Проклятый металл - Павел Корнев

— Иди ты! — скорчил рожу Пратт. — По пиву?

— Дела, — отказался я. — Вот на корабле напьюсь первым делом.

— У меня тоже… дела, — уставился в кружку с пивом Джек. — Но я все же выпью…

— Так что с Чесмарци?

— Вильям Луиджи Чесмарци родился тридцать девять лет назад в семье мелкопоместного дворянина на территории нынешнего Протектората, — закрыв глаза, начал декламировать Пратт. — Отец тамошний уроженец, мать подданная Стильга. После неудачной попытки стильгской диаспоры добиться автономии семейство Чесмарци вместе с другими беженцами перебралось через границу. Вильям поступил на военную службу, но карьера шла ни шатко ни валко…

— Пока не грянула Закатная кампания, — догадался я.

— Именно. Дослужился до капитана арбалетчиков. Отзывы сослуживцев исключительно положительные.

— Дальше что?

— Дальше его заметила армейская контрразведка. Там он до последнего времени и обретался.

— Каратель? — предположил я.

— Информации по тому периоду нет, но карателя бы Ланье не взял.

— Тоже верно.

— Вот в общем-то и все. Выяснить, кто ему покровительствует, не удалось. Но карьеру он сделал потрясающую. Из безвестного сотрудника провинциального отделения в доверенные люди Ланье выйти меньше чем за полтора года — такое еще никому не удавалось.

— А может, он драгарнский агент, а? Намекни нашим.

— Очень смешно, — мрачно глянул на меня Джек, потом тяжело вздохнул и махнул рукой. — Нет, я и сам об этом подумывал, но чревато оно…

— Ладно, что по Луринге?

— С этим все просто. — Персона графа столь живого участия у рыжего пройдохи не вызывала. — Третий сын герцога Мора. Герцог устроил сынишку на непыльную должность, но тот, к удивлению многих, так лихо взялся за дело, что теперь дворцовую охранку начинают воспринимать всерьез. Я сам обстоятельств того дела не знаю, но поговаривают: одну из первых марионеток он лично на куски порубил…

— Лихо!

— Не то слово. Задатки у него неплохие, молодой только…

— Но если все так хорошо, чего он вперед штанов в эту авантюру кинулся?

— Говорю же: молодой. Не тем местом думает, когда речь о красивых девушках заходит.

— В его положении — простительно, — пожал плечами я.

— Он тоже так думал. Пока под него не подложили девицу, к которой даже близко подходить не стоило. Из дворца графа, конечно, не вышибли, но на карьере, по слухам, крест все же поставили. А ты сам знаешь — не движешься вперед, начинаешь потихоньку в болоте вязнуть. Лет через пять уже и не вспомнит никто, что он какие-то там надежды подавал.

— Получается, ему можно доверять?

— Отчасти. Вовсе не удивлюсь, если Паре всю эту авантюру затеял, чтобы покровительством герцога обзавестись.

— Это вряд ли, — покачал я головой. Малькольм более широко мыслит. Хотя и премиальные в голове наверняка держит. — Ладно, расскажи мне про марионеток.

— А что рассказывать? Будто сам не знаешь.

— Не тяни, и так времени в обрез.

— Ну, если обычного бесноватого сразу видно, то эти твари себя как нормальные люди ведут. И экзорцисты их не всегда учуять могут. Шибко умные бесы потому как, говорят, пошли.

— А это не Высшие, случаем?

— Точно нет.

— Откуда такая уверенность?

— Экзорцисты просветили. Они полагают, некоторые люди от рождения управлять скверной способны. И вот если в такого бес вселится, то он Высшим как раз и станет. А марионетка по сравнению с Высшим — так, чушок обычный. Даром, что от экзорцистов прятаться может. Но ты прав, что-то общее между ними есть.

— Осталось только выяснить, что именно, — поднялся я из-за стола и оправил куртку. — Благодарю за информацию; смотри, не пропадай.

— Увидимся еще. — Джек допил пиво и направился к черному ходу.

Я проводил его взглядом и тоже потащился на выход. Особой ясности разговор не привнес. Вроде и Луринга, и Чесмарци кровно в успехе экспедиции заинтересованы. Ставки сделаны, деваться им теперь некуда. Что ж, будем надеяться, так оно и есть. Будем надеяться…

Продолжая прокручивать в голове возможные варианты развития событий, я поднялся по лестнице и зашагал к стоявшей у перекрестка карете. Краем глаза приметил скользнувший по обшарпанной стене дома солнечный блик и инстинктивно подался в сторону, а мгновение спустя у меня из-за спины буквально вывалился парнишка, из крепко сжатого кулака которого торчало узкое лезвие ножа.

Ухватив несостоявшегося убийцу за руку, я швырнул тщедушное тело через бедро и сразу же добавил ботинком, но со всего маху приложившийся спиной о брусчатку задохлик успел откатиться в сторону. Увернувшись от моего каблука, он вскочил на ноги и бросился наутек. Я рванул следом, подручный Малькольма Паре соскочил с козел и побежал наперерез. Вот только совсем ошалевший от происходящего паренек позабыл избавиться от ножа, за что немедленно и поплатился.

Как поступит замордованный службой в одном из самых пропащих районов столицы стражник, когда прямо на него, расталкивая прохожих, побежит какой-то псих с ножом в руке? Можете не сомневаться — если успеет, он ударит первым. Стражник успел.

Как-то по-заячьи подскочив, паренек метнулся в сторону от направленного ему в голову короткого пехотного меча, чудом разминулся с выщербленным лезвием и на миг превратился в отличную мишень для второго служивого. И вот этот не сплоховал. Ударил, как на тренировке — в полную силу, наискось, рассекая ключицу и круша не шибко остро заточенной железякой ребра.

Удар и в самом деле вышел «что надо», и, когда я подскочил к скрючившемуся на залитой кровью мостовой телу, парень уже отдал концы.

— Пехота? — присев на корточки рядом с трупом, уточнил я у ошарашенно замершего с мечом в руке стражника. Мой спутник уже успел предъявить служебный жетон, и два обалдуя из городской стражи вытянулись чуть ли не по стойке смирно.

— Седьмой гвардейский.

— Молодец.

В карманах убитого ничего интересного не обнаружилось. Закончив с одеждой, я осмотрел кисти рук и шею мертвеца, перевернул тело на спину, вгляделся в лицо. Первый раз вижу. Разорвал рубаху, увидел синего паука под сердцем и, сплюнув, поднялся на ноги.

— Пойдем, — потянул меня за собой неприметный господин, резонно посчитав неразумным торчать после неудачного покушения на всеобщем обозрении. Окажутся приятели убитого понаглей, да и отправят вслед за отдавшим душу парнишкой, спокойно затерявшись потом в собравшейся вокруг нас толпе.

Я не стал спорить и поспешил к карете. Забрался внутрь, захлопнул дверцу и вытер выступивший на лбу пот. Чуть-чуть не прижучили. Еще бы немного, и не выкрутился. Но кто? И за что?

— Встреча прошла неудачно? — поинтересовался неприметный.