Последний ребенок - Джон Харт

Кросс переступил с ноги на ногу, и Хант понял, что детектив не просто беспокоится, а всерьез испуган.

– Вы мою жену знаете?

– Встречался как-то несколько лет назад.

Кросс кивнул.

– Она сильно переменилась за последние годы. – Помолчал, будто преодолевая какое-то сопротивление внутри себя. – Стала очень религиозная. Если взять последние часов тридцать, то она и не спала, и не ела по-настоящему. Опасается, что он может быть с мальчишкой Мерримонов. Если б я мог сказать ей…

– А почему она так этого опасается? Почему опасается Джонни?

Кросс озабоченно оглянулся и, понизив голос, сказал:

– Твердит, что у Джонни тьма в душе. Вроде пятна. Знаю, знаю, – тут же добавил он извиняющимся тоном, – но что есть, то есть. Считает, что Джонни плохо влияет на Джека, и это беспокоит ее больше всего. Немного не в себе, понимаете… – Он прищурился и наклонил голову. – Ей нелегко приходится.

– Печально слышать. – Хант помолчал. – А вы переживаете за Джека?

– Ну у него и раньше такое случалось. Обычные мальчишеские закидоны. Но две ночи назад, если это было две ночи назад… Нет, это уже что-то особенное.

– Из-за чего вы поругались?

– Джек преклоняется перед Мерримоном. Серьезно. Относится к нему как к брату. Как к святому. И я ничего не могу с этим поделать.

– Поэтому вы и поругались?

– Джек – слабовольный. Больше похож на мать, чем на брата. Всего боится, его легко увлечь. Пусть даже моя жена не всегда рассуждает здраво, факт остается фактом – Джонни действительно оказывает на него дурное влияние. Правил для него как будто не существует. Знаете, с ним что-то не так. В общем, я велел Джеку держаться от него подальше.

– Джонни – хороший мальчик, но оказался в сложной ситуации и разрывается на части.

– Вот именно. Подвинулся рассудком.

– Он перенес психологическую травму.

– Вот и я про то же самое.

Хант постарался скрыть раздражение. Не все видели Джонни таким, каким видел мальчика он.

– Что я могу для вас сделать? Объявить Джека в розыск?

– Нет. Господи, конечно, нет. Просто когда услышите что-нибудь, дайте мне знать. Жена очень расстроена и не в состоянии рассуждать здраво. Винит во всем меня. Чем быстрее я смогу успокоить ее, сказать, что с ним всё в порядке…

– Понимаю.

– Спасибо, Хант. За мной должок.

Кросс вышел, а Хант, задержавшись у двери, увидел вернувшегося Йокама. Успокоившимся напарник не выглядел. Едва он вошел, как дверь кабинета шефа распахнулась.

– Хант. Йокам.

Не дожидаясь детективов, шеф повернулся, обошел свой письменный стол, но садиться не стал. Хант вошел первым. Справа стояли двое незнакомых мужчин. Обоим за пятьдесят, оба высокие, плотные, с суровыми, неуступчивыми лицами. Волосы у одного полностью седые, у второго – каштановые. Оба подтянутые, крепкие. Большие, сильные, мозолистые руки. Жетоны на поясе. При оружии. Хант прошел дальше и уже внимательнее взглянул на жетоны. Бюро расследований штата. Судя по виду, оба занимали в своей конторе не последние места, оба профессионалы, люди опытные и решительные.

Войдя следом за Хантом, Йокам шагнул вправо, встав между ним и копами из бюро. В офисе было тепло, а теперь стало еще и тесно. Пятеро мужчин, и все высокие и плотные. А еще все пятеро знали: что-то не так. Проблема заключалась в том, что одни знали больше других.

Шеф представил их друг другу.

– Детективы Хант, Йокам. Агенты Барфилд и Оливер.

– Спецагенты, – поправил Оливер.

Обошлись без рукопожатий. На столе лежали копии рапорта Ханта и Йокама о вчерашнем происшествии.

– Спецагенты Барфилд и Оливер прибыли из офиса в Роли сегодня утром.

– Сегодня утром. – Барфилд покачал головой. – Забавно.

– Что ж тут забавного? – холодно поинтересовался Хант.

– Только то, что прибыли мы скорее вчера поздно вечером, чем сегодня утром.

Хант посмотрел на шефа. Если эти двое прикатили из Роли, то выехать должны были задолго до рассвета.

– При чем тут вообще бюро расследований штата?

– Давайте поспокойнее, – сказал шеф. – Вы все. Разберемся как надо. По правилам. – Он посмотрел на детективов. Хант явно воспринимал происходящее с недоверием. Йокам выглядел так, словно ему все надоело. – Мне нужно ваше оружие.

Сказано это было негромко, но эффект произвело не меньший, чем если б в офисе взорвалась граната. В этих четырех словах крылась огромная мощь, способная ломать жизни и причинять сопутствующий ущерб. Никто не пошевелился. Молчание затянулось, и первым его нарушил Йокам.

– Прошу прощения?

– Мне нужно ваше оружие. – Шеф ткнул пальцем в стол. – И оно нужно мне сейчас.

– Чушь. – Притворяться бесстрастным Йокам больше не мог.

– Просто сдайте его.

Глядя шефу в глаза, Хант достал свой служебный «ствол» и положил на стол. Йокам с явной неохотой последовал его примеру и, бросив взгляд на стоически бесстрастных и молчаливых следователей, осведомился:

– Что еще?

Шеф взял оружие и положил его на невысокий комод у дальней стены. Жест был нарочито демонстративный и означал одно: теперь к оружию никто не прикоснется. После этого он повернулся и, всем своим видом выказывая недовольство, сказал:

– Мы ознакомились с вашими рапортами. Все чисто да гладко. Не подкопаешься. Но мне нужно знать, был ли оправданным выстрел на поражение. – Он тяжело посмотрел на Ханта. – И мне нужно, чтобы это сказал ты.

В комнате стало тихо, и детектив вдруг ощутил на себе внимательный взгляд друга.

– Это все в высшей степени необычно. – Он посмотрел на гостей из бюро, потом на шефа. – Так не делается.

– Пожалуйста, – с непривычной для него мягкостью сказал шеф.

Хант постарался собраться с мыслями, вспомнить детали: как и почему все случилось. Но результат получился другой: нахлынувшие воспоминания разбудили чувства к другу. Больше тридцати лет на службе. Четыре года бок о бок. Напарники, коллеги, друзья.

И Мичум заслужил смерть.

Шеф ждал ответа с лицом печальным и несчастным, Йокам как будто не мог оторваться от какой-то точки на стене.

– Выстрел на поражение был оправдан, – сказал Хант.

Йокам моментально расслабился, и уголки губ дрогнули в улыбке.

– Уверен? – спросил шеф. – Вопросов нет?

– Йокам посчитал, что Мичум нападает на меня с топором, и принял соответствующее решение. Правильное решение.

– Тем не менее нам придется это сделать, – сказал спецагент Барфилд.