэла. Он составил для себя картину произошедшего и полностью согласился с выводами генерала Вараллена: необходимо отправляться в Вудуристан.

— Получается, я зря кофе воровал? — расстроился Тристан, всучивая младшему брату свою добычу.

— Не зря. — Ответил Норин, поднимаясь со своего места. Вслед за старшим по званию поднялись и остальные — Кофе нам пригодиться в дороге.

— Вряд ли. — Усомнился Рупперт. — Это кофе для машинки. Самому его заварить не получится. Лучше его оставить ребятам.

— Может ты и прав. — Не стал спорить Норин. — Я одного не пойму. Вы двое, вы зачем постриглись?

* * *

Самой большой проблемой перед отправлением группы в командировку было не оформление документов, не нудная лекция полковника Кутула по безопасности во враждебной стране и даже не то, что куда‑то нужно было пристроить Сюрприза. Самым сложным оказалось малолетней папаше расстаться со своим детенышем. Казалось, уже каждый в отделе, от Сьюзан, до Лори и близнецов клятвенно пообещали, что позаботятся о Сюрпризе, как о родном ребенке, но Рыжий все равно не хотел отпускать его с рук. Сюрприз тое не хотел отпускать папку и крепко обнял его руками и ногами.

Решить проблему удалось только в ручном режиме. Взбешенный задержкой, Профессор, силком отобрал у лейтенанта Самисэри его приемыша и, чуть ли не пинком, прогнал всю группу до служебного авто, давно ожидающего у парадного крыльца. Всю дорогу до аэропорта Рупперт молчал, как воды в рот набрал. Не произнес ни слова даже на борту самолета, не смотря на салон первого класса, улыбчивых, фигуристых стюардесс и превосходное питание в полете.

Рыжего не трогали. Малуэр, за все время дружбы, уже успел уяснить, оба Самисэри, если упрутся рогом в стену, их минотавр с пути не свернет. Тристан, в свою очередь, был занят усиленным флиртом со стюардессами. Если бы не остриженные волосы, его многозначительные взгляды и тонкие комплименты имели бы еще более глубокий эффект.

Норин не вмешивался в развлечения молодежи. Почти всю дорогу до черного континента, кроме сна и обеда, он провел за бумагами. По своей давнишней привычке он досконально изучил материалы, которые уже успели собрать, а так же письменные рекомендации генерала Вараллена, совсем не лишние, учитывая сложность обстановки в стране, в которую они направлялись. Так всегда было. Норин до мельчайших деталей знал обстоятельства дела, которым они занимались, именно он определял основную линию расследования, а Дункан знал только то, что считал действительно нужным и полностью доверял чутью своего напарника, позволяя Норину принимать решения за них обоих.

Дункан нередко действовал интуитивно, по наитию, чего не одобрял Норин. Но, каждый раз ограничивался лишь устным внушением, потому, как действия напарника приносили результат. Иногда решающий во всем деле. В тот раз тоже, именно он нашел и разоблачил преступника, как не раз такое бывало. Просто в тот раз свершилось то, чего так боялся Норин.

Безусловно, виновником он считал себя и только себя. Как напарник, как старший группы, он обязан был предотвратить подобный исход. Ведь знал же о манере и повадках Дункана в расследованиях. Пожалуй, он не простит себя за это никогда. Но в одном Съюзан безусловно права: он не имел права бросать их. Долг офицера с него никто не снимал.

— Пристегнитесь, пожалуйста, мы идем на посадку. — Норина вывел из грустных воспоминаний мелодичный голосок улыбчивой стюардессы.

Улыбнувшись в ответ, эльф убрал папку с бумагами в сумку и, пристегнувшись, стал вместе с остальными дожидаться посадки, которая оказалась несколько жестковатой.